Валентина Мальцева - КГБ в смокинге-2: Женщина из отеля «Мэриотт» Книга 2
…Домик Никифорова в Барвихе разительно отличался от его «казенной» дачи: шаткая, покосившаяся от времени изба, бревенчатые стены которой, казалось бы, навечно сохранили запах ладана и сырости. В домике этом, который достался Никифорову от родителей покойной жены, он бывал исключительно редко. Старший сын Никифорова, доктор наук, работавший на «оборонку» и имевший собственный дом на Истринском водохранилище, не раз предлагал отцу избавиться от этого убожества, однако в память о жене генерал никак не мог заставить себя продать убогое строеньице. Да и кому, собственно, он мешал?..
…После того как Никифоров под чай с малиной обрисовал Цвигуну ситуацию, первый зампред КГБ СССР надолго умолк. Его насупленные брови выдавали напряженную работу мысли, и Никифоров, верный корпоративным традициям своей службы, в соответствии с которыми желтый дом на Лубянке воспринимался как некая синекура, облагодетельствованная могущественным Политбюро, сытная кормушка для детей партийных бонз, впервые подумал, что перед ним, наверное, сидит профессионал ничуть не хуже, чем он сам. Мысль была неожиданной, по-своему неприятной, и Никифоров даже устыдился ее…
— Какие шансы на то, что они с нами играют? — голос Цвигуна, прорезавший ночную тишину, звучал глухо, напоминая ворчание старого филина.
— Пятьдесят на пятьдесят, как обычно, — пожал плечами Никифоров и подлил гостю чай в высокую фаянсовую кружку. — Я привык доверять своему резиденту… Человек он опытный, умный, битый… Так вот, он чувствует здесь какой-то подвох. Что скажете, Семен Кузьмич?
— Когда возьмут Мишина?
— Может быть, завтра. Возможно, позже… Гадать не люблю, да и вам не рекомендую. Пока он на встречу не вышел…
— Допустим, Мишина берут, — упрямо мотнул крупной головой Цвигун. — Берут живым…
— Допустим, — кивнул Никифоров. — Тем более, что задача так и формулируется.
— Стало быть, человек, который так стремился со мной встретиться, будет иметь такую возможность. Уж с ним-то я как-нибудь разберусь…
— А если нет, что тогда нам делать? Если его убьют при задержании? Или он сумеет ускользнуть, как уже не раз это делал? — Никифоров поскреб ногтем высокий лоб. — Меня интересуют наши ДАЛЬНЕЙШИЕ действия, Семен Кузьмич.
— Вероятность того, что Мишин действительно хранит компромат на Андропова в этом самом банке в Амстердаме… Это высокая вероятность?
— Достаточно высокая. Во всяком случае, пока она полностью подтверждается и прямыми, и косвенными источниками. В оперативном плане выглядит все довольно-таки обнадеживающе.
— Мы можем подстраховаться и каким-то образом заполучить эти документы?
— В принципе можем, — кивнул Никифоров. — Но опять-таки возникает то, что шахматисты называют потерей темпа: надо находить нужных людей, искать способы нажима, договариваться, подкупать, планировать… Все это — время, которого у вас, Семен Кузьмич, нет. Ведь так?
— Так, — хмуро кивнул первый зампред КГБ.
— И потом: если допустить, что против вас лично действительно ведется какая-то игра — причем ведется профессионалами, располагающими реальными возможностями и полномочиями, — то я не могу исключить вариант, при котором документы с компроматом на вашего большого шефа, якобы хранящиеся в этом амстердамском банке — не что иное, как ловушка, в которую должны угодить мои люди, а затем и вы.
— Значит, разработку операции по банку вы считаете бесперспективной?
— Скажем так — нежелательной! — Никифоров выдавил на своем лошадином лице улыбку и откинул назад редеющие волосы. — Я бы не хотел испытывать эту версию на прочность — как говорится, себе дороже.
— Что же делать?
— Не знаю, Семен Кузьмич, — негромко признался Никифоров. — Кабы знал, так не стал бы вас беспокоить почем зря. Остается только одно: уповать на удачу и ждать, пока не объявится Мишин. Насколько мне известно, ваш бравый подполковник где-то на подходе. Во всяком случае, в поле зрения моих людей он должен вот-вот появиться. К его встрече все приготовлено.
— Мне не нравится ваш план, генерал.
— Хотите что-то предложить? — вкрадчиво спросил Никифоров.
— Допустим, предчувствие вас не обманывает, и в банке для нас заготовлена некая ловушка. Повторяю, допустим! — Цвигун нацелил на Никифорова указательный палец. — В любом случае, уровень и подготовка людей, которые замыслили подобное, должен быть очень высоким. Согласны?
— Согласен, — кивнул Никифоров.
— Идем дальше… Как, по-вашему, генерал, подготавливая такую ловушку, ее организаторы положат в этот гипотетический сейф настоящий компромат или «куклу»?
— К чему вы клоните, Семен Кузьмич?
— Ответьте на мой вопрос, генерал!
— Думаю, они не станут рисковать и положат в сейф реальный документ, — после минутной паузы ответил Никифоров. — И что с того?
— Вы ведь не решаете проблемы по мере их поступления, не так ли, генерал? — неожиданно спросил Цвигун.
— Никогда! — улыбнулся Никифоров. — Наверное, как и вы, Семен Кузьмич. Всю жизнь я стремлюсь ПРЕДУГАДАТЬ, какие проблемы возникнут передо мной и моей службой завтра, через месяц, через год… Это очень тяжелая и неблагодарная методика. Скорее всего, именно поэтому я так и не смог занять кресло шефа ГРУ. Да и как, если я просто не способен быть оптимистом и победно рапортовать в срок?
— Это умный подход, — пробурчал Цвигун, с гримасой отвращения отпивая чай из кружки. — Во всяком случае, мне он всегда нравился. Но только не сегодня! Почему бы нам не рискнуть, а? Не мне вас учить, что инициатива всегда у атакующей стороны. Они ставят ловушку нам, а мы — им! Навяжите им свою игру, генерал. Проще всего, чувствуя подвох, отойти в сторону и переждать до наступления благоприятного момента. А если нет времени, что тогда? Да возьмите вы за жопу этого клерка, который подтвердил, что документ лежит в его сейфе. Не в банке, естественно, а где-нибудь в другом месте. Только так возьмите, чтобы он вас привел именно туда, куда следует. И, кстати, проверите заодно свои предчувствия, генерал Никифоров…
— Это не мой стиль, Семен Кузьмич.
— Сейчас не до стилей! Мне нужен РЕЗУЛЬТАТ, генерал! — Цвигун едва шевельнулся на ветхом «венском» стуле, и тот по-кошачьи взвыл. — Скажите, что я могу сделать, чем помочь?
— Сделайте мне одно одолжение.
— Какое?
— Дайте мне время, Семен Кузьмич, — тихо ответил Никифоров. — Не ставьте меня в условия, при которых я буду вынужден совершать неосторожные движения и в итоге проиграю. Прошу вас об этом не только потому, что всегда ненавидел проигрывать. Просто в данном случае мое поражение будет автоматически означать и ваш проигрыш. А мне, признаюсь, понравились перспективы, которые вы не так давно обрисовали. Видимо, и мне, старику, не чуждо честолюбие…
— Где его взять, это время?! — пробормотал Цвигун. — Я сижу на пороховой бочке, фитиль уже запалили и когда он рванет — я не знаю. Худшую пытку не придумаешь, мать их!..
— Да, кстати, — улыбнулся Никифоров. — А как поживает ваш шеф?
— Прекрасно поживает! — пробурчал Цвигун. — Выходит на работу, по-прежнему, элегантен и как всегда не видит меня в упор.
— Вы не заметили в Андропове каких-то перемен по отношению к себе?
— Нет. Но это ни о чем не говорит. Просто он не может относиться ко мне хуже, чем уже относится…
— Ну, ладно… — Никифоров широко зевнул, тускло блеснув серебряными коронками, и с некоторым опозданием прикрыл широкой ладонью. — Время позднее, а утро вечера, как говорится, мудренее. Будем расходиться?
— Вы сделаете то, что я предложил, генерал?
— Я подумаю.
— Хорошо, — кивнул Цвигун и тяжело приподнялся.
— Да, чуть не забыл, Семен Кузьмич… Что будем делать с той дамочкой, хлопоты с которой, признаюсь, уже влетели нашей службе в копеечку?
— Мальцева, если не ошибаюсь? — Цвигун уже стоял, заслоняя мощной фигурой скудный свет, отбрасываемый одинокой сорокасвечевой лампочкой на замшелом от паутины витом шнуре.
— Именно.
— А в чем, собственно, проблема?
— В разумности использования, Семен Кузьмич… — Никифоров прищурился. — Благодаря ее показаниям, мои люди вычислили банк, в котором, по версии Мишина, он хранит компрометирующие документы. Перспектив дальнейшего использования Мальцевой — я имею в виду свою службу — нет. Возникает вопрос, а что с ней, собственно, делать?
