Виктор Корнеев - Тайны йога-центра
Как и обычно в этот поздний час, машин на улицах было мало, прохожие же вообще не отваживались выйти на улицы — слишком небезопасными стали они в последнее время. Декабрьский туман уже начал постепенно обволакивать дома и деревья, заставляя водителей снижать скорость и более внимательно следить за дорогой.
Виджей выехал из квартала Гольф Линкс и решил поехать кратчайшим путем мимо недавно отстроенного комплекса Национального телецентра на магистраль, ведущую в старые кварталы столицы. Дорога была по-прежнему пустынна и освещена только с одной стороны. Другая же теряла свои границы в тумане. Виджей включил дальний свет фар и прибавил скорость. Он уже почти миновал комплекс телецентра, как к машине из пелены тумана устремилась какая-то тень. Заскрипели тормоза, и инспектор резко остановил машину — в свете фар он заметил фигуру девушки, за которой, явно не с лучшими намерениями, гнались трое внушительного вида мужчин.
— Помогите! — раздался полный отчаяния и страха женский голос.
Девушка подбежала к ветровому стеклу машины, и инспектор увидел на ее лице выражение неподдельного ужаса.
По опыту Виджей хорошо знал, что в подобных ситуациях надо действовать без промедления — на счету каждая секунда. Он выскочил из кабины и хлестким взмахом вытянутой вперед правой ноги снизу вверх — в подбородок — встретил первого из преследователей — тот рухнул на асфальт, второй, небольшого роста крепыш, решив, видно, не ввязываться в рукопашную с голыми руками, щелкнул лезвием ножа. Ноги Виджея вновь молниеносно мелькнули в воздухе, и крепыш, выронив нож, с воплем согнулся, упав навзничь, и схватился за правую руку. Понимая, что третий вряд ли подскочит с голыми руками, Виджей тренированным движением руки быстро вытащил из кобуры пистолет и направил на приближавшегося. Он скорее почувствовал, чем увидел, вороненый пистолет, уже застывший на изготовку в руках у бандита, и первым нажал на спусковой крючок.
Звук выстрела резким эхом отразился в полукруглом здании телецентра. Нападавший выронил пистолет и схватился за плечо. Решив больше не испытывать судьбу, инспектор, быстро затолкав до смерти напуганную девушку в машину, рванул с места. Джип отчаянно взвизгнул колесами и под перестук клапанов форсируемого двигателя набрал скорость.
— Спасибо вам, — тихо произнесла девушка, которая сидела сзади вся сжавшись, прижав к груди ярко-желтый пластиковый пакет.
Только сейчас, отъехав с километр от места происшествия и мельком взглянув на свою нежданную спутницу, Виджей отметил про себя ее необычайно редкую красоту и сразу понял, что где-то уже видел эту девушку — память на лица у него была профессиональная.
— Что у вас там? — он кивнул, чуть улыбнувшись, на пакет. — Миллион? И почему это вы одна в такое время и в таком месте гуляете? — Виджей посмотрел в зеркало заднего вида — улица была пуста.
— Я вызвала по телефону со стоянки такси и вышла из здания, а вместо такси подъехали эти трое и попытались затолкнуть меня в машину.
— Немудрено. При такой внешности я бы не позволил вам даже днем одной ходить по улице, — сказал Виджей и сразу поймал себя на том, что начинает говорить комплименты.
— Дело совсем не во внешности, — обиженно промолвила девушка. — Вы, как я понимаю, полицейский и должны были бы знать о том, что за таких, как я, просят не меньше миллиона в качестве выкупа и знают, что они его получат без всяких проблем.
— Так вы что, дочь миллионера? — уже серьезно спросил Виджей. — Кстати, куда вас отвезти?
— В Нью-Эдем, пожалуйста. Нет, я не дочь миллионера, а ассистентка Джай-бабы. Работаю в йога-центре.
— Интересное кино, — прошептал себе под нос инспектор.
Минуты две они ехали, не проронив ни слова. Теперь Виджей вспомнил, откуда ему знакома его попутчица: в последнее время программы Джай-бабы шли почти через день, и эта девушка была одной из трех его ассистенток, читавших письма зрителей с вопросами, на которые отвечал Джай-баба. Правда, на экране она выглядела чуть-чуть по-другому: в длинном платье с цветком в темных блестящих волосах и постоянной улыбкой, открывавшей ее красивые, белые, как слоновая кость, зубы.
— А разве вы живете не в самом йога-центре? — спросил Виджей.
— Да, обычно, особенно когда готовим новую программу, я живу в комплексе йога-центра. Но у меня еще есть и городская квартира — там я отдыхаю, а завтра у меня как раз выходной. Или вы думали, что у храмовых девушек нет выходных?
Девушка, как было видно, уже немного оправилась от испуга и была не прочь поговорить со своим спасителем.
— Не понимаю, разве времена служительниц храмов не ушли навсегда в далекое прошлое? — не отрывая взгляда от дороги, поинтересовался инспектор.
— Вы, как я вижу, совсем не смотрите нашу телевизионную программу, иначе бы знали, что между настоящим, прошлым и будущим только кажущееся различие. Время — что колесо — любой его сегмент стоит одновременно и впереди и позади другого. Так же как нет различия между добром и злом. Вот вам кажется, что, отбив меня у этих бандитов, вы, безусловно, сделали мне добро, хотя, может быть, для меня попасть к ним, уйти из йога-центра было бы гораздо лучше, чем продолжать ту жизнь, которую я веду.
Виджей кое-что знал о храмовых девушках — танцовщицах прошлого, которых в древности называли «девадаси» — «служанки богов». Лет сто назад почти в каждом мало-мальски значительном индуистском храме жили девадаси, в каждодневные обязанности которых входило петь два раза, утром и вечером, песни, прославляющие богов, участвовать во всех многочисленных, иногда следующих один за другим почти без перерыва религиозных праздниках. Они были самыми образованными из женщин своего времени, поскольку только им разрешалось научиться читать, танцевать, петь, играть на музыкальных инструментах, так что без девадаси был когда-то немыслим ни один праздник. Они не только развлекали гостей танцами и пением, но и были отличными собеседницами — именно поэтому в те далекие времена ни один знатный человек на Востоке никогда не посмел бы явиться в гости без нескольких девадаси.
— Сейчас направо, — сказала девушка, когда они подъехали к Нью-Эдему, новому кварталу на юго-западе столицы, построенному для людей зажиточных — о непомерно высоких цепах квартир в его высотных домах-башнях не раз писалось в газетах.
— Кстати, мы с вами до сих пор не познакомились. Меня зовут Амрита. А вас?.
— Инспектор Виджей Фернандес, — коротко ответил инспектор.
— Что же, теперь в числе моих знакомых есть настоящий полицейский инспектор, — чуть задумчиво произнесла девушка. — Вот к тому дому, пожалуйста. Я, наверное, вас очень задержала, сейчас уже почти половила двенадцатого, оторвала вас от семьи. Надеюсь, что ваша жена не будет возмущаться, что вы провели время с храмовой женщиной. — Амрита улыбнулась и посмотрела на инспектора.
— Я живу один. Моя жена погибла три года назад в автомобильной катастрофе. — Виджей сам не понял, зачем он сказал об этом почти незнакомой девушке. Обычно он старался никогда не касаться этой темы — слишком тяжело пережил он гибель жены.
Они несколько минут ехали молча, наконец машина остановилась у ярко освещенного подъезда дома.
— Прошу вас, — как бы извиняясь за бестактность, произнесла девушка, — зайдите ко мне на пять минут. Я хоть чаем вас угощу.
— Ну, если только на пять минут, чтобы согреться. — Этого Виджей уже совсем никак от себя не ожидал, тем более что дома его ждал уже, наверное, изрядно переволновавшийся Агарвал.
Они вышли из машины, прошли в подъезд, поднялись на лифте на десятый этаж. Квартира Амриты была небольшая, трехкомнатная, но хорошо, по-европейски обставленная. Усадив инспектора в кресло и включив телевизор, Амрита быстро ушла на кухню готовить чай. По телевизору шли последние кадры какого-то индийского боевика, затем на экране появилась заставка «ночных новостей».
— Среди основных новостей этого часа, — начал ведущий, — принятие правительством всех основных условий займа Всемирного клуба, волнения на заводе корпорации «Биохим» в Асике.
Инспектор прильнул к экрану телевизора. Он понимал, что решение принять условия займа Всемирного клуба говорит о многом. Во-первых, это подтверждает уже давно ходившие слухи о том, что президент намерен коренным образом изменить политику страны. В правительство вошли люди, всегда считавшие, что развитие государственного сектора экономики лишь вынужденная мера и что по мере укрепления экономического потенциала страны все больший простор для своего развития должно получать частное предпринимательство.
Были сняты, многие ограничения на деятельность частных, в первую очередь крупнейших, компаний в стратегически важных отраслях — металлургии, электроэнергетике, нефтяной и угольной промышленности, тяжелом и транспортном машиностроении. Начали все сильнее раздаваться призывы постепенно денационализировать государственный сектор экономики путем распродажи частному бизнесу акций государственных предприятий. Но все это делалось под предлогом необходимости повысить эффективность и рентабельность экономики, учитывать те объективные тенденции, которые действуют в мировом хозяйстве.
