Александр Афанасьев - Сожженные мосты часть 1
Сразу даже не понял, как она подошла, подумал что официант с заказанной мной чашкой кофе, третьей по счету. Только уловив запах духов, удивленно поднял голову – на стуле рядом с моим уже сидела она.
– Не возражаете? – приятным, слегка с хрипотцой голосом спросила незнакомка
В другое время я бы и не возражал. А вот сейчас возражал – и очень сильно.
– Сударыня… В столь ранний час в ресторане достаточно свободных столиков и еще больше мужчин, которые с радостью составят вам компанию. Что же касается меня – то увы, я связан узами брака…
Дама рассмеялась, как будто я сказал что-то по-детски смешное
– Столь приятно встретить мужчину, который способен хранить верность супруге, даже когда ее нет рядом, это сейчас такая редкость. Вы мне напоминаете одного моего знакомого, я вас еще вчера заприметила…
– И кого же позвольте спросить…
– О… вы его наверное не знаете. Один очень милый джентльмен, мы с ним не столь близко знакомы, как мне бы того хотелось… У него есть скверная привычка называть близких друзей "поросёнок"…
Ударная волна хлестко врезалась в панорамное окно ресторана – и оно мгновенно за долю секунды рассыпалось, лопнуло одновременно в тысяче мест серебристым водопадом осколков. И стена раскаленного воздуха подхватила эти осколки, со скоростью курьерского поезда врываясь в зал – и не было на этом свете силы, способной остановить ее.
Я сидел лицом к остеклению в глубине ресторана – и поэтому успел среагировать. Первой была вспышка на улице, даже не вспышка, это нельзя было назвать вспышкой. Просто часть улицы в миллионную долю секунды закрыло бурое, стремительно расширяющееся облако – а когда ударная волна достигла остекления отеля – я уже падал со стула, зацепив рукой и оказавшуюся рядом незнакомку…
Сознание вернулось через пару секунд: миллионы цикад пели в ушах, медный привкус во рту и острый запах взрывчатки… Кто-то уже выл, не кричал, а именно выл на нестерпимо высокой ноте. Не сразу я понял, что это сработали десятки сигнализаций машин, которые уцелели при взрыве, и теперь словно кричали, оплакивая беду…
Хагана, чтоб тебя…
– Пошли!
Поднялся на ноги, почувствовал острую, режущую боль в ноге – но сейчас не до этого и не до всего остального. Незнакомка была цела, она ошеломленно смотрела на меня, и в глазах ее плескался черный и вязкий как нефть ужас…
– Вставай, пошли!
Таща ее за руку – не до церемоний, я бросился к черному прогалу служебного выхода – он был закрыт ширмой, но ширму сорвало ударной волной. Под ногами хрустко ломалось стекло и фарфор, официант медленно съезжал по стене, невидящими глазами уставившись перед собой и оставляя на стене широкую алую полосу – поднос с напитками он так и не выпустил из рук, держал перед собой…
– Сюда! Давай!
Я не знал ни расположения подсобных помещений ресторана, ни где находится положенный по нормам запасной выход – просто пер напролом. Пробежали каким-то узким коридором – света не было, после взрыва свет сразу же погас. На пути попался какой-то стеллаж с посудой, потом коробки, потом еще что-то. За спиной что-то кричали, я даже не понимал, на каком языке…
– Налево…
– Что?
– Налево… Выход…
Толкнулся в дверь – и вывалился на в тесный и узкий, освещенный тусклым красным светом аварийных ламп коридор – протиснуться по этому коридору было сложно из-за идущих по нему труб. Слева – ведущие вверх ступени – видимо сюда, в этот коридор спускалась одна из аварийных лестниц, ведущих с верхних этажей.
– Какого беса вы это сделали?
Незнакомка недоуменно уставилась на меня, по лбу ее медленно текла тонкая багровая струйка крови, роскошная шевелюра спуталась колтуном
– Какого беса ты это сделала, ответь!
– Что?!
– Какого черта вы устроили этот проклятый взрыв?!
– Это не мы! Это не мы!
– Тогда кто? Кто?!
– Не знаю.
Наверху стукнула дверь, раздались голоса, громкие, встревоженные. Топот по лестнице началась эвакуация.
Вот именно сейчас то и можно кое-что прояснить. Если Голицын прав и слежка за отелем действительно ведется – в такой суматохе можно ускользнуть.
– Куда ведет этот коридор, ты знаешь?!
– На задний двор. Там мусор… привозят продукты.
Ни говоря больше ни слова я потащил незнакомку за собой.
Дверь, как и положено аварийному выходу была открыта и мы выскочили на задний двор отеля прежде, чем те, кто спускался по лестнице увидели нас. Двор – какие то контейнеры, запах невежей пищи, небольшой развозной грузовичок. Несколько арабов, небритых, в синей рабочей униформе – поденные, дешевые рабочие, они не контактируют с клиентами и тут отельеры экономят как могут.
– Приведи себя в порядок. Зеркальце есть?
Не обращая больше на свою случайную спутницу внимания, я начал приводить в порядок себя. Отделался, можно сказать, испугом – только один относительно большой осколок стекла вонзился в голень, в мышцу – не знаю, как угораздило. Кровило неслабо – но не смертельно, возможно даже само затянется. Весь пиджак и брюки были испачканы и изорваны, лицо покрыто какой-то дрянью. Мелкие осколки изрезали одежду, кое-где дотянулись до кожи – но смогли ее только порезать. Больно, саднит, чешется – но это тоже не смертельно. В волосах тоже полно стекла.
Вытер как смог платком лицо, потом с помощью этого же платка соорудил что-то типа повязки на голени.
– Есть где спрятаться?
Незнакомка внимательно изучала себя в зеркало, выглядела она так… как я себя в тот момент чувствовал.
– Есть. Меня, кстати, зовут Руфь.
– Отлично. Так есть где спрятаться?
– Это далеко.
– Наплевать…
– Вам помочь, эфенди?
Один из арабов, молча наблюдавших за нами, решил приблизиться и спросить. Я в ответ наградил его таким взглядом, что все вопросы разом отпали.
Со всех сторон к отелю уже спешили люди, завывали сирены каре скорой – их пропускали к месту взрыва первыми, быстрее даже чем полицию и казаков. Остро, едко пахло взрывчаткой, даже здесь.
– Опусти голову. Ни на кого не смотри, иначе тебя запомнят Иди спокойно.
В спешащей, толкающейся толпе мы потерялись уже после нескольких шагов, до нас не было никому дела – все спешили удовлетворить свое любопытство. Людей всегда притягивает беда – не удержался и я, обернулся, бросил взгляд. Столб дыма – что-то горит, выбитые стекла, синие всполохи сирен, крики.
Эпицентр беды…
Кто-то что-то спросил – я не ответил, прошел мимо, никак не реагируя. Взгляд метался по сторонам, я искал, как нам выбраться отсюда…
Есть!
Протиснулся к тротуару, не спрашиваясь, открыл дверь такси. Водитель – черноусый араб, несмотря на такую жару напяливший на себя нелепую безрукавку поверх рубашки – повернулся, что-то залопотал.
Деньги…
Одной из моих привычек, выработанных в Белфасте, было всегда иметь при себе приличную сумму денег. Обязательно наличными, потому что любые электронные транзакции очень легко отследить. Жизнь под прикрытием – это жизнь, при которой в любой момент может получиться, что придется скрываться в том, что есть на тебе и с тем, что есть при тебе. Эта привычка осталась у меня и по сей день.
А посему, араба-таксиста я вдохновил на подвиг очень просто – пятидесятирублевой бумажкой. Такую сумму таксисты зарабатывают за целый день.
– Говори куда ехать.
Руфь назвала район Аш Шулах, и у меня немного отлегло от сердца. Для того, чтобы добраться туда не нужно было пересекать Тигр по мостам – а мосты это первое, что перекроют при террористическом акте.
– Поехали! Быстрее!
Араб кивнул и развернул машину так, что у меня в жилах кровь застыла. В Российской империи самые наглые водители живут в Москве – это если не считать востока. На Востоке большинство просто не обращает внимания ни на светофоры ни на знаки – правит машиной как верблюдом и стремится втиснуться в каждую щелку, даже рискуя свернуть себе шею.
– Что там произошло?
Руфь повернулась ко мне
– Не знаю. Я правда не знаю. Я должна была только подойти к тебе и познакомиться и все – клянусь.
– Мой друг – поросенок. Ты его хорошо знаешь?
– Да.
Из этого "да" можно было сделать любые выводы. Насколько я помню Голицына – он не пропускал ни одной юбки, участие понравившейся ему дамы в опасной террористической организации не заставило бы его дать задний ход. Интересно – кто кем манипулирует в той связке – она им или он ею?
– Ты давно его знаешь?
– Три года.
Довольно давно.
– Он помогает вам?
– Нет. Мы помогаем друг другу.
Без обид – но имея дело с евреями я бы не стал так говорить. Из всех народов евреи лучше всех умеют переворачивать складывающуюся ситуацию в свою пользу…
