Чингиз Абдуллаев - Смерть дипломата
– Ты правильно понял. Кажется, мне нужна твоя помощь.
– Ясно. Когда вылетать?
– Чем раньше, тем лучше. Закажи билет на утренний рейс. В бизнес-классе всегда бывают места.
– Что случилось? Я думал, в твоем родном городе тебе ничего не угрожает.
– Слишком неопределенная ситуация. Я уже успел побывать у российского посла и в иранском посольстве. Оба разговора были очень интересными и достаточно опасными. А выйдя из иранского посольства, я нашел своего водителя лежавшим на переднем сиденье…
– Его убили? – встревоженно перебил Дронго Эдгар.
– Нет, до это пока, слава богу, не дошло. Но оглушили и забрали его оружие вместе с документом на право его ношения.
– Странно, – пробормотал Вейдеманис.
– Я тоже считаю, что более чем странно. Учитывая, что я не очень люблю водить машину, тебе придется временно заменить моего водителя.
– Ясно. Я закажу билет на первый же утренний рейс, – пообещал Эдгар, – а ты будь осторожнее. Постарайся не выходить из квартиры до моего приезда.
– Не беспокойся. Я сейчас лягу спать и просплю как раз до твоего появления.
– Договорились. И пожалуйста, будь осторожен, – повторил Вейдеманис.
Дронго положил телефон на стол. Если бы водителя просто оглушили, все было бы понятно. Неприятно, опасно, но понятно. Кто-то таким варварским способом хотел напомнить ему об опасности этого расследования. Но у него забрали оружие и документы на этот пистолет, а это гораздо неприятнее и совсем непонятно. Представители зарубежных спецслужб не станут рисковать подобным образом. Ведь оружие зарегистрировано и его легко можно вычислить. Тогда кто и почему? Это явно не израильтяне и не американцы, если, конечно, у них нет своих планов насчет пистолета водителя. И, наконец, это предупреждение, демонстративно написанное по-русски. Неизвестные давали понять, что знают о его приезде из Москвы и встрече в резиденции российского посла. Конечно, это была демонстрация. Но зачем так примитивно и открыто заявлять о своей позиции? Или кто-то хочет таким образом его испугать? Тоже непонятно. Ведь те, кто следил за ним, должны понимать, что он не начинающий дилетант и даже не обычный следователь, а эксперт с мировым именем, который может использовать их ошибку, попытавшись их вычислить.
Дронго взял лист бумаги и написал имя Армана Шевалье. Одна линия связывает его с иранским посольством, другая – с российским, рядом с которым он был убит, третья, разумеется, с французским. И здесь должны быть еще какие-то связи. Возможно, с американцами, англичанами, израильтянами. Не нужно гадать на кофейной гуще, а уже завтра утром найти этого французского гостя мсье Лелупа и переговорить с ним. Он отправился принимать душ, чувствуя, как нарастает в душе беспокойство. Спал примерно до полудня, когда раздался телефонный звонок и прилетевший Вейдеманис сообщил ему, что их самолет только что произвел посадку в аэропорту имени Гейдара Алиева.
Примерно через сорок минут Эдгар был уже в квартире Дронго и сидел на кухне в ожидании своего любимого крепкого кофе. Дронго держал его специально для друзей. Сам он предпочитал разные сорта чая, среди которых были не только зеленые травяные, но и с чабрецом, гвоздикой, розами, одним словом, разные сорта, которые он умудрялся привозить из различных стран. Дронго подробно рассказал своему другу о разговорах сначала с Асланом Самедовым, затем в резиденции российского посла и, наконец, о встрече с Зохрабом Нафиси.
– Неприятная ситуация, – согласился Вейдеманис, – я был уверен, что ты спокойно прилетишь сюда и вернешься уже через два-три дня в Москву. Мне казалось, что Баку – самое спокойное место, где ты можешь позволить себе расслабиться и немного отдохнуть.
– Если начну расслабляться, то следующий удар будет по моей голове, – нахмурился Дронго. – Давай договоримся так: ты поселишься у меня в квартире и будешь жить со мной. Кстати, в доме есть оружие. У меня два именных пистолета, на которые есть оформленные разрешения, и шестизарядный карабин, который тоже официально зарегистрирован.
– Первый раз в жизни слышу от тебя, что нам нужно оружие, – признался Эдгар, – обычно ты не признаешь оружие, считая его последним аргументом слабейшей стороны. Насколько я помню, ты привык решать все эти вопросы силой своего интеллекта.
– Это не тот случай, – пробормотал Дронго, – мы имеем дело не с маньяком, которого можно вычислить, не с убийцей, убивающим ради личной наживы и денег, не с проходимцем, готовым на все ради собственной выгоды. За каждым из моих собеседников стояли государственные интересы, даже за моим товарищем Асланом Самедовым. Поэтому здесь возможны любые неожиданности и любые неприятности.
– Убедил, – сказал Вейдеманис. – Когда будешь звонить во французское посольство?
– Сегодня воскресенье, и я вряд ли сумею выйти на мсье Лелупа. Нужно подождать до завтра…
Он не успел договорить, когда раздался телефонный звонок. Звонили на его городской номер. После третьего звонка включился автоответчик, предложивший позвонившим оставить свое сообщение.
– Добрый день, господин эксперт, – раздался уверенный женский голос. Незнакомка говорила по-английски. – Я хотела бы с вами срочно встретиться, если это возможно. Говорит Андреа Пирс. Я сейчас продиктую свой номер телефона, и вы можете перезвонить мне в любое удобное для вас время. – Она продиктовала номер и отключилась.
Дронго взглянул на Эдгара.
– Кто она такая? – поинтересовался тот.
– Специальный представитель ФБР по Южному Кавказу.
– Очень серьезная дама, – усмехнулся Вейдеманис. – Насколько я тебя знаю, ты не отказываешь женщинам, когда они так настойчиво домогаются свиданий. Когда ты ей перезвонишь?
– Прямо сейчас. Пусть она видит и мою степень заинтересованности, – решил Дронго. – Если Шевалье убрали американцы или их союзники – израильтяне, то в любом случае госпожа Андреа Пирс должна будет мне что-то сказать. Хотя бы для того, чтобы я прекратил поиски убийцы.
– Ты веришь, что она может в этом признаться? – изумился Эдгар. – Но ты ведь не наивный мальчик, должен понимать, что она никогда не признается в этом убийстве, даже если сама нажимала на курок. И уж тем более не будет сдавать агентов МОССАДа, если это они убрали зарвавшегося французского дипломата.
– Она из ФБР, – напомнил Дронго, – а это ведомство традиционно и негласно соперничает с ЦРУ. Я не думаю, что она может сдать кого-то из их агентуры, даже с учетом взаимных трений между ЦРУ и ФБР, но наша встреча может прояснить многое.
Он набрал номер, ожидая, когда ему ответят.
– Я вас слушаю, – сказала по-английски Андреа Пирс.
Дронго вспомнил о слесаре, который залил ее квартиру, и улыбнулся.
– Госпожа Пирс, здравствуйте. С вами говорит эксперт Дронго. Меня обычно так называют.
– Я знаю, господин Дронго, и очень рада слышать ваш голос. Мне давно хотелось с вами познакомиться.
– Мне тоже, – любезно ответил Дронго. – Где мы можем увидеться? Или вы хотите, чтобы мы встретились в вашем посольстве?
– Нет. Сегодня воскресенье, там никого нет. Давайте в каком-нибудь тихом месте. Например, в ресторане.
– В каком-нибудь отеле? – наивным голосом предложил Дронго. Он понимал, что в любом хорошем отеле их встреча будет немедленно зафиксирована местной службой контрразведки, которой наверняка интересно, с кем и почему встречается Андреа Пирс.
– Нет, не в отеле, – возразила Андреа. – В старом городе есть ресторан «Султан», там на верхних этажах можно спокойно посидеть.
– Когда мне приехать?
– Через час вас устроит? – предложила Андреа.
– Разумеется. – Дронго отключился и взглянул на Эдгара.
– Только учти, что я почти не знаю вашего города, – напомнил Вейдеманис. – Роль твоего водителя я готов исполнять, если будешь подсказывать, куда и как ехать.
– В этом можешь не сомневаться, – улыбаясь, согласился эксперт.
Через час он уже поднимался по очень крутым лестницам на верхний этаж ресторана «Султан». Чтобы въехать в старый город, называемый Ичери-шехер, нужно было либо предъявить специальный пропуск, либо заплатить за въезд около двух с половиной долларов. На верхнем этаже за крайним столиком сидела женщина лет сорока. Красноватое, словно немного обожженное лицо, голубые глаза, длинные каштановые волосы, собранные в круг, выразительное лицо, почти полное отсутствие косметики. Она была одета в серый брючный костюм. При появлении Дронго женщина поднялась, протягивая ему руку. Рукопожатие оказалось крепким, почти мужским.
Они устроились за столиком, и Дронго оглянулся по сторонам. В зале почти никого не было, не считая двух или трех столиков, занятых посетителями. Недалеко от них сидел мужчина, который, не скрывая своей заинтересованности, внимательно следил за ними.
– Это мой помощник, – перехватила его взгляд Андреа, – можете не беспокоиться.
