Кен Фоллетт - На орлиных крыльях
Мужчина в длинном черном пальто пожал руку каждому из пассажиров обоих «рейнжроверов».
– Не забудьте выслать нам фотографии, – напомнил он Тэйлору.
– Обязательно вышлю, – не моргнув глазом, пообещал ему Тэйлор.
Цепь, ранее закрывавшая въезд на мост, теперь лежала на земле. Через минуту «рейнжроверы» были уже на той стороне и все увеличивали скорость.
– Надеюсь, что в следующей деревне мы не попадем в такую же переделку, – сказал Рашид. – Сегодня днем я виделся со старостой и обо всем с ним договорился.
Первый «рейнжровер» прибавил обороты.
– Не спеши, – приказал Рашиду Саймонс.
– Но нам нужно торопиться.
До границы оставалось километра полтора. Саймонс повысил голос:
– Да попридержи ты этот проклятый джип! Мы почти у цели, и я не хочу, чтобы меня сейчас укокошили.
– Стой! Стой! – закричал Тэйлор, когда они проезжали мимо крохотного домика, который приняли за бензоколонку.
– Рашид… – начал было Саймонс.
Но в это время во второй машине Пол нажал на звуковой сигнал и включил фары.
Краем глаза Рашид заметил, что из здания бензоколонки выскочили двое мужчин, на ходу заряжая винтовки.
Он нажал на тормоза.
Машина со скрежетом стала. Пол остановил свой «рейнжровер» еще раньше прямо напротив бензоколонки. Рашид дал задний ход и выпрыгнул из машины.
Мужчины с бензоколонки нацелили на него свои винтовки.
«Ну вот, опять», – подумал он.
Как обычно, он заговорил с ними, но они не стали его слушать. Один из них залез в первую машину, другой во вторую. Рашид вернулся на свое водительское место.
– Поезжай, – приказал мужчина с бензоколонки.
Через минуту они уже были у подножия холма, ведущего к границе. Они даже видели наверху огни погранзаставы.
– Поворачивай направо, – велел Рашиду пленивший его охранник.
– Нет, – возразил Рашид. – У нас есть разрешение на проезд до границы…
Охранник снял затвор с предохранителя. Рашид остановил машину.
– Послушайте! Сегодня днем я был в вашей деревне и получил разрешение на проезд…
– Спускайся туда, вниз.
От Турции и свободы их отделяло расстояние в один километр. «Нечистых» было семеро против всего двух охранников, и американцев подмывало…
С горы, где находилась погранзастава, спустился джип и становился прямо перед первым «рейнжровером». Из джипа пистолетом в руке выскочил взбудораженный молодой человек и подбежал к машине с той стороны, где сидел Рашид.
Рашид опустил боковое стекло и сказал:
– Я выполняю поручение Исламского революционного исполнительного комитета…
Возбужденный молодой человек приставил пистолет к виску Рашида.
– Спускайся на дорогу, – завизжал он.
Рашид подчинился.
Они поехали по дороге. Она была еще уже, чем предыдущая. До деревни было около километра. Когда они прибыли уда, Рашид выпрыгнул из машины со словами:
– Оставайтесь здесь, я сам во всем разберусь.
Несколько мужчин вышли из своих жалких лачуг посмотреть, что происходит. Они еще больше походили на бандитов, чем жители предшествующей деревни. Рашид громко спросил:
– Где староста?
– Его здесь нет, – ответил кто-то.
– Ну так сходите за ним. Сегодня днем я говорил с ним. Я его друг. У меня есть от него разрешение перевезти через границу этих американцев.
– А что у тебя общего с американцами? – раздался голос из толпы.
– У меня поручение Исламского революционного исполнительного комитета…
Вдруг откуда ни возьмись появился деревенский староста, с которым Рашид разговаривал днем. Он подошел и поцеловал Рашида в обе щеки.
Сидевший во втором «рейнжровере» Гэйден воскликнул:
– Как будто бы неплохо!
– Слава Богу, – заметил Коберн. – Я не в состоянии больше пить чай даже для спасения собственной жизни.
Человек, расцеловавший Рашида, подошел к машинам. На нем было толстое шерстяное пальто.
Он поздоровался за руку со всеми американцами.
Рашид и оба охранника сели обратно в машины.
Через несколько минут они уже поднимались по горному склону к погранзаставе.
Пол, который вел вторую машину, вдруг снова вспомнил о Дэдгаре. Четыре часа назад в Резайе ему казалось разумным отказаться от перехода границы верхом на лошади, который был задуман, чтобы избежать появления на дороге и погранзаставе. Теперь Пол уже не был уверен в том, что им следует пренебречь этим замыслом. Дэдгар мог разослать фотографии Пола и Билла по всем аэропортам, морским портам и погранзаставам. Даже если на здешнем пропускном пункте нет правительственных чиновников, фотографии могут поместить где-нибудь на видном месте. Иранцы, похоже, всегда рады поводу задержать американцев и допросить их. В ЭДС постоянно недооценивали Дэдгара…
Погранзастава была ярко освещена мощными неоновыми лампами. Обе машины медленно проехали мимо зданий и остановились в том месте, где перекрывавшая дорогу цепь отгораживала иранскую территорию.
Рашид вылез из машины.
Он поговорил с охранниками на погранзаставе, затем вернулся и сказал:
– У них нет ключа, чтобы открыть замок и опустить цепь.
Вся группа тоже вышла из машин. Саймонс сказал Рашиду:
– Перейди на турецкую сторону и посмотри, там ли Булвэр?
Рашид исчез. Саймонс поднял цепь и убедился, что «рейнжроверы» под ней не пройдут.
Кто-то нашел несколько досок и положил их на цепь, чтобы посмотреть, нельзя ли переехать через нее по доскам. Саймонс отрицательно покачал головой: нет, это не получится.
Он повернулся к Коберну.
– Нет ли там в багажнике среди инструментов ножовки?
Коберн вернулся к машине.
Гэйден сказал Полу:
– Тебе нужно решить, что делать с этим паспортом.
– Что ты имеешь в виду?
– По американским законам за подделку паспорта взимается штраф в десять тысяч долларов, а за пользование им полагается тюрьма.
– Правильно, – подтвердил Саймонс – Как только выберемся из этой проклятой страны, станем соблюдать все законы. Мне вовсе не улыбается вытаскивать вас еще и из турецкой тюрьмы.
Пол отдал свой паспорт Гэйдену. Билл сделал то же самое. В свою очередь, Гэйден отдал паспорта Тэйлору, а тот спрятал их за голенище своих ковбойских сапог.
Появился Коберн с ножовкой. Саймонс взял ее у него и принялся перепиливать цепь.
Иранские охранники подняли крик и кинулись к нему.
Саймонс перестал пилить.
С турецкой стороны вернулся Рашид. За ним шли двое охранников и офицер. Рашид поговорил с иранцами, а затем обратился к Саймонсу:
– Нельзя перепиливать цепь. Они говорят, что нам придется остаться здесь до утра. Да и турки не хотят, чтобы мы переходили границу сегодня ночью.
Саймонс буркнул Полу:
– Пожалуй, вам придется заболеть.
– Что вы имеете в виду?
– Если я скажу вам заболеть, заболейте. Ясно?
Тут Пол понял, что задумал Саймонс: турецкие пограничники захотят поспать, а не торчать около кучки американцев; но, если одному из них понадобится неотложная медицинская помощь, охранники едва ли посмеют отказать им. Турки ушли на свою сторону.
– Что нам теперь делать? – спросил Коберн.
– Ждать, – ответил Саймонс.
Все, кроме двух иранских охранников, ушли в служебное помещение. Было очень холодно.
– Делайте вид, что мы готовы ждать здесь всю ночь, – велел Саймонс.
Оставшиеся охранники тоже удалились.
– Гэйден, Тэйлор, – позвал Саймонс – Идите в служебное помещение и предложите охранникам деньги, чтобы они позаботились о наших машинах.
– Позаботились? – недоуменно воскликнул Гэйден. – Да они их просто украдут!
– Правильно, – подтвердил Саймонс – Они смогут украсть их, если разрешат нам уйти.
Тэйлор и Гэйден направились в домик охраны.
– Теперь пора, – сказал Саймонс. – Коберн, берите Пола и Билла и просто переходите на ту сторону.
– Что ж, пошли ребята, – велел им Коберн.
Пол и Билл перешагнули через цепь и зашагали. Коберн держался прямо за ними.
– Что бы ни случилось, продолжайте идти, – напутствовал их Коберн. – Если услышите крик или стрельбу, бегите вперед, но ни в коем случае не останавливайтесь и не возвращайтесь.
Саймонс присоединился к ним.
– Идите быстрее, – приказал он. – Я не хочу, чтобы вас застрелили здесь, у черта на куличках.
До них доносились обрывки спора, который начался на иранской стороне. Коберн повторил:
– Никому не оборачиваться, идти только вперед.
Там, на иранской стороне, Тэйлор достал пачку денег и держал ее в руке. Охранники смотрели то на деньги, то на переходящих границу четырех мужчин, то на два «рейнжровера», каждый из которых стоил, по крайней мере, двадцать тысяч долларов.
Рашид говорил охранникам:
– Мы не знаем, когда вернемся за машинами. Может быть, нескоро.
