Неучтённый фактор - Олег Георгиевич Маркеев
Раз в месяц обладатели чудо-браслетов были обязаны являться в районные пункты «Службы» для смены батареек в браслете и профилактической беседы. Многие не возвращались. По совокупности правонарушений они «профилактировались» надёжным дедовским способом — к стенке.
Вот такой вышел фортель с эволюцией мобильной связи в стране. Хотели, чтобы «как у них», а вышло как всегда — «как у нас».
Максимов до сих пор до браслета не дослужился. И был уверен, что никогда не увидит эту штучку на своей правой кисти. Для таких, как он, власти на браслеты не тратились.
Идти вдоль границы Домена — гарантия нарваться на проверку документов, и Максимов свернул в переулок.
В первом же дворе, обходя кучу помоев; говорили число крыс в городе перевалило грань, за которой неминуемо начинается чумная эпидемия, он услышал за спиной тихий окрик: «А ну, мужик, стоять! Проверка документов».
«Вот и все, нарвался!» — Максимов расслабил ноги и стал медленно поворачиваться. Жизнь приучила делать резкие движения только при крайней необходимости.
Сзади стояли двое парней в кожаных куртках и армейских штанах. Типичный городской прикид, сразу и не поймёшь, кто такие.
«Наверно, сидели в засаде в подъезде, гады».
Ветер, заблудившийся в колодце двора, остервенело гонял газетный лист. Где-то наверху скрипнула рама. Максимов стоял, чуть разведя руки в стороны, и ждал.
Первым не выдержал парень, что покрепче, и двинулся на Максимова.
«Вот ты себя и выдал, понтярщик. Эти никогда не подходят, они ждут, им некуда спешить, за ними власть, хоть дутый, но авторитет».
— Документы! Живо! — Пахнуло перегаром.
«А в голосе уверенности-то нет, один понт. Ладно, обнюхались, пора кусаться. Не стоять же здесь до посинения!»
Максимов не стал совать руку в левый рукав, где всегда держал нож, случай был не тот, а резко наотмашь ударил ближнего ребром ладони по переносице. Тот всхлипнул, закрыл лицо руками. Добивать было некогда, успел отметить, что у парня сквозь пальцы побежали красные струйки, и бросился на второго.
Парень замешкался, пытаясь вытащить что-то из правого кармана, Максимов успел ударить по ней ногой боковым слева, дал ему отклониться в сторону и ударил ногой справа. Оба раза почувствовал, как носок кроссовки вминает дельтовидную мышцу. Не разворачиваясь, выбросил ногу назад; первый, с раскроенной переносицей, нелепо взмахнув руками, опрокинулся на спину. Второй, ничего не соображая, попёр на Максимова. И нарвался на мощный удар в грудь. Максимов выдержал паузу, дал ему просесть на ослабевших ногах и ударом локтя в челюсть свалил на землю.
Трофеи были неожиданно царские: две идентификационные карточки жителей Краснопресненского района — пусть ублюдки попробуют прожить без них! — пистолет с запасной обоймой, финка, целый ворох продуктовых карточек, попались даже самых ценных — на мясо, и пачка «зелёных». Максимов быстро пересчитал. Сто тридцать долларов — целое состояние.
В стране, несмотря на запрет, свободно ходила валюта. Иногда казалось, что на руках у населения находятся все доллары, выпущенные Америкой за последние сто лет своей истории. Наличных там давно не видали, пользовались карточками, может, поэтому и сплавили сюда как гуманитарную помощь весь этот бумажный ворох. Возможно, снюхавшись с Первым, подписали на этот счёт какое-то закрытое соглашение, может их казначейство давно аннулировало серии банкнот, осевших в России, так что была ли эта валюта валютой мало кто знал.
Америка давно стала островом Авалоном, мифом и ночным мороком для демшизанутых граждан. Страна-остров эшелонировано закрылась от всех системой военных баз, авианесущими ударными соединениями ВМФ и самой мощной в мире системой контрразведки. Для всего остального мира она существовала лишь в виртуальной реальности телевизора. Но всё на острове было замечательно, если из этого рая время от времени прилетали стальные ангелы «С-130 Геркулес» с «гуманитарной помощью» на борту.
Границы того, что осталось от России, опять объявили «священными и неприкосновенными», с этой стороны забора, естественно, чтобы не пускать нищету в Европу. И «зелёные» вывозить было некуда. Вот и играла страна в эти фантики самозабвенно, как дети. Выходило, ещё один бред местного значения.
Однако, бред бредом, а рынок — не Справедливый, Свободный и Регулируемый, эта затея в конце концов провалилась почище сухого закона, а Его Величество Драгомиловский и иже с ним принимал только эти импортные бумажки.
Максимов считал, что с таким же успехом можно торговать и на этикетки от жвачек или китайские презервативы. Но рынок есть рынок, ему и Минфин — не указ, а захватившие все прилавки смуглолицые торговцы брали только валюту. За ними тянулись остальные.
Максимов не раз видел, как караваны разномастных машин пробивались к столице через голодные губернии под бдительной охраной военных. За сопровождение, конечно же, расплачивались по установленным в Генеральном штабе тарифам. Кормились все, начиная с бойцов на блок-постах, а отстёгивать проценты наверх в мандариновом эквиваленте, естественно, никто не помышлял. По команде свыше, самодеятельности в таких делах не допускают, «чёрных» трясли на «зелёные» на каждом блок-посту и в каждом штабном вагончике. Сколько требовалось дать за мандат на беспрепятственный проезд по дорогам, входящих в зону ответственности Минобороны, ведал лишь Господь. Почему спрос на валюту исходил от военных, было военной тайной. Дураков задавать вопросы уже не осталось. Перестреляли заодно с особо умными в ходе Первой волны.
Максимов ещё раз оглядел лежащих на земле. Тот, кому суждено теперь ходить с перебитым носом, больше не стонал. Максимов носком кроссовки повернул ему голову набок, чтобы кровь могла течь изо рта, ещё не хватало чтобы парень захлебнулся и закончил свои паскудные дни на мусорной куче. Второй, казалось, безмятежно спал, уткнувшись лицом в мокрый асфальт. Максимов сплюнул, скользнул взглядом по тёмным стёклам окон и пошёл к выходу из двора.
Ретроспектива
Вольная слобода
(за три года до описываемых событий)
Так уж устроен мир, заберись в самую глухомань, а война всё равно тебя найдёт.
Максимов жевал травинку, сглатывал пряную горечь и считал секунды до
