Ян Флеминг - Голдфингер
– То, что вы рассказали, действительно впечатляет. А может, дела не так уж и плохи, как вам кажется? Ведется же морская добыча нефти. Может, найдут и способ морской добычи золота? Давайте перейдем к контрабанде.
Зазвонил телефон. Полковник Смизерс нетерпеливо схватил трубку.
– Смизерс слушает.
По мере того как он слушал, на лице его все явственней проступало раздражение.
– Я уверен, что передал вам все сведения о летних соревнованиях, мисс Филби. Следующий матч состоится в субботу с Дискаунт-хаузом... – он выслушал, что ему говорили на другом конце провода. – Что ж, если миссис Флейк не хочет стоять в воротах, ей придется сидеть на скамейке запасных. Это единственное вакантное место в команде, которое мы можем ей предоставить. Не могут же все играть в нападении... Да, сделайте, пожалуйста... Скажите, что я буду ей очень обязан, если она согласится сыграть разок, передайте, я уверен в том, что она прекрасно с этим справится, что она именно тот человек, который нам нужен и все такое. Спасибо, мисс Филби.
Полковник Смизерс достал платок и вытер лоб.
– Извините. Похоже, в этом банке спорт и доходы становятся чем-то вроде фетиша. Мне на шею повесили женскую футбольную команду. Можно подумать, мне мало хлопот с предстоящими ежегодными спортивными играми. Однако, – полковник махнул рукой, как бы отмахиваясь от всех внешних раздражителей, – как вы сказали, пора перейти к проблемам контрабанды. Для начала возьмем только Великобританию и зону стерлинга. Это уже очень много. В нашем банке работают три тысячи сотрудников, мистер Бонд, из них не менее тысячи в отделе валютного регулирования, а из этой тысячи, как минимум, половина, включая и мое небольшое подразделение, занимается валютными махинациями, контрабандой и нарушениями валютного регулирования.
– Это много. – Бонд сравнивал с Секретной службой, весь штат которой составлял две тысячи человек. – Не могли бы вы привести пример контрабандной операции? С золотом, я имею в виду. Никак не могу понять, в чем заключаются эти махинации.
– Хорошо. Представьте, что у вас в кармане лежит золотой слиток размером с две пачки сигарет «Плейере» весом около пяти фунтов с четвертью. Пока неважно, откуда он у вас: украли ли вы его или получили по наследству. Закон гласит, что вы должны продать слиток Английскому банку по цене двенадцать фунтов десять шиллингов за унцию, то есть стоимость его около тысячи фунтов. Но вас обуревает жадность. У вас есть друг, который едет в Индию, или у вас приятельские отношения с летчиком или стюардессой, летающими на Восток. Все, что от вас требуется, это распилить слиток на три пластины, а умельца, который это сделает, вы найдете быстро, зашить эти пластины размером меньше игральных карт в хлопчатобумажный пояс и заплатить вашему приятелю комиссионные за то, что он его на себя наденет. Вы можете совершенно спокойно выложить за это сотню – расходы окупятся. Ваш приятель летит в Бомбей и спокойненько идет к первому же торговцу драгоценными металлами на ближайшем базаре. Тот выкладывает за ваш пятифунтовый брусок тысячу семьсот фунтов, и вы становитесь гораздо богаче, чем если бы вы пошли официальным путем. Замечу, – Смизерс взмахнул трубкой, – это только семидесятипроцентная прибыль. Сразу после войны вы могли получить триста процентов. Стоило вам проделать с полдюжины этих маленьких операций, и вы сейчас могли бы спокойно уходить в отставку.
– Почему в Индии такие высокие цены?
На самом деле Бонда это не интересовало, но он подумал, что М. может об этом спросить.
– Длинная история. Если вкратце, то в Индии нехватка золота значительно острее, чем где бы то ни было, особенно в торговле ювелирными изделиями.
– И каков же объем подобных операций?
– Колоссальный. Чтобы вы получили некоторое представление, скажу лишь, что только за 1955 год индийская секретная служба и таможня задержали сорок три тысячи унций золота, и я сильно сомневаюсь, что это составляет хотя бы один процент от общего объема. Золото стекается в Индию со всего света. Сейчас изобрели новый способ доставки: пролетая на самолете из Макао, сбрасывают в условленном месте на парашюте тонну золота за рейс. Вроде того, как мы снабжали участников Сопротивления в войну.
– Ясно. А где еще можно получить хороший навар с моего слитка?
– Небольшой навар вы можете получить во многих странах, в Швейцарии например. Но игра не стоит свеч. Основной рынок – Индия.
– Ладно, – сказал Бонд. – Кажется, я понял. Теперь выкладывайте конкретно, в чем дело.
Он поудобнее расположился на стуле и закурил. Ему не терпелось услышать о мистере Аурике Голдфингере.
Глаза полковника Смизерса снова стали внимательными и острыми.
– Есть человек, приехавший в Англию в 1937 году. Он беженец из Риги, зовут Аурик Голдфингер. Когда он приехал, ему было только двадцать лет, но, видимо, он был очень умен, если сумел почувствовать, что русские очень скоро снова придут в Латвию. Он был ювелиром и золотых дел мастером, как его отец и дед, работавший у Фаберже. У него была небольшая сумма денег и, по всей видимости, тот самый пояс с золотом, о котором я упоминал. Украденный у отца, я думаю. Вскоре он получил гражданство. Он был совершенно безобидным малым с хорошей специальностью, поэтому легко получил необходимые бумаги. А потом он стал потихоньку скупать небольшие ломбарды по всей стране. Везде ставил своих людей, платил им хорошие деньги и менял названия на «Голдфингер». Затем начал продавать дешевые драгоценности и скупать старое золото. Голдфингер процветал. Он всегда выбирал самые выгодные места между богатыми и средними кварталами, никогда не прикасался к краденому и везде был в хороших отношениях с полицией. Живя постоянно в Лондоне, он раз в месяц объезжал все свои точки и изымал старое золото. Драгоценные камни его не интересовали, и он позволял своим управляющим делать с ними все, что им заблагорассудится.
Полковник хитро посмотрел на Бонда.
– Может показаться, что все эти медальоны, кресты и прочее золото составляют, в общем-то, мизер. В принципе, конечно, так оно и есть, но если вы владеете двумя Десятками таких заведений, каждое из которых еженедельно приносят с полдюжины подобных вещичек, то получается вполне приличное количество. Потом началась война, и Голдфингеру, как и всем ювелирам, пришлось декларировать свой золотой запас. Я посмотрел по нашим досье, в общей сложности у него было пятьдесят унций, этого еле-еле хватало, чтобы снабжать его магазинчики обручальными кольцами и прочей мелочишкой. Естественно, ему это оставили. Он убрался в Уэльс – подальше от бомбардировок, но оставил функционировать столько магазинчиков, сколько смог. Должно быть, он неплохо поживился за счет «джи-ай», которые предпочитают передвигаться с золотыми в кармане. После войны Голдфингер снова выполз на свет божий, купил себе весьма претенциозный особняк в Рикалвере, что в устье Темзы, траулер и «Серебряную тень» – «роллс-ройс», бронированный лимузин, сделанный для какого-то южноамериканского президента, которого укокошили раньше, чем тот его получил. Он основал небольшое предприятие рядом со своей резиденцией, нанял немецкого металлурга из военнопленных, не пожелавшего вернуться на родину, и полдюжины корейцев, подобранных в Ливерпуле. Эти последние не говорят ни слова ни на одном цивилизованном языке, поэтому абсолютно безо-опасны для него. Все, что нам известно о его дальнейшей деятельности, это то, что в течение десяти лет он раз в год отправлялся на своем траулере в Индию и несколько раз в год на машине в Швейцарию. Голдфингер основал недалеко от Женевы филиал своей фирмы, лавочки его продолжают работать, все золото он по-прежнему собирает сам, используя одного из своих корейцев как шофера. Может быть, мистер Голдфингер и не самый честный человек на Земле, но он ведет себя абсолютно корректно и дружит с полицией, а учитывая общую сложную обстановку в стране, до недавнего времени никто не обращал на него внимания.
Полковник прервал свое повествование и виновато посмотрел на Бонда.
– Я вас не очень утомил? Просто хотел дать вам наиболее точный портрет этого человека – спокойного, осторожного, законопослушного и целеустремленного. Мы слыхом о нем не слыхивали, пока его не постигла маленькая неудачка. Летом 1954 года его траулер при возвращении из Индии потерпел крушение, и он продал его Доверской спасательной компании. Когда те начали разбирать судно, то нашли в трюме какую-то коричневую пыль, происхождение которой не смогли определить. Они отправили образец местному химику, и представьте их удивление, когда тот сказал, что это золото. Я не буду морочить вам голову всякими формулами, просто, видите ли, золото можно растворить в смеси кислот, а потом восстановить при помощи сернистого ангидрида или щавельной кислоты в виде коричневого порошка, который, в свою очередь, трансформируется в обычное золото при нагревании до тысячи градусов. Нужно быть поосторожней с хлорными испарениями, а так это несложный процесс. Один из сотрудников компании сообщил об этом таможне, а их рапорт, в свою очередь, пройдя через полицию и уголовный отдел, лег мне на стол вместе с копиями всех таможенных декларации Голдфингера. В них этот порошок был обозначен как минеральная основа для удобрений, вполне возможная вещь, поскольку в современных удобрениях в малых дозах присутствует чуть ли не вся таблица Менделеева. Все сразу встало на свои места. Голдфингер превращал свое золото в порошок и переправлял его в Индию под видом удобрений. Но можно ли схватить его за руку? Нельзя! Я изучил его балансовые счета и налоги – у него двести тысяч фунтов, подоходный налог и налог с прибыли аккуратнейшим образом выплачивается, то есть обыкновенный процветающий ювелир. Мы направили двух сотрудников отдела по борьбе с валютными махинациями на его предприятие в Рикалвере: «Простите, сэр, инспекция министерства труда, отдел мелких предприятий. Мы должны проверить соблюдение правил техники безопасности». – «Пожалуйста, пожалуйста!» Голдфингер встретил их весьма любезно. Возможно, его предупредил кто-то из банка, а может, кто-нибудь еще, но предприятие занималось исключительно разработкой дешевых примесей для ювелирных изделий. Конечно, там имелись следы золота, были плавильные печи, способные поднимать температуру до двух тысяч градусов, и так далее, но в конце концов Голдфингер был ювелиром и владельцем плавильни, и все это вполне в рамках его деятельности. Поэтому ребята удалились ни с чем, а наши юристы сочли, что наличия этого золотого порошка в траулере недостаточно для возбуждения дела. И это все, за исключением того, – полковник Смизерс медленно выбил трубку, – что я дело не закрыл и начал собирать информацию во всем банковском мире.
