Джеймс Хоран - Нужный образ
Он слишком долго пробыл в Вашингтоне, чтобы не уловить моей мысли. Он сказал, что все дело у ФБР, и если я хочу, он может туда позвонить.
Я поблагодарил его, и не успел он чихнуть, как я вышел из его кабинета. Я не желал связываться с Бюро, которое могло увязаться за мной, как собака по следу. Я сделал самое простое. Отправился на главный почтамт на Восьмой авеню.
Само собой, на листке ФБР имелась фотография Чинга. Никто не смотрел на меня, поэтому листовка оказалась в моем кармане, и через пару секунд я вышел на улицу. Одна из строк листовки была очень характерна: «Передают, что бежавший покинул пределы континентальных Соединенных Штатов. Американских граждан за границей просят…»
В этом отношении Вилли был прав: обвинительное заключение и жизненные документы, являющиеся общественной собственностью, были достаточно важны, чтобы их забрали из картотеки канцелярии федерального прокурора по распоряжению какой-то шишки из Вашингтона. А Чинг бежал из страны. Я надеялся, что Джош получит ответы от друзей в Вашингтоне.
Обнаружение поручителя было просто вопросом хождения из одной поручительской конторы в другую, которые были разбросаны в пределах Фоли-Сквер. Третий заход был удачным. Поручитель был невысоким седовласым мужчиной с лицом хорька. Его ноги свалились со стола, когда он услышал имя Чинга.
— Вы знаете, где он, мистер? — радостно спросил он. — Я выплачу вам 10 процентов.
Я показал ему мои документы, и его ноги взгромоздились обратно.
— Что касается меня, я о Чинге ничего не знаю. Как-то пришла его сестра, и мы внесли за него залог. Пять тысяч. Обвинение в сводничестве. Сначала-то было пятьдесят тысяч, потом залог снизили. Он просто подписал бумаги, заплатил и ушел. Подходит дата суда, нет Чинга. Потом заявились из ФБР и спрашивали, не видел ли я его.
И он негодующе добавил:
— Если бы я его видел? Да я бы позвал ближайшего копа! Страховая компания каждый месяц надоедает мне из-за этого парня. Как-то приходит агент и говорит, что он удрал. Куда? Кто его знает! Может в Мексику. Много мошенников бежит в Мексику.
— Значит, он беглый? — невинно осведомился я.
— Смеетесь? — обиженно вопросил он. — Ему дали тридцать дней на явку, потом Большое жюри обвинило его в отказе появиться перед судом и в оставлении юрисдикции данного суда. Теперь, если они его поймают, они ключи от тюрьмы выкинут, приятель.
* * *В тот вечер, когда все мы собрались, ожидая Джоша, я рассказывал о своих поисках и показал всем листовку. Сенатор ничего не сказал, как будто всегда знал, что был прав в отношении Джентайла. По телефону Шиа сообщил Люку, что ожидается самая значительная неделя по телевидению. Лютер курил трубку и пожал плечами, как будто хотел сказать, что так и будет. Только Келли и Лейси слушали совершенно бесстрастно.
Я дошел до беседы с федеральным прокурором, когда вошел Джош. Я сделал для него краткий повтор и пошел дальше.
Когда я закончил, Джош сообщил, что потратил уйму времени, стараясь заставить людей говорить о деле, хотя бы неофициально. Рубашка Джоша была измятой и запачканной. Появилась темная щетина, под глазами легли черные круги, а раздражительность прямо-таки выпирала.
Недовольным тоном он повторил сообщение, что Чинг бежал из страны. ФБР и Интерпол искали его, но не нашли. Казалось, он исчез. Один источник сказал, что в «Вэрайэти», театральном журнале, было короткое сообщение, что в Лондоне слышали, будто Чинг снимает в Пекине коммунистические документальные фильмы, и его видели в Ханое и в Женеве, где начались мирные переговоры. Он показал нам копию статьи, которую сделал в Библиотеке Конгресса.
— Ну что ж, — заметил Люк. — Он либо дурак, либо агент. Так или иначе, мы его подцепим.
— Джентльмены, — мягко произнес Келли, — мы не будем использовать досье на Джентайла. Я хочу, чтобы вы дали слово чести, что никогда не будете обсуждать то, что узнали.
Если бы он пальнул из пулемета, эффект был бы тот же.
— Ты шутишь, Кел? — спросил Люк.
— Не шучу, — последовал торжественный ответ его брата.
— Но почему, Келли? — воскликнул их отец. — Почему? Все, что тебе теперь надо сделать, это только протянуть руку, и он твой!
— Так, может, вы объясните нам причину? — сердито произнес Джош.
Келли внимательно посмотрел на него.
— Я не могу ничего рассказать, — ответил он. — Вам нужно просто довериться моему решению.
— Но ты же не можешь нас вот так оставить, Кел, — заявил Люк. — Если есть какая-то невероятная причина, по которой этот материал на Джентайла не должен использоваться, назови нам ее!
— Причина есть, но в настоящее время я должен держать ее при себе.
— Это сумасшествие, Келли, — сказал его отец. — Просто сумасшествие.
— Возможно. Но именно так и должно быть.
— Вы понимаете, конечно, что это значит? — спросил Джош.
— Полагаю, мы не получим всей той аудитории телезрителей, что нам обещал Фрэнк, — быстро ответил Келли.
Отец вплотную подъехал на инвалидном кресле к сыну.
— Я не знаю твоих причин, Келли, но мы поступим неправильно, если скроем эти факты. Возможно, он предатель, вражеский агент!
— Однако, — произнес Келли. — я не верю, что у нас все материалы.
— Но вот же они! — закричал его отец. — Листовка ФБР, заявление дочери генерала Чу, изъяты все страницы дела — что тебе еще надо?
— У Келли есть основания, отец, — вмешалась Лейси. — Считаю, мы не должны настаивать.
— Вы знаете его основания, Лейси? — спросил Джош.
Она поколебалась немного.
— Да, знаю.
— И действительно верите, что он прав?
— Конечно.
— Считаете, что он прав, ничего не говоря людям, которые на него работают?
— Да, считаю. Извините, Джош.
— Да что там? — выпалил он. — В конце концов, я лишь руководитель избирательной кампании. Все это идиотизм, настоящий идиотизм!
— И чем мы теперь займемся? — спросил Люк.
— Вернемся к слушаниям, — предложил Лютер. — Они начинаются завтра, верно, Келли?
— Конечно. Сегодня я разговаривал с Бенни. Он готов к очной ставке.
— Хорошо, по крайней мере, здесь у нас дела не пойдут насмарку, — отметил Люк.
— А это точно, что мы не будем трогать Джентайла? — продолжал давить Джош. Казалось, он с трудом выходит из состояния шока.
— Точно, Джош, — ответил Келли. — Мне очень жаль, но у меня есть на это основания. Вы должны доверять мне.
— Я доверял бы вам гораздо больше, если бы вы мне все рассказали.
— Я не могу… в настоящий момент. — И он добавил с легкой улыбкой: — Я ведь не настаивал насчет имени человека, передавшего вам досье, верно?
— Я вам сказал, что это надежный источник.
— И для меня этого было достаточно. На этом все кончилось. Разве у вас нет той же веры в меня?
— У Майклза больше опыта, Келли, — произнес сенатор. — Он занимался этим и раньше, а ты нет.
— Позволь сказать, папа, за последние месяцы мое образование расширилось.
— Вы знаете причины, по которым ваш брат решил не использовать досье на Джентайла? — спросил Джош Люка.
— Не больше вашего…
— Значит, только Лейси знает их?
— Только она, — твердо ответил Келли.
— Займемся завтрашним днем, Джош, — мягко предложил Лютер и посмотрел на Люка. — В котором часу вы хотите провести очную ставку?
— В два часа, — быстро ответил Люк. — Фрэнк говорит, тогда нам удастся поймать уолл-стритовские издания и отдыхающих домохозяек.
— Какие у тебя планы насчет Маллади? — спросила Лейси.
— Возможно перед самым началом слушаний в Лоуренсе… — начал было объяснять Келли, но остановился, увидев гневное лицо Джоша.
— Теперь я должен удивить вас, — сказал Джош напряженным, жестким голосом. — Мы не будем вызывать Маллади.
Было ясно, что эта ночь неожиданностей. Лютер медленно положил свою трубку, чтобы вместе с Келли и Лейси уставиться в изумлении на Джоша. Только Люк и сенатор не выглядели удивленными. Я вспомнил, как Джош говорил, что обсуждал с ними эту проблему.
— Я правильно расслышал, Джош? — озадаченно спросил Келли. — Мы не будем высылать Маллади повестку?
— Вы расслышали правильно.
— Почему? Он болен?
— Нам бы его здоровье. Возможно, он доживет до ста лет.
— Так в чем же дело?
Джош наклонился вперед, чтобы взглянуть прямо в глаза Келли.
— У меня есть причины, и я вам их назову. Мы не будем вызывать Маллади, потому что заключим с ним сделку. Мы не станем высылать ему повестку, и в благодарность он поддержит вас на конвенте и во время кампании. С его помощью мы получим самое значительное большинство, которое когда-либо видели в этом штате. И вы станете неоспоримым лидером партии. И перед вами откроется мощеная дорога на Белый Дом.
