Джон Гришэм - Дело о пеликанах
Поймы были огромными, цветущими, изобильными.
Затем в 1930 году здесь была найдена нефть. И дельта подверглась насилию. Нефтяные компании рыли десятки тысяч миль каналов, чтобы пробиться к богатствам. Они исполосовали хрупкую дельту безжалостной сетью аккуратных канавок и разорвали болота на мелкие кусочки. Они бурили, находили нефть, затем лихорадочно рыли каналы, чтобы добраться до нее. Эти каналы обеспечивали идеальный доступ для морской воды из залива, которая пожирала болота.
С того времени, когда была найдена нефть, океан поглотил десятки тысяч акров поймы. Шестьдесят квадратных миль Луизианы исчезает каждый год. Каждые четырнадцать минут очередной акр земли пропадает под водой.
В 1979 году нефтяная компания пробурила скважину в глубине округа Терребонн и нашла нефть. Это был обычный день на одной из многих буровых, но находка оказалась необычной. Нефти было много. Они пробили еще одну скважину, в двухстах метрах от первой, и вновь хлынул мощный фонтан. Сместились на милю назад, пробурили и обнаружили еще более мощный пласт. В трех милях они опять напали на «черное золото».
Компания забила скважины и задумалась над ситуацией, которая имела все признаки нового крупного месторождения.
Нефтяная компания принадлежала Виктору Маттису, каджуну из Лафайетта, который сколотил и потерял несколько состояний, буря нефть в южной Луизиане. В 1979 году он вдруг стал богатым и, что более важно, имел доступ к деньгам других людей. Быстро убедившись в том, что напал на крупнейшие залежи, он начал скупать земли вокруг заглушенных скважин.
Секреты имеют решающее значение, но трудносохранимы в области нефтедобычи. И Маттис знал, что если он выбросит слишком много денег на покупку земли, то начнется сумасшедшее бурение вокруг его новой золотой жилы. Обладая большим терпением и дальновидностью, он взглянул на всю картину в целом и сказал «нет» быстрым доходам. Он решил получить все. После совещаний с адвокатами и помощниками был разработан план методической скупки окружающей земли на огромное количество пайщиков. Они образовали новые компании, использовали некоторые из существовавших, скупили целиком или по частям конкурирующие фирмы и бросились приобретать земельные площади. Те, кто вращался в этом бизнесе, знали Маттиса и понимали, что он способен на большее. Тем более что денег у него хватало. Маттис тоже знал об их подозрениях, поэтому тихо спустил на землевладельцев Терребонна две дюжины безликих существ. Это подействовало незамедлительно. План состоял в том, чтобы, скупив землю, прорыть еще один канал по несчастной пойме для срочной доставки на промыслы рабочей силы и оборудования и вывоза добытой нефти. Канал должен был иметь тридцать пять миль в длину и в два раза превосходить существовавшие по ширине. По нему предполагалось производить очень интенсивные перевозки.
У Маттиса водились деньги, поэтому он был своим человеком в среде политиков и чиновников. Усвоив их правила игры, он знал, кого нужно подмазать. Он обожал политиков, но ненавидел гласность и предпочитал скрываться в тени. В ходе успешной скупки земли Маттис неожиданно столкнулся с нехваткой наличности.
В промышленности в начале восьмидесятых начался спад, и его нефтепромыслы встали. А деньги требовались немалые, и вложить их надо было без лишнего шума. Поэтому он решил поискать их вдали от Техаса. Отправившись за океан, он нашел нескольких арабов, которые, изучив карты, согласились с его оценкой запасов нефти и природного газа. Они купили долю участия, и Маттис вновь оказался с огромными деньгами.
Он подмазал кого надо и получил официальное разрешение на строительство канала через чувствительные поймы и кипарисовые болота. Кусочки, как в сказке, складывались в единое целое, и Виктор Маттис уже чуял свой миллиард долларов. А может быть, два или три.
Затем произошла странная вещь. В суд был подан иск о прекращении строительства канала и ведения буровых работ. В качестве истца выступила неизвестная экологическая организация под названием «Зеленый фонд». Судебный иск оказался неожиданным потому, что на протяжении пятидесяти лет Луизиана безропотно позволяла нефтяным компаниям и людям, подобным Виктору Маттису, пожирать и отравлять себя. Это была своего рода сделка. Нефтебизнес многих обеспечивал работой и хорошо за нее платил. Доходы от налогов на нефть и газ, собираемые в Батон-Руж, шли на содержание государственных служащих. Небольшие деревеньки в пойме реки превращались в оживленные города. Политики, начиная с губернаторов и ниже, брали нефтедоллары и были весьма довольны. Все шло хорошо, и что из того, если страдали некоторые из пойм.
«Зеленый фонд» подал иск в окружной суд Лафайетта. Федеральный судья полностью приостановил реализацию проекта до вынесения судебного решения.
Маттис выходил из себя. Он неделями сидел со своими адвокатами, разрабатывая замыслы и схемы, и пойдет на любые затраты, только чтобы выиграть этот процесс. «Делайте все, что понадобится, — инструктировал он их. — Нарушайте любые правила, попирайте всякую мораль, нанимайте любых спецов, заказывайте любые исследования, режьте любые глотки, тратьте любое количество денег. Только выиграйте этот чертов судебный процесс». Он и прежде никогда не появлялся один, а теперь вообще залег на дно, перебравшись на Багамы и обосновавшись в укрепленной крепости на Лифорд-кей. Раз в неделю он летал в Новый Орлеан для встречи со своими адвокатами и вновь возвращался на остров.
Но, оставаясь невидимым, он не забывал увеличивать свои вклады в политику. Его главный куш все еще был глубоко скрыт под землей округа Терребонн, и однажды он извлечет его, а когда взойдет чья-то звезда, этого никто не знает.
Тем временем оба адвоката «Зеленого фонда», глубоко увязнув в деле, установили тридцать ответчиков. Некоторые из них владели землей, некоторые проводили разведку. Другие прокладывали трубы, вели бурение. Совместные предприятия, компании с ограниченной ответственностью, акционерные ассоциации составляли непроходимый лабиринт.
Ответчики и их легионы высокооплачиваемых адвокатов предприняли ответные действия. Они направили судье толстенное ходатайство с просьбой отклонить иск как необоснованный. Получили отказ. Обратились за разрешением продолжать бурение в ожидании суда. Отказ. Они взвыли от обиды и попытались объяснить в следующем ходатайстве, сколько денег уже вложено в разведку, бурение и т. п. Вновь отказ. Они подавали ходатайства вагонами, и, когда все они были отклонены и стало ясно, что им не миновать суда присяжных, нефтяные адвокаты по-настоящему принялись за грязную игру.
«Зеленому фонду» в его судебной тяжбе помогало то, что центр нового месторождения нефти находился рядом с кольцом болот, которое долгие годы являлось местом обитания редких водоплавающих птиц. Скопа, белая цапля, пеликаны, утки, журавли, гуси и многие другие виды птиц обитали здесь. Хотя Луизиана не всегда бережно распоряжалась своими землями, к животным она относилась с большим сочувствием. И, поскольку вердикт будет выносить жюри, состоящее из обычных граждан, адвокаты «Зеленого фонда» решили сделать ставку на пернатых.
Пеликан стал героем. В результате тридцатилетнего заражения окружающей среды дустом и другими пестицидами коричневый пеликан был поставлен на грань вымирания. Спохватившись, его отнесли к исчезающему виду и взяли под защиту. «Зеленый фонд» ухватился за волшебную птицу и привлек с полдюжины орнитологов со всей страны для подтверждения бедственного положения этой птицы.
Судебное разбирательство с участием сотни адвокатов продвигалось медленно. Временами оно заходило в тупик, что вполне устраивало «Зеленый фонд», так как буровые в это время простаивали.
Через семь лет после того, как Маттис впервые прострекотал над бухтой Терребонн на своем реактивном вертолете и проследовал над болотами по маршруту, где должен был проходить его драгоценный канал, дело о пеликанах попало в суд города Лейк-Чарлз. Ожесточенный судебный процесс продолжался десять недель. «Зеленый фонд» настаивал на денежной компенсации за нанесенное природе опустошение и добивался постоянного судебного запрета на дальнейшее бурение.
Нефтяные компании бросили на присяжных новомодного специалиста по тяжбам из Хьюстона. Он носил сапоги из слоновой кожи и стетсон, а когда было необходимо, мог говорить как местный житель.
В отличие от бородатых и сосредоточенных адвокатов «Зеленого фонда» он действовал на присяжных как удав на кроликов.
«Зеленый фонд» проиграл процесс, что в целом не было неожиданным. Нефтяные компании потратили миллионы, а плетью обуха не перешибешь. И всегда лучше ставить на Голиафа, чем на Давида. На присяжных не произвели впечатления страшные предупреждения о загрязнении и хрупкости пойменной экологии. Нефть означала деньги, а людям нужна была работа.
