Вторая встреча - Николай Прокофьевич Лобко
Правду говоря, что-то он мне не особенно нравится. У белоэмигрантов русскому языку учился. Разбирается, где милиция, а где ОГПУ. Всё это неспроста... И вот смотрите, — обратился он к Кочетову. — Время отправки автобусов соврал? Соврал. — Павлов загнул один палец. — Тот факт, что от книжного киоска Макбриттен подошёл к нему, скрыл? Скрыл. — Ещё один палец загнул он. — Чемодан притащил, когда его никто не просил. Фотокарточку отдал. Мелким бесом рассыпается. Тут собака зарыта. Толстяка припереть фактами нужно, и он всё выложит.
— А не задумал ли Макбриттен остаться у нас? — высказал вдруг предположение Рудницкий. Настроение у лейтенанта быстро выравнивалось, и он тогда всё видел в розовом свете. — Если допустить такую мысль, то и поступки Томаса Купера находят простое объяснение. Рабочий человек — все видели его мозоли, такие за день-два не намять — он, конечно, горой стоит за Гарри Макбриттена, если тот решил принять советское гражданство. Сейчас Гарри укрылся от своих товарищей, а когда они отбудут — объявится и попросит убежища в нашей стране. Другие ведь просят?
— Просят, — подтвердил майор.
— А о нём мы ни одного плохого слова не слышали...
— И Советский Союз любит, — хотя и в тон Рудницкому, сказал Кочетов, но с едва уловимой иронией.
— Совершенно верно. Любит, — настороженно подтвердил лейтенант.
— И бреется не снимая перчаток, — глухо вставил Зарубин.
— Это ж почему? — удивился Рудницкий.
— Экзема, — неопределённо ответил эксперт.
Лейтенант непонимающе перевёл взгляд на Кочетова.
— Вот тут и разгадай, Алёша, — усмехнулся майор. — Кто Гарри Макбриттен? Честный, порядочный человек или шельма, на которой, как говорят, пробу поставить негде?..
VIII
ЗНАКОМЫЙ ПОЧЕРК
Вернувшись в управление, Зарубин, Кочетов и Рудницкий поднялись по широкой лестнице, устланной ковровой дорожкой, на второй этаж и разошлись в разные стороны.
Михаил Тимофеевич пошёл влево, где помещалась лаборатория, чтобы, как он выразился, «поколдовать там над препаратом». При этом было понятно, что он имел в виду настольную лампу, которую бережно нёс перед собой в руках.
Майор Кочетов и лейтенант Рудницкий направились к полковнику, но прежде заглянули к его секретарю.
— Ничего нового? — спросил Кочетов.
— Никаких следов, — ответил секретарь. — Будто сквозь землю провалился. Ни в морге, ни в больницах, нигде.
— Дела, — многозначительно вздохнул Кочетов, одёрнул на себе китель и открыл дверь кабинета полковника.
— Странно, очень странно, — слушая доклад майора, хмурился Чумак и, когда тот закончил, сказал: — Отсутствие удачной фотографии нам, пожалуй, удастся восполнить. Просматривая сегодняшний номер местной газеты, я случайно обратил внимание на объявление конторы кинопроката. Оказывается, ею получен и выпускается на экраны области новый журнал кинохроники, в котором имеются кадры, заснятые в Москве, когда делегация только прибыла из-за границы. Я договорился, чтобы нам этот журнал показали. Его, вероятно, уже доставили сюда. — Товарищ лейтенант, — обратился он к Рудницкому, — проверьте, явился ли киномеханик, и поезжайте к Куперу, пригласите его на просмотр...
Через полчаса в клубе, который помещался в одном здании с управлением, к сеансу всё было готово.
Чтобы указать Макбриттена на экране, Томас Купер, вооружившись длинной линейкой, уселся в первом ряду. За ним разместились Чумак и Кочетов.
Рудницкий остался у двери.
В зале погас свет, и на экране замелькали кадры фильма...
Мощный электровоз легко и плавно подвёл к перрону большой железнодорожный состав.
В дверях вагона, размахивая шляпой и что-то выкрикивая, появился Купер...
— Я!.. Я!.. — обрадовался руководитель делегации, увидев себя на экране.
Вслед за Купером на перрон начали выходить члены делегации.
Макбриттен появиться не успел. Сменился кадр.
На экране делегатам уже вручали цветы. Гости обнимали радушных хозяев, крепко жали им руки, целовали.
— Вот Гарри! — крикнул вдруг Томас Купер. — За мой голова его шляпа!
Но и этот кадр кончился.
В следующем эпизоде фильма Купер выступал перед микрофоном. Члены делегации расположились большим полукругом.
Макбриттен стоял во втором ряду, но так высоко поднял цветы, что опять виднелась только его серая шляпа.
Полковник и майор переглянулись.
На экране один кадр сменялся другим, но в каждом из них Макбриттен оказывался или за чугунным столбом, на котором висели часы, или за чьим-то чемоданом, поднятым на плечо, или вообще отсутствовал. Все делегаты охотно позировали перед объективом, весело смеялись, приветственно махали руками, не везло одному Макбриттену, если он и попадал в кадр, то виднелась только его шляпа, а чаще — лишь край её.
Скоро сюжет о приезде делегации закончился. На экране развернулась величественная панорама строительства гидростанции. Киномеханик остановил проектор и включил свет в зал.
— Все фильма есть, а Гарри нет, — искренно сокрушался Томас Купер. — Гарри Макбриттен очень скромный, интеллигент, — пояснял он.
— Да, не повезло вашему приятелю, — согласился полковник и, поблагодарив Купера за то, что он приехал, приказал Рудницкому доставить его в гостиницу.
Чумак и Кочетов возвращались в кабинет молча.
— Какие выводы? — садясь на своё место за столом, негромко спросил полковник.
— Просмотр фильма укрепил моё мнение в той части, что Гарри Макбриттен умышленно скрылся, — заговорил Кочетов. — Решение принял не вдруг, он начал готовиться к этому ещё за границей.
— Что даёт повод для такого суждения?
— И просмотренный только что фильм, и ненужный для лета запас перчаток.
— Но у Гарри Макбриттена экзема рук.
— Да, так сказал руководитель делегации. Но при таком заболевании больные обычно пользуются различными присыпками, примочками, мазями, кремами. Однако среди имущества Гарри Макбриттена никаких следов лекарств не обнаружено.
Полковник немного помолчал. Хотя его мнение полностью совпадало с выводами майора, он, будто проверяя себя, продолжил беседу.
— С какой целью скрылся Макбриттен?
— Цель не ясна, товарищ полковник, — ответил Кочетов. — Но намерения его не добрые.
— Основание?
— Гарри Макбриттен принимал все меры предосторожности, чтобы не попасть кинооператору на плёнку, не оставить в гостинице отпечатков своих пальцев. Очевидно, Макбриттен предугадывал возможность таких обстоятельств, при которых им могли заинтересоваться уголовный розыск или контрразведка.
— Почему уголовный розыск или контрразведка?
—
