Фредерик Форсайт - Псы войны

Хотя сразу по приезду домой он послал телеграмму Эндину, было воскресенье, и Эндин позвонил только через двадцать четыре часа. Они договорились встретиться во вторник утром.

Целый час ушел на то, чтобы рассказать Эндину все, что произошло за неделю, прошедшую с их последней встречи. Он сказал также, что потратил уже все деньги, как наличные, что оставались в Лондоне, так и те, что лежали на счету в Бельгии.

– Что теперь на очереди? – спросил Эндин.

– Я должен вернуться во Францию в ближайшие пять дней и проследить за погрузкой первой партии груза на «Тоскану», сказал Шеннон. – С грузом все чисто, за исключением того, что спрятано в железных бочках. Четыре контейнера с экипировкой и вспомогательным оборудованием попадут на борт без каких-либо проблем, даже если таможня решит произвести досмотр. Это же относится к товару невоенного назначения, купленному в Гамбурге. Все, что там есть, попадает в категорию обычного корабельного снаряжения: сигнальные ракеты, ночные бинокли и так далее.

Надувные лодки и подвесные моторы предполагается доставить в Марокко, во всяком случае так будет записано в маршрутном листе. Опять-таки все совершенно легально. Пять бочек с машинным маслом должны быть взяты на борт под видом пополнения необходимого корабельного запаса. Конечно, может показаться, что мгновенно, но помимо этого проблем возникнуть не должно.

– А если они возникнут? Вдруг тулонские таможенники решат проверить содержимое бочек? – спросил Эндин.

– Тогда нам крышка, – просто ответил Шеннон. – Корабль конфискуют, если только капитану не удастся доказать, что он и знать не знал о том, что происходит. Экспортера арестуют.

Операция сорвется.

– Слишком дорогая цена, – заметил Эндин.

– А что вы хотите? Автоматы так или иначе должны быть доставлены на борт. Бочки с маслом, пожалуй, один из самых лучших способов это сделать. Риск всегда присутствует.

– Вы могли бы легально купить автоматы, через Испанию, – сказал Эндин.

– Мог бы, – согласился Шеннон. – Но в таком варианте слишком велика вероятность отказа в поставке товара. Автоматы вместе с патронами наводят на определенные мысли. Это похоже на попытку вооружить небольшую группу людей, то есть подготовить военную операцию. Мадрид мог бы отклонить заявку на этих основаниях или более пристально изучить сертификат получателя. Конечно, я мог бы купить автоматы в Испании, а патроны – на черном рынке. В таком случае мне пришлось бы тайком проносить на борт боеприпасы, а они занимают куда больше места. Как ни крути, а без нелегальщины не обойдешься.

Если все погорит, то сцапают меня и моих людей, а вы останетесь в тени. Вы надежно прикрыты со всех сторон.

– Все равно мне это не нравится, – вдруг заявил Эндин.

– В чем дело? – насмешливо спросил Шеннон. – Нервишки пошаливают?

– Нет.

– Тогда советую успокоиться. Что вам терять? Какие-то жалкие деньги.

Эндин чуть было не сказал Шеннону, что рискуют потерять он и его хозяин, но сдержался. Рассуждая логично, получалось, что если наемнику грозит тюрьма, он ни за что не станет зря рисковать.

Еще час они обсуждали финансовые проблемы. Шеннон пояснил, что выплата всех денег Йоханну Шлинкеру, половины обещанного Алану Бейкеру, жалованье наемникам за второй месяц, 5000 фунтов, которые он послал в Геную на нужды «Тосканы», а также его собственные транспортные расходы полностью истощили счет в Брюгге.

– Кроме того, – добавил он, – я хочу получить вторую половину причитающихся мне денег.

– Почему сейчас? – спросил Эндин.

– Потому что меня могут арестовать, начиная со следующего понедельника, а после уже я не вернусь в Лондон. Если погрузка пройдет без приключений, «Тоскана» отойдет в Бриндизи, пока я займусь подготовкой к отправке югославского оружия. После этого – Валенсия и испанские патроны. Оттуда направляемся к цели. Если мне вдруг удастся опередить график, то лучше уж переждать в открытом море, чем лишнее время маячить в порту. Как только груз окажется на борту, я сделаю все, чтобы корабль как можно скорее вышел в море.

Эндин переварил аргументацию.

– Я должен обсудить этот вопрос с моими партнерами, – сказал он.

– Я хочу, чтобы до конца этой недели деньги лежали на моем счету в швейцарском банке, – твердо сказал Шеннон, – а все остальное из намеченной суммы затрат должно быть переведено на счет в Брюгге.

Они вместе подсчитали, что после выплаты Шеннону вознаграждения целиком от всей намеченной суммы в Швейцарии должно остаться 20 000 фунтов.

Шеннон объяснил, зачем ему нужны все эти деньги.

– Отныне мне нужно будет всегда иметь при себе солидную пачку аккредитивов в долларах США. Если вдруг возникнут неприятности, то разрешить их впредь можно будет только щедрой взяткой на месте. Я хочу уничтожить все возможные следы. Так что, если вдруг нас накроют, то больше ни на кого выйти не удастся. Кроме того, не исключено, что придется делать денежные вливания членам экипажа корабля, чтобы они не спасовали, когда поймут, в чем на самом деле будет заключаться наша операция. А этого не избежать сразу после того, как мы выйдем в море. Учитывая, что за оружие в Югославии уплачена пока только половина, мне понадобится в общем не меньше 20 000 фунтов.

Эндин пообещал довести все это до сведения «своих партнеров», о чем поставить Шеннона в известность.

На следующий день он позвонил и сказал, что получено добро на оба денежных перевода и соответствующие инструкции отосланы в швейцарский банк.

Шеннон заказал на ближайшую пятницу билет из Лондона в Брюссель, а на утро в субботу зарезервировал место в самолете на рейс из Брюсселя через Париж в Марсель.

Эту ночь он провел с Джули, как и следующий день, и ночь с четверга на пятницу. Утром он уложил вещи. отослал ключи от квартиры вместе с письмом агентам по аренде недвижимости и уехал. Джули подвезла его в аэропорт на своем красном спортивном автомобиле.

– Когда вернешься? – спросила она, когда они стояли у дверей с надписью «Только для отлетающих пассажиров», перед входом в зону таможенного контроля второго корпуса аэропорта «Хитроу».

– Никогда, – сказал он и чмокнул ее в щеку.

– Тогда возьми меня с собой.

– Нет.

– Ты должен вернуться. Я не спрашивала, куда ты направляешься, но знаю, что это опасно. Это не бизнес, не обычный бизнес, я имею в виду. Но ты вернешься. Обязан вернуться.

– Я не вернусь, – спокойно произнес он. – Найди себе кого-нибудь другого, Джули.

Она захныкала.

– Мне никто не нужен. Я тебя люблю. А ты меня не любишь.

Поэтому и говоришь, что мы больше не встретимся. У тебя есть другая, в этом все дело. Ты к ней уходишь...

– Другой женщины у меня нет, – сказал он, поглаживая ее по волосам. Стоящий рядом полицейский деликатно отвернулся.

Слезы в зале отлета дело обычное. Шеннон прекрасно понимал, что другой женщины у него в объятиях теперь не будет. Только автомат. Холодок вороненой стали, прижатой к груди, будет ласкать его всю ночь. Она все еще плакала, когда он поцеловал ее в лоб и решительно прошел в зону таможенного контроля.

Спустя полчаса самолет компании САБЕНА, сделав последний вираж над южным Лондоном, лег на курс в родной Брюссель. Под правым крылом самолета распростерлось залитое солнцем графство Кент. Стоял прекрасный майский день. В иллюминаторы можно было увидеть раскинувшиеся на многие акры цветущие сады, окрашенные бело-розовым яблоневым и вишневым цветом.

Вдоль многочисленных дорожек, изрезавших сетью морщин сердце Южной Англии, уже, наверное, зацвел боярышник и конские каштаны слепили своими белыми цветами на ярко-зеленом фоне листвы, а в кронах могучих дубов слышалось голубиное воркование. Он прекрасно знал эти места с тех самых пор, когда учился в Четхеме и обзавелся мотоциклом, чтобы поближе ознакомиться со старыми местными пивными между Ламберхерстом и Смарденом. Хорошие места, особенно для того, кто хочет здесь осесть. Если, конечно, есть к этому склонность.

Десять минут спустя пассажир, сидящий сзади, вызвал стюардессу и начал жаловаться, что ему мешает назойливый свист кого-то из сидящих впереди.

Кот Шеннон потратил два часа днем в пятницу на то, чтобы снять пришедшие из Швейцарии деньги и закрыть свой счет.

Он взял два заверенных банком чека на 5000 фунтов каждый, которые можно было положить на счет в любом банке мира и перевести, если потребуется, в аккредитивы. Кроме них он запасся двадцатью 500-долларовыми чеками, которые можно было использовать как наличные, как только на них будет поставлена его личная подпись.

Он провел ночь в Брюсселе и на следующее утро вылетел через Париж в Марсель.

Такси отвезло его из аэропорта к маленькой гостинице в предместье Марселя, где когда-то жил Лангаротти под фамилией Лаваллон и где, выполняя инструкцию, должен был проживать теперь Жанни Дюпре. Его не оказалось на месте, и Шеннону пришлось дожидаться вечера, после чего они вместе, на машине, взятой напрокат Шенноном, отправились в Тулон. Кончался день Пятьдесят Второй, и французский порт купался в ласковых, нежных лучах солнца.