Чарльз Эппинг - Trust. Опека
– Это фабрика. – Она подняла взгляд на Алекс. – Кожевенная фабрика.
– А где это?
– Уйпешт. В нескольких километрах вверх по Дунаю.
Дорога до фабрики была вся в рытвинах, и такси тряслось и дребезжало на выбоинах. Алекс видела, как Сара при каждой встряске морщится.
– Вы неважно себя чувствуете? – забеспокоилась она. – Может, попросить водителя ехать помедленнее?
– Все в порядке, – улыбнулась Сара. – Скоро уже будем в Уйпеште. Здесь недалеко.
– А скоро вам рожать? – поинтересовалась Алекс.
– Через несколько недель. – Сара откинулась на сиденье и закрыла глаза. – Говорят, будет мальчик.
Алекс вспомнила, как держала на руках Яника в Амстердаме. Вспомнила его улыбку, тепло, запах миндаля и детского масла.
Наконец пейзаж за окном изменился: обветшавшие городские строения девятнадцатого века сменились облупившимися многоквартирными домами в советском стиле и полями, которые были буквально усеяны камнями.
Неожиданно водитель остановился в чистом поле и заглушил мотор. Он что-то пробормотал по-венгерски, затем вылез из машины и закурил.
– Он сказал, что это здесь. – Сара махнула в сторону окна. – Но тут ничего нет.
Алекс выбралась из машины и пристально вгляделась в чистый горизонт. Единственное, что она разглядела вдалеке, – большой загородный торговый центр и слово «Дюна» большими красными буквами.
– Вы уверены, что это здесь? – Алекс забралась назад в машину к Саре. – Можете спросить его еще раз? Удостовериться?
Сара пару минут поговорила с водителем, затем обернулась к Алекс.
– Он говорит, что фабрика, наверное, была разрушена во время войны.
– А тут не у кого спросить?
– Я никого здесь не знаю. – Сара печально посмотрела на Алекс. – Вы уж извините.
Алекс шагала по улицам центральной части Будапешта. Она была разочарована и подавлена. Преодолеть столько препятствий – и ни на шаг не продвинуться в поисках!
Она увидела Интернет-кафе и вошла. Вызвала все известные ей поисковые системы, включая сайты о Холокосте. Нашлись сотни Коганов, множество Блауэров, тысячи Аладаров и Каталин, но ни одного упоминания об Аладаре Когане, Каталине Коган или Каталине Брауэр. Что с ними случилось? Не растворились же они в воздухе?
Совсем сбитая с толку, Алекс покинула кафе. Она медленно брела по узкому тротуару улицы Ваци, не зная, что предпринять дальше. Вернуться в Цюрих? И что же она скажет Руди?
Она услышала старую песню диско. «I Will Survive» – неслось над узкой аллеей. Алекс пошла на звуки музыки к маленькому кафе под названием «Река Амстел». В кафе было людно и шумно. Она присела за стойку бара. Плакаты с рекламой голландского пива, украшавшие стены, напомнили ей о Голландии, о Нэн со Сьюзан и о Марко.
За стойкой бара она заметила несколько рядов незнакомых бутылок ликера с наклейкой «Уникум». Она решила заказать себе бокал. Или два. Или три. Почему бы и нет?
«А может, просто остаться здесь и напиться? – спрашивала она себя. – Зачем вообще возвращаться в Цюрих? Прихватить полученные от Руди сто тысяч и никогда не возвращаться?»
Она наблюдала, как бармен наливает тягучий, как сироп, ликер в миниатюрный бокал для мартини и ставит его на стойку бара прямо перед ней. Алекс потянулась за выпивкой. «Пей до дна!»
– Не делайте этого, – сказал кто-то рядом с ней, судя по акценту, американец. – Вам не понравится.
Алекс обернулась и увидела молодого человека с «ежиком» на голове. Мужчина стоял у стойки рядом с Алекс и держал бутылку «Амстела».
– Почему же? – удивилась Алекс. – Это ведь местный фирменный напиток? Не может же он быть таким уж плохим.
– Вот увидите.
Алекс сделала глоток – и чуть не выплюнула. Даже хуже, чем лекарство от кашля. Она вернула стакан бармену.
– Не говорите, что я вас не предупреждал. – Молодой человек улыбнулся и протянул руку. – Кстати, меня зовут Панос.
– Приятно познакомиться. – Алекс заказала «Амстел».
– Вы из Штатов? – спросил Панос. – Я учился там в колледже.
– В каком?
– В Брауне,[46] на Род-Айленде.
– А, знаю. Я закончила Йель.
– Ого! – Он присел рядом с Алекс. – Два выпускника «Лиги плюща».[47] Вот так совпадение!
Принесли пиво, заказанное Алекс. Панос отхлебнул из своей бутылки.
– Добро пожаловать в Венгрию! – улыбнулся он. – Хотя сам я не венгр, как ты могла понять по акценту. На самом деле я грек.
– А что ты делаешь в Будапеште? – спросила Алекс, тоже отбрасывая условности.
– Учусь в медицинском. В Брауне я получил базовое образование. Я бы хотел получить медицинское образование в Штатах, но это слишком дорого. А поскольку я иностранец, мне не положен студенческий заем. Вот так я оказался в Венгрии. Тут образование лучше, чем в Греции, к тому же дешевле. К счастью, в медицинском весь курс читают на английском.
– Венгерский невероятно сложный язык, правда?
Панос кивнул.
– Невероятно.
– Мне понадобилась помощь даже для того, чтобы прочитать телефонный справочник.
– А что ты искала в телефонном справочнике?
Алекс сделала глоток пива. Ледяное!
– Не что, а кого.
– Хорошо, кого?
– Одну семью, которая когда-то здесь жила. – Алекс отхлебнула еще. – К сожалению, они, кажется, умерли.
«Зачем я ему все это рассказываю?» – подумала Алекс.
– А в старых справочниках ты смотрела? – спросил Панос.
– А чем это поможет?
– Ба! Венгрия пятьдесят лет была советизированной страной. Учишься ценить все, что не подвергалось цензуре. Ты удивилась бы тому, сколько всего можно узнать. В библиотеке я иногда просто для забавы просматриваю старые телефонные справочники и газеты. Особенно те, что выходили еще до прихода русских. Никогда не следует пренебрегать прошлым, как сказала бы Мнемозина.
– Кто?
– Мнемозина. – На этот раз он произнес слово на американский лад. – Греческая богиня памяти. – Он придвинул свой стул ближе. – Мнемозина заботилась о памяти смертных, о том, чтобы они меньше забывали. Существует целая наука, названная в честь этой богини. Наука о памяти. Мнемоника.
– Честно говоря, я знаю об этом. Мы постоянно используем мнемонику в работе с компьютерами. Например, когда надо запомнить пароль или длинную цепочку цифр. К счастью, я легко запоминаю цифры.
– Правда? – Панос еще ближе придвинул стул. – Когда-то у меня была приятельница в Брауне, которая никогда ничего не помнила. У нее самая плохая память в мире. Она была женой моего товарища, звали ее Талия. Очень красивая женщина. Такая, как ты.
Он улыбнулся Алекс.
Алекс удивилась: почему вдруг, куда бы она ни поехала, ей стали попадаться умные и красивые молодые мужчины? В памяти вспыхнула их ночь с Марко в Амстердаме, потом вчерашняя бессонная ночь в Сети.
– Суть в том, – продолжат Панос, – что Талия не могла рассказать ни одной истории, чтобы не обратиться к мужу за подсказкой. «Дорогой, как звали того человека?» или «Когда мы там были?» Знаешь, как это бывает?
Алекс кивнула.
– Но потом они разошлись. И моя приятельница поняла, что совсем ничего не помнит. Будто и не жила все эти годы. Она не могла вспомнить ничего. – Он прикончил одну бутылочку и заказал еще. – И знаешь, что она сделала? Поехала на Кейп-Код,[48] сняла там домик и целую неделю записывала вместе с мужем все, что они пережили. Просто чтобы вернуть память.
– Помогло? – поинтересовалась Алекс. Бармен заменил их пустые бутылки полными.
– Сейчас она абсолютно другой человек, – улыбнулся Па-нос. – Все помнит. Даже номера своих старых телефонов. Будто это кому-то нужно!
– Ценное качество. – Внезапно Алекс вспомнила комментарий Шандора по поводу старых телефонных справочников. И тут ее осенило. Старые телефонные номера – это же как старые банковские счета: с годами они становятся длиннее, но базовые цифры зачастую остаются неизменными.
Потом она припомнила, что Эрик говорил то же самое: в Копенгагене стали добавлять цифры и приставки к его номеру, но первоначальный номер оставался тем же.
Также, как в банке. Номер счета Когана в банке «Гельвеция», открытый в 1938 году, состоял из пяти цифр. Она прекрасно это помнила из документа, подписанного Тоблером и Коганом: 24958. Но с течением времени он превратился в двенадцатизначное чудище: 230-SB24958. 880-O1L. Нынешний номер счета мог бы показаться совершенно непохожим, но те первые цифры в нем присутствуют – спрятанные, ожидающие, пока кто-то откроет их тайну.
– Где, ты сказал, можно найти старые телефонные справочники? – Алекс вытащила кошелек, чтобы расплатиться.
– Они есть в той библиотеке, где я бываю, – в Национальной библиотеке. Это на Замковом холме, в Буде. Но здесь недалеко – главный офис телефонной компании. – Он допил свое пиво. – Держу пари, у них тоже есть эти справочники. Хочешь, я пойду с тобой и покажу?
– Извини, Панос. Но я сама.
Это оказалось прямо за углом – серое бетонное здание, над входом надпись ярко-зелеными буквами: «Телефон». Алекс толкнула толстую стеклянную дверь и подошла к окошку с табличкой «Информатор».
