Роберт Ладлэм - Московский вектор
Фадеев быстро закивал.
- Разумеется, понятно.
- Вот и хорошо, - ответил неизвестный, плотнее прижимая дуло к шее пленника. - Тогда начнем…
* * *Штаб противовоздушной обороны
Киев, Украина
Старшие офицеры, ответственные за безопасность воздушного пространства Украины, на совещании в бункере, под зданием Министерства обороны, сидели за полукруглым столом и внимательно слушали полковника, который рассказывал о последних новостях. Все, кто здесь собрался, командовали полками истребителей «Миг-29» и «Су-27», батареями ракет класса «земля - воздух» и радарными установками по раннему обнаружению вражеских самолетов.
- На ближайших к границе с нами истребительных и бомбардировочных базах скапливаются войска, - сообщил полковник с хмурым видом. - Мы перехватили несколько сообщений с воздуха и ответы диспетчеров, на основании которых сделали вывод: под Брянском, Курском, Ростовом и другими городами россияне готовятся к весьма подозрительным операциям.
Один из офицеров немного наклонился вперед.
- Но ведь нельзя полагаться исключительно на обрывки перехваченных данных, - заявил он.
- Конечно, нельзя, - согласился полковник. - Однако наши данные особенные: запросы летчиков из различных самолетов разрешить посадку. В каждом случае диспетчеры строго напоминали им о запрете выходить на радиосвязь, отдавали распоряжение следовать визуальным указателям, о которых экипажам сообщили перед вылетом.
- Что-то тут не так, - пасмурно согласился генерал-майор ПВО. Он командовал полком «Миг-29», базировавшимся под Киевом. - Ни один военачальник не отдаст такого приказа летчикам на учениях. Тем более зимой! Слишком велик риск. Такое впечатление, что россияне пытаются скрыть от нас секретные маневры.
Полковник, который вел совещание, кивнул.
- Вот именно, товарищ генерал. К тому же слишком уж перемещение масштабное. У границы собираются наземные, воздушные и ракетные войска… Огромное множество.
Последовало мрачное молчание. Выход на радиосвязь запрещают в исключительных случаях: когда не желают, чтобы о сосредоточении и распределении сил узнал перед боем враг. В мирное же время система радиосигналов более надежна и удобна и для авиации, и для танкистов, и для артиллерии, и для пехоты.
- Еще какие-нибудь признаки агрессии имеются? - спокойно поинтересовался командир зенитно-ракетных комплексов.
- Россияне проводят гораздо больше, чем обычно, приграничных самолетовылетов, - сообщил полковник. - И несколько раз «случайно» проникли на нашу территорию - улетели за пределы границы на двадцать - тридцать километров.
- Проверяют нас на вшивость, - высказал предположение другой генерал, плотный человек лет пятидесяти с небольшим. Он командовал радиолокационной станцией в Конотопе. - Хотят знать, насколько быстро мы засекаем проникнувший в наше воздушное пространство чужой летательный аппарат. Каждый раз, когда они «случайно» к нам заглядывали, у границы крутился самолет электронной разведки.
Он повернулся к седоволосому главнокомандующему ПВО, генералу-лейтенанту Лищенко. Тот слушал товарищей и пробегал глазами по предоставленным подчиненными записям.
- Каково ваше мнение, генерал?
Лищенко не ответил.
- Генерал?
Один из офицеров, что сидел рядом, протянул руку и осторожно прикоснулся к плечу Лищенко. Тот повалился на стол, с его головы стали клоками выпадать волосы. Кожу под ними покрывали жуткие язвы. Генерала затрясло, точно в лихорадке.
Вокруг испуганно заохали.
Полковник, который дотронулся до соседа, в ужасе взглянул на собственную руку и схватил трубку ближайшего телефонного аппарата.
- Соедините меня с медицинским центром! Срочно!
* * *Час спустя низкорослый, не поддающийся описанию капитан ПВО стоял у окна своего тесного кабинета и со злорадным удовлетворением наблюдал суматоху во внутреннем дворе. Врачи и медсестры в биозащитных костюмах погружали в машины «Скорой помощи» перепуганных генералов. За последнее время заболело и погибло слишком много военачальников и ведущих политиков. Рисковать больше не желали: всех, кто присутствовал на сегодняшнем совещании, решили закрыть на строгий карантин.
Капитан улыбнулся. Три дня назад он вылил содержимое пузырька в обычный завтрак генерала Лищенко - тарелку с кашей. Результат столь безобидного поступка превзошел все ожидания капитана. Противовоздушную оборону Украины как будто обезглавили - полностью лишили командования в критический момент.
Капитан, проживавший на Украине, но русский по крови и преданный России, отвернулся от окна, снял телефонную трубку. И набрал секретный номер, который ему сообщили несколько недель назад.
- Да? - ответили на том конце провода.
- Говорит Рыбаков, - спокойно произнес капитан. - У меня хорошие новости.
* * *Кремль
Российский президент Виктор Дударев взглянул на коренастого седоволосого человека и сдвинул брови.
- Говоришь, Кастилья собирается организовать встречу с союзниками, чтобы обсудить, как бросить нам вызов? Секретную? Ты уверен?
Алексей Иванов сдержанно кивнул.
- Наш человек из Белого дома прислал весьма подробный доклад. Источники в правительствах приглашенных государств сообщают то же самое.
- Когда?
- Остается менее двух суток, - ответил глава Тринадцатого управления.
Дударев встал из-за стола, прошел к окну. С минуту смотрел на освещенный фонарями двор, потом повернулся и снова взглянул на Иванова.
- Что конкретно известно американцам?
- Далеко не все, - заверил его Иванов. - В основном сплетни и догадки. - Он пожал плечами. - Но копают они глубоко и старательно, бросают на поиск ответов все силы.
Президент кивнул и смерил разведчика сердитым взглядом.
- Курьер с вариантом ГИДРЫ уже прибыл в США?
- Да, - с уверенностью ответил Иванов. - Сейчас он в Нью-Йорке, вот-вот отправится в округ Колумбия.
- Хорошо. - Дударев опять отвернулся к окну и, увидев в стекле свое кривое отражение, сильнее насупился. - Дай сигнал агенту: Кастилья должен уйти с дороги как можно быстрее. До секретной встречи с союзниками. - Он резко повернулся к Иванову. - Понятно?
- Так точно, - спокойно ответил тот. - Будет сделано.
Глава 40
21 февраля, посольство США, Берлин
Рэнди Рассел внезапно напряглась, почувствовав пробежавшую по телу волну нестерпимой боли. С несколько секунд ей было настолько дурно, что конференц-зал на третьем этаже, в котором она сидела, казался кроваво-красным. Лоб одновременно жгло и обдавало холодом. Рэнди медленно выдохнула заставляя себя расслабиться. Боль постепенно стихла.
- Немного неприятно, а? - весело спросил работавший при посольстве врач, закончив накладывать на рану шов.
- Если «немного неприятно», по-вашему, - сущий ад, тогда да, - ответила Рэнди.
Врач пожал плечами, уже поворачиваясь к столу, чтобы собрать инструменты.
- Если бы все было по-моему, мисс Рассел, мы разговаривали бы в больничном отделении неотложной помощи, - спокойно произнес он. - Ваших ушибов, легких ожогов и царапин с лихвой хватило бы троим крепким мужчинам, а вы молодая женщина.
Рэнди пристально посмотрела на него.
- Надеюсь, раны не слишком серьезные?
- Каждая в отдельности? Нет, - нехотя признался врач. - Но если вы уймете свою прыть и позволите организму определить, насколько сильно он поврежден в целом, сразу согласитесь лечь в больничную постель и подключить к себе капельницу с болеутоляющими.
- Я поняла: лучше продолжать бегать, - сказала Рэнди с кривой улыбкой. - Так я, пожалуй, и поступлю. Признаться честно, сидеть на месте и ничего не делать я терпеть не могу.
Врач фыркнул. Покачал головой, признавая поражение. И поставил на стол перед Рэнди пузырек.
- Пообещайте хотя бы, что, когда боль станет невыносимой, вы непременно выпьете две таблетки. Они облегчат ваши страдания.
Рэнди взглянула на бутылочку, снова на врача.
- А какие у них побочные эффекты?
- Незначительные, - ответил он, едва заметно улыбаясь. - В худшем случае почувствуете легкую сонливость. Но будьте осторожны, когда затеете что-нибудь грандиозное, вроде стрельбы из автоматического оружия, погони за бандитами или поджога дорогих вилл, - добавил он на прощание.
- Хорошо, - спокойно ответила Рэнди.
Когда дверь за врачом закрылась, оперативница ЦРУ бросила пузырек в ближайшее мусорное ведро, поднялась со стула и, прихрамывая, прошла к Курту Беннету, главе специальной аналитической команды из Лэнгли. Беннет все пытался узнать, какой системой связи пользуется Вольф Ренке - ломал голову над комбинацией цифр, которую успела установить погибшая команда Рэнди, и над теми номерами, какие удалось извлечь из памяти изуродованного огнем сотового.
