Стивен Хантер - Честь снайпера
Бог гранат сегодня был милостив, и все его дети исполнили своё предназначение. Пять из пяти. Рычаг на каждой отщёлкнулся, каждая граната зашипела и была брошена. Спустя четыре с половиной секунды все они породили хаос, создав несоразмерные своему объёму и весу энергию и давление, превратившие их оболочки в пули, а тестообразную начинку — в беспримесную убийственную мощь. Не повезло тем, кто там оказался — к живым организмам гранаты были беспощадны. Только собаке удалось уцелеть, поскольку она рванулась прочь с первыми же звуками очередей и покинула зону поражения на суперскорости. У людей же таких рефлексов не было, что и предопределило их перспективы на выживание. Одичает или приблудится к новому хозяину — кто знает?
Суэггер подобрал «Стэн» и обнаружил, что одним из его преимуществ было лёгкое нацеливание, словно пистолёт-пулемёт был охоч до поиска и уничтожения целей. Перед Бобом возникла какая-то фигура, которую он тут же сразил очередью — фигура упала. Боб обошёл валун и оглядел разрушенное место. Ничего не видно — всё в пыли и дыму — и безмолвие, поскольку как убиваемые, так и убийцы были оглушены.
Из дыма возникла ещё одна фигура — судя по походке, тяжелораненая. Милосердие в меню не входило, так что Суэггер срезал его очередью и расстрелял лежащего. В этот же момент сбоку мелькнул очередной уцелевший, бегущий. Боб повернулся для выстрела и увидел, что это был Джерри Ренн, потерявший свою крутую бейсболку и пригнувшийся в беге, словно полузащитник. Не повезло Джерри. Суэггер выстрелил два раза — обе пули подняли фонтанчики осколков у ног Ренна — и опустевший «Стэн» умолк. Сменив магазин, Боб снова вскинулся, но к этому времени Джерри исчез. Бобу осталось лишь дождаться, пока рассеется дым и оглядеть содеянное.
Четверо мертвы — распороты как взрывами, так и очередями Суэггера. Один едва шевелится. Боб всадил в него очередь, пока Рейли не появилась. Рассуждать о моральной проблеме «удара милосердия» он не собирался, в попросту выводил парня из имевшейся ситуации.
— Чисто, все мертвы! — крикнул он и проследовал обратно, к началу своего пути, где он оставил 4(Т). Схватив винтовку, Боб метнулся к месту, которое приметил раньше — туда, где выступающая скала стояла на границе осыпного склона и давала ему отличный вид вниз по склону.
Ремень намотать на руку, приклад к плечу. Занять позицию — с упором в кости. Оба глаза открыты, но ведущий имеет наилучший обзор сквозь прицел. Боб поёрзал в поисках лучшего упора, устроил кости и уложил суставы. Сидя за скалой, он смотрел вниз по склону вдоль линии деревьев, и, как только уловил движение — нацелился туда, узнав Джерри по его неравномерной походке (да и кто другой кроме него мог тут быть?), взяв его в прицел и удерживая в поле зрения.
Удерживая…
Удерживая…
Почти шестьсот ярдов. Рассчитав, что винтовка прибита на тысячу, он взял чуть ниже, на уровень ступней, довернулся так, чтобы проводить Джерри ещё добрых шесть футов и затем его палец по прямому приказу из глубин мозга м-е-д-л-е-н-н-о выжал спуск. Снова разглядев цель в прицеле после выстрела, Боб увидел, что пуля сбила его с ног (всё же в ней осталась почти тысяча фунтов энергии). Джерри грохнулся об землю и остался лежать.
— Ты его подстрелил?
— Да.
— Слава техасцу! — вскричала Рейли.
— Скажи, ты случайно не солдат Джейн?
— Я просто на спуск нажала и спряталась!
— Так и побеждают в войнах. Прости, но собаку я не убил. Может быть, в другой раз. Барахло собрала? Мы не вернёмся.
— Всё взяла.
Рейли вспомнила свою сумку, все телефоны и даже аккуратно завёрнутую тарелку.
— Отлично. Давай посмотрим, что у нас теперь есть.
Интерлюдия в Тель-Авиве VI
— В наше время есть много куда как более эффективных методов убийства, — сказал директор. — Самых лучших из тех, что могут быть даны наукой, правительством и неограниченным бюджетом. Чего ради кто-либо станет влезать в проблемы с производством этого старого барахла?
— И верно, есть более эффективные виды химического и биологического оружия, — ответил Гершон. — Нервно-паралитический газ, сибирская язва, зарин, Эбола — всё, что угодно в виде пара, пыли, мазей и чего угодно ради убийства. Более того, методы применения Циклона сложны и муторны. Он лучше всего работает в закрытом объёме, камере — к примеру, замаскированной под душевую. То есть, в контролируемой среде. Для нужного эффекта его требуется много, также его сложно перевозить а кроме того, за пределами концентрационного лагеря его распыление требует замысловатой технологии. Он устарел.
Но это не ошибка. В этом-то и смысл. Я бы назвал это «убийством с посвящением». Это словно сентиментальный акт убийства, жест, которым убийцы демонстрируют намерение не просто убить, но и воздать дань уважения прежним поколениям убийц. Иными словами — кто-то хочет повторить и сакрализировать Шоа и тем самым сообщить миру, что методы, которым творили геноцид нацисты из прошлого, всё ещё здесь — они ждут, они наблюдают… Аллах тут ни при чём. Ислам никак не замешан — разве что желаемый конечный результат один и тот же. Нет, этот парень убивает во имя Гитлера, и ему неважно, скольких он убьёт — пятерых, пятьдесят, пятьсот или пять тысяч. Хотя чем больше — тем лучше.
Все сидящие за столом уставились на него — Гершон завладел их вниманием. Было уже хорошо заполночь, но темноту разгонял яркий свет «чёрного куба». В конференц-зале собрались не только директор и главы департаментов, но и представители минобороны, и эмиссар от премьер-министра. Задним фоном конференц-зала служил телевизор, показывавший беззвучную картинку CNN, освещавшую зал синевой.
— Как они могут доставить газ? — спросил Коэн. — Не думаю, что душевые снова сработают.
— Конечно, нет. «Кристаллы» обрабатывались высоким давлением и внедрялись в пористый камень либо деревянные диски, которые помещались в герметичные контейнеры для транспортировки и хранения. Контакт с воздухом высвобождал ядовитый пар, а вода делала это ещё быстрее. Нацисты применяли мелкую пористую крошку, хранимую в банках. При необходимости банки открывались, а крошка высыпалась в воду, выпускавшую газ. Так что проблемой станет объём. Если они хотят убить много людей — им понадобится много газа. Исходя из того, что мы знаем о производственном процессе, им понадобится около десяти тысяч фунтов материала.
Представьте себе низколетящий самолёт, который ночью падает в Тель-Авиве. Он нагружен крошкой, которая выпустит газ, как только разрушатся хрупкие контейнеры. Газ — дезодорированный, чтобы мы не заметили его присутствия — расползётся по городу, поскольку он тяжелее воздуха и задушит людей во сне. Многие тысячи погибнут. Это будет мегакатастрофа. В более скромном масштабе — любой торговый центр, здание либо школа могут содержать достаточно людей, чтобы газ погубил тысячи жизней. Его можно добавить и в источник водоснабжения — вода разнесёт смертельные пары независимо от ветра. Также его можно зарядить в ракеты и выстрелить из Газы. Пятнадцать ракет — и люди после обстрела выйдут на улицы, полагая, что всё закончилось и не понимая, что они входят в газовое облако. Погибнут десятки и сотни.
А затем — когда состоятся все смерти и начнётся расследование — подумайте, какой фурор произведёт весть о том, что смертельный газ был тем самым Циклоном, который применяли наши старые друзья-нацисты. Пресса во всём мире сойдёт с ума — ведь картинки с нацистами гарантируют продажи газет и журналов. Весь старый фотоархив будет вновь напечатан. Кто-нибудь вновь запустит «Триумф воли», а по новостным каналам вновь и вновь будут показывать парады. Всем понравится ненавидеть нацистов — плохих парней во многих тысячах идиотских планов. Это будет национальный месяц нацизма, лучший месяц для Третьего Рейха за семьдесят лет — что само по себе станет главной победой автора этого замысла.
— Это и приводит нас к главному вопросу нашей встречи, Гершон. Кто он? Что такое Нордайн? Как мы его найдём? Как мы его уничтожим? Сколько у нас времени?
— Ну, — ответил Гершон, — я бы попытался поискать ответы на эти вопросы, не потрать я время на этот чёртов митинг.
* * *Где ты, мистер? Ты должен был оставить след, намёк… ты должен быть кем-то. Ты — не просто дух злодейства, восставший из могилы. Ты телесен, обладаешь плотью и разумом, волосат и вонюч, и где-то и как-то ты оставил след. Я найду его.
Всё вокруг бурлило, но Гершон был спокоен. Он был там, где хотел быть. Он охотился.
Я не могу выследить тебя через швейцарский банк, поскольку эти заведения подозрительны и секретны. Также я не могу влезть в твою бухгалтерию без алгоритмов подтверждения. Это возможно, но займёт слишком много бесценного времени. Да, провернуть твой замысел из Швейцарии было мудрым шагом.
