Патрик Александер - Смерть раненого зверя с тонкой кожей
– А еще тебя будет ждать небольшой подарок в размере пятисот фунтов.
– Твою мать!
* * *Перед наступлением сумерек Эббот зашел в отель и позвонил на телефонный узел Питерсфилда.
– Я хочу доложить о поломке на Питерсфилд 8548. Да, верно. Это прямая линия военного министерства, не могли бы вы, пожалуйста, заняться этим немедленно? Спасибо.
Он взял такси и поехал к Лейфилд Холлу, но вышел, не доезжая восьмисот метров до поместья, сошел с дороги и, стараясь оставаться незамеченным, пошел между деревьями и кустами вдоль ручья, пока не нашел место, где мог спрятаться и наблюдать за главными воротами и помещением для охраны.
Сумерки сгущались, но, но словам Дорис, прожектора не включат еще как минимум в течение получаса.
Эббот завернул свои часы, компас, пистолет, кобуру и запасную обойму в пластиковые пакеты, надежно обмотал свертки проволокой и распихал по карманам плаща. Затем принялся ждать.
Примерно через десять минут к воротам подъехал фургон телефонной компании и, остановившись, прогудел.
Ворота открылись, и из них вышли трое агентов Особого отдела во главе с сообразительным сержантом Робертсом.
Водитель фургона, коренастый, агрессивно настроенный молодой человек, опустил стекло машины.
– Да? – сказал Робертс.
– Телефон, – ответил водитель. – Вы доложили о поломке в поместье на линии.
– Одну минуту, пожалуйста.
– Я не могу ждать всю ночь.
– Мы не задержим вас ни на секунду, сэр.
Сержант обернулся к одному из агентов Особого отдела и негромко сказал:
– Проверьте в доме.
Водитель вышел из фургона.
– Послушайте, – сказал он, – подразумевается, что это срочно, прямая линия военного министерства или что-то в этом роде. И я хочу разделаться с этим как можно скорее, понятно? У меня свидание. С одной пташкой.
Агент Особого отдела вернулся и что-то прошептал на ухо Робертсу.
– Зайдите, пожалуйста, на пару минут в помещение для охраны, сэр. Мы бы хотели задать вам пару вопросов.
– Вопросы? Какие вопросы? О чем вы говорите?
– Сегодня утром был угнан фургон, по описанию соответствующий этому.
– Угнан? Вы утверждаете, что этот фургон был угнан? Посмотри на номера, болван.
– Сменить номер на машине не проблема, сэр. Так вы не возражаете пройти и побеседовать?
Робертс уже положил руку ему на плечо.
– Да, я возражаю, черт побери, – пытаясь вырваться, возразил водитель. Двое других агентов Особого отдела подошли ближе.
Все трое принялись толкать его, здорового, крепкого и продолжающего сопротивляться, к воротам. Эббот перебежал через дорогу в сгущающихся сумерках и соскользнул в узкий поток, текущий через арку. Вода оказалась ледяной.
Ричард очень медленно и осторожно двигался по направлению к арке. Как Эббот и предполагал, с двух сторон в кирпичную кладку арки на расстоянии около трех сантиметров от воды были вделаны два электронных глаза.
Он набрал побольше воздуха в легкие, нырнул под воду и пополз по грязному дну, пока не миновал арку, затем выбрался на поверхность и потихоньку вылез на берег в тень кустов. Он вытер руки носовым платком и подождал, пока не унялась дрожь, вынул компас, часы, пистолет, кобуру и запасную обойму из пластиковых мешков, в которые положил камни и опустил на дно ручья. Возможно, это был излишняя предосторожность, но полевым агентам необходимо быть очень осторожными людьми. Он снял дождевик и спрятал его под кустом, прикрыв листьями.
Эббот надел кобуру и внимательно осмотрел пистолет и обойму. И то, и другое было сухим. Как и компас, и часы. Засунул пистолет в кобуру, обойму и компас – в карман, надел на руку часы.
Он пополз вдоль ручья, не вылезая из кустов и замирая, если слышал приближение патруля с собаками. Достигнув рододендронов, посаженных вдоль засыпанной гравием подъездной дорожки перед домом, снова замер и дождался, когда мимо пройдет очередной патруль с собаками. Дорис сказала, что они ходят каждые пятнадцать минут.
Старая добрая Дорис.
Он теперь находился на расстоянии четырехсот метров от кустов, где спрятал плащ. Где-то вдалеке залаяла собака, и он подумал, что она, должно быть, нашла плащ. Затем залаяли остальные.
* * *В летнем домике сержант Клиффорд сказал одному из агентов Особого отдела:
– Что-то происходит, и им это не нравится.
– Пустобрехи лают по каждому чертову поводу. Кроме того, у главных ворот какие-то непонятные разборки.
После недолгой паузы лаянье возобновилось. Одна из собак завыла.
– Мне это не нравится, – сказал Клиффорд. – Я, пожалуй, пойду гляну.
Из-за рододендронов Эббот наблюдал за Клиффордом, обходящим дом. Затем мимо прошел патруль с собаками. Клиффорд обменялся парой слов с патрульным, затем вернулся в летний домик.
К этому времени лай и вой прекратились. Но Клиффорда беспокоила даже тишина. Ему казалось, что настало зловещее ожидание.
– Что-то происходит, – сказал он. – Я не знаю, черт побери, что это, но чувствую, что что-то происходит.
– Жопой чувствуешь что ли? – спросил агент Особого отдела, недолюбливавший Клиффорда. Вряд ли кому-то он вообще нравился.
* * *Как только Клиффорд и патруль с собаками скрылись из виду, Эббот быстро пересек подъездную дорожку, взбежал по лестнице к массивной дубовой входной двери и позвонил.
Дверь открыл Шеппард.
– Добрый вечер, – вежливо поздоровался Эббот.
Шеппард увидел прямо перед собой ствол Комбат Магнума 357, направляемого твердой рукой. Это бы заставило похолодеть и более храброго человека, чем Шеппард, а суперинтендант был не из трусливых.
Эббот вошел и закрыл за собой дверь.
– Отдай мне пистолет, – сказал он. – Двумя пальцами, ну сам знаешь, как в кино делают.
Шеппард отдал ему оружие, которое тот положил в карман.
– Теперь пойдем к Нжала. Я пойду на два шага позади тебя, поэтому не пытайся исполнить всем известный прием борьбы без оружия, которому учат на всех этих курсах, если, конечно, не хочешь получить раздробленный позвоночник и провести остаток дней в инвалидной коляске.
Шеппард направился вверх по ступеням, похожий на человека, идущего по тонкому льду. Эббот следовал за ним.
Охранник Особого отдела, сидящий на стуле возле входа в апартаменты Президента, видел Шеппарда и то, что за ним кто-то идет, но не мог заметить пистолета, пока Эббот не велел Шеппарду отойти в сторону.
– Не пытайся быть смелым, сынок, – посоветовал Эббот. – Просто встань и не дергайся.
Человек из Особого отдела подчинился.
– Возьми у него пистолет и наручники и дай их мне, – сказал Эббот Шеппарду. – И что бы ты ни делал, не заставляй меня нервничать.
Шеппард взял пистолет и наручники и отдал их Эбботу.
– Отойдите от двери, господа, и давайте попробуем обойтись без ненужных драм.
Полицейские отошли. Эббот подошел к двери и прислушался, так как не хотел, чтобы Нжала встревожился. Затем повернулся, сделал несколько шагов по направлению к Шеппарду, измерил расстояние и со взрывной внезапностью ударил его в солнечное сплетение.
Шеппард испустил звук сдувающегося шара и почти бесшумно осел на пол, задыхаясь в сражении за глоток воздуха, его лицо покрылось пятнами грязно-голубого оттенка.
Эббот наклонился над ним.
– Моя жена, – мягко сказал он, – хотела, чтобы ты ее запомнил.
Он подошел к двери и снова прислушался, затем открыл ее и вошел. После чего тихонько закрыл и запер ее за собой.
Нжала работал, сидя за столом у западного окна. Головы Его Превосходительство не поднял, так как был поглощен работой и, хотя и знал, что кто-то вошел в комнату, не обратил на это ни малейшего внимания. Он даже не слышал звука запираемой на ключ двери, а если и слышал, то не придал этому значения.
– Поставь на столик и налей себе чашку, Артур.
Он продолжал работать.
Через мгновение Эббот сказал:
– Я не Артур.
Нжала поднял голову, увидел человека, увидел пистолет.
– Вы, должно быть, Уилсон, – сказал он. – Или тот, кого мы знаем как Уилсона. Тот, кто пришел убить меня.
Он остановился, полуулыбаясь.
– Что я могу для вас сделать? – спросил он. – Кроме того, что упасть замертво?
Среди качеств, которых недоставало Нжала, уж точно не было храбрости.
– Задвинь шторы.
За окном темнело, и Нжала уже включил свет.
Пока Его Превосходительство задвигал шторы на западном окне, Эббот сделал то же самое на южных. Ричард не хотел, чтобы кто-нибудь их увидел.
– Сядь и положи обе руки на стол.
Нжала подчинился. В среднем ящике стола лежал пистолет. С причиняющей боль медлительностью Президент принялся открывать его коленом, одновременно с этим продолжая говорить, чтобы заглушить любой, даже малейший звук, который мог издать ящик.
– Не хотите выпить? – весело спросил он. – Джин, виски, водка, что угодно...
– Ничего не нужно, – ответил Эббот. – Даже стакана воды.
