Дональд Гамильтон - Каратели

Дональд Гамильтон

Каратели

Глава 1

Я неожиданно стал богат, и мне это не нравилось.

Я стоял в сверкающем современном вестибюле банка «Нью-Мексико Нэшнл» в моем родном городе Санта-Фе, — хотя назвать его родным можно лишь постольку, поскольку это применимо к человеку моей профессии. Точнее говоря, когда-то я жил здесь, а потом наведывался время от времени, потому, как мне нравились эти места.

Я разглядывал два документа, полученные от кассира. Первый являл собою денежный перевод, на имя покорного слуги в пользу «Юго-Восточной Мотор Компани», местного представительства «Шевроле» на сумму восемь тысяч пятьсот семь долларов и сорок два цента в придачу. Даже при нынешней инфляции цена для машины — тем более, что это не роллс-ройс или мерседес, — весьма солидная, но я решил, что могу себе это позволить. Человек без семьи, получающий надбавку за риск и к тому же проводящий большую часть своего времени в командировках на казенный счет, рано или поздно обнаруживает, что накопления растут быстрее, чем он успевает их тратить в короткие периоды отпуска. Помимо этого счета в Санта-Фе у меня имелся еще один в Вашингтоне, округ Колумбия, плюс некоторые традиционные вложения, превратившиеся в довольно внушительную сумму.

Вплоть до сегодняшнего утра мысль об этих деньгах доставляла мне удовольствие. Их существование гарантировало, что (если меня серьезно подстрелят или иным образом искалечат при исполнении служебного долга) не придется голодать, получая пенсию, выделяемую правительством. Теперь мое финансовое положение не внушало мне больше радости. Как я уже сказал, я стал уже богатым. Совершенно неожиданно.

Я перевел взгляд на второй предмет, который вручила мне очаровательная девушка-кассир (явно испанского происхождения) в окошке с надписью «Сбережения»: мою банковскую книжку. Когда я ее отдавал, содержавшейся там суммы как раз хватало на предполагаемую покупку, да еще осталось бы несколько сотен. Однако девушка затратила некоторое время, чтобы откорректировать цифры. Она добавила поступления, накопившиеся со времени моего последнего визита год назад. После чего обнаружила еще один перевод, сделанный на прошлой неделе. В результате чего после выполнения всех арифметических операций вместо предполагаемого почти нулевого счета выяснилось, что, даже несмотря на солидный расход, я все еще остаюсь гордым обладателем двадцати тысяч шестисот тридцати одного доллара и нескольких центов.

Просто изумительно. Не каждый правительственный служащий может невозбранно откладывать на свой счет по двадцать тысяч. Правда, я их и не откладывал.

Повторяю, я больше года не был в Санта-Фе и никому не поручал перевести на мой счет двадцать кругленьких тысяч... Я немного помедлил у окошка, укладывая в бумажник свидетельство о переводе. Некоторые основания ожидать неприятностей у меня были, но я и представить не мог, что они примут такую форму. Некто явно потрудился устроить для меня золотую мышеловку. Интересно, что мне предлагалось сделать с приманкой? И чем меня предполагается прихлопнуть, когда я это сделаю?

Собственно, ответ на последний вопрос не составлял труда. Образно говоря, никто не станет затрачивать массу сил, и средств на создание антуража, если не рассчитывает на внимание благодарных зрителей. В данном случае — зрителей, занимающих какой-нибудь ответственный пост. Раньше или позже меня ожидает встреча с неким самоуверенным господином со значком на лацкане, которому не терпится узнать подробности о получении мной этого крупного и таинственного перевода, как-то: кто заплатил эти деньги, за что и как я увязываю получение взятки с моими обязанностями по отношению к работодателю — Соединенным Штатам Америки.

Разумеется, это был один из старейших стандартных телевизионных гамбитов, столь же затасканный, как и тот, в котором героя арестовывают по обвинению в убийстве только потому, что он поднял брошенный рядом с телом револьвер и все тут же уверились, что стрелял именно он. Попробуйте поставить себя на его место. Предположим, вы наткнулись на свежий труп. Своего оружия у вас нет. Что вы будете делать? Стоять и ждать, когда вернется убийца и сделает вас жертвой номер два? Или схватите первое попавшееся под руку оружие, не задумываясь об отпечатках пальцев?

Не менее известен и трюк, когда на имя человека, которому предполагается устроить неприятный сюрприз, переводится в банк кругленькая сумма. Причем создается видимость, что получил он ее за некие предосудительные услуги. Трюк этот по-прежнему используют и на него по-прежнему попадаются, хотя любой знакомый банкир пояснит вам, что кто угодно может перевести деньги на счет любого незнакомого человека. Достаточно знать номер счета и располагать соответствующей суммой.

Правда, на данный момент все эти рассуждения не имели особого смысла. Часть моего ума быстро перебирала все возможные варианты, тогда как другая была погружена в созерцание окружающей обстановки и угрюмые размышления о том, как вообще можно работать в таком открытом аквариуме. Лично я нуждаюсь в уединении, чтобы управиться с непростой интеллектуальной задачей по пересчету денег. Я еще раз посмотрел на темноволосую девушку в окошке, и она уже не показалась мне такой привлекательной. Чего можно ожидать от финансового учреждения, в котором сотрудницам дозволяется разгуливать в брюках, да еще с блузкой на выпуск. Ей только щетки не хватает, чтобы переключиться с денег на полы. Ничего удивительного, раздраженно подумал я, что в фирме, которая не обращает внимания на внешний вид своих служащих, кто угодно может зачислить на твой счет свои паршивые деньги.

Покуда никто не проявлял ни малейшего интереса к моей персоне. Но я понимал, что это временное явление. Человек, который вложил в меня двадцать тысяч долларов, не замедлит дать о себе знать...

А тем временем я обдумывал, стоит ли разыграть недалекого невинного простака, во всеуслышание заявить, что понятия не имею о свалившихся на мою голову деньгах, и потребовать, чтобы мой счет откорректировали в обратную сторону, поскольку компьютер явно допустил ошибку и отыскал неправильного Мэттью Л. Хелма.

Такой план обладал определенной привлекательностью. Прежде всего, он не требовал напряженной умственной работы. Далее, я мог бы побеседовать с оператором, который принимал перевод. Однако, прошла уже неделя, так что он или она вряд ли припомнит клиента. Конечно, не исключена возможность, что его появление в банке сопровождалось неким примечательным обстоятельством, которое запечатлелось в памяти оператора. В этом случае почти наверняка выяснится, что деньги внес некий худощавый субъект, значительно выше среднего роста, словом, если задуматься, человек, весьма похожий на меня.

Но, увы, несколько последних месяцев я провел на проклятом ранчо в Аризоне (мы редко опускаем этот эпитет при упоминании о нем), предназначенном для переподготовки и оздоровления моих коллег. Меня слегка беспокоило плечо, причиной чему стали несколько автоматных пуль, полученных при выполнении служебного долга. Дело было в Европе, ежели вас это интересует. Когда же осенью я наконец вернулся на родину, то узнал, что страна, как это ни странно, сможет некоторое время продержаться без моих услуг. Меня приговорили к шестидесяти дням жизни в чистоте и уюте, под чутким наблюдением врачей, с последующим месячным отпуском. Поэтому я в некотором смысле обладал железным алиби. Многочисленные состоящие на службе у правительства профессионалы с безупречной репутацией, которые наблюдали за моей поправкой, могли клятвенно заверить, что на прошлой неделе я не имел ни малейшей возможности положить деньги на свой счет в Санте-Фе или где либо еще. Этому препятствовала лишь незначительная деталь. Официально ранчо не существует. Мы не существуем. Временами я сомневаюсь, существую ли я. И уж вне всяких сомнений, официально не существует моя работа.

Поэтому упомянутым алиби воспользоваться я не мог. Мало обнадеживал и тот факт, что в стране встречаются и другие мужчины ростом шесть футов и четыре дюйма. Нужного человека можно нанять, к тому же существует обувь на высоких каблуках и платформе. По прошествии недели обычный свидетель вряд ли припомнит больше, чем одну примечательную особенность незнакомца, встреченного в течение рабочего дня. Если в памяти отложился рост, оператор скорее всего забыл черты лица. Это ставит меня в уязвимое положение. «Защитник и в самом деле пытается уверить суд, что его изобразил кто-то другой, ха-ха? Что некий неизвестный, как две капли воды похожий на него, возможно, его брат-близнец из Австралии, просто так великодушно одарил его двадцатью тысячами — двадцатью тысячами, дамы и господа! — в то время, как сам он занимался некими таинственными делами, которые не в праве обсуждать, в неком таинственном месте, о котором не волен рассказать? Уверен, что суд сделает собственные выводы...».