Андрей Завадский - Вечер потрясения
С высоты трех тысяч футов было видно, что на подступах к аэродрому происходит нечто невообразимое. Полыхали взрывы, грохот канонады был слышен даже здесь, заглушая гул турбин "Черного ястреба" и стрекот вращавшегося над головой несущего винта. А с земли била зенитная артиллерия, сплетая мерцающие нити трассеров в плотную сеть, и взмывали ракеты "земля-воздух", создав стену огня на пути стаи вертолетов.
– Снижайся! Высаживай нас где угодно – дальше двинемся по земле на своих двоих! Давай вниз, черт возьми, пока нас не сбили на хрен!
"Черный ястреб" буквально рухнул к земле, подныривая под очереди не успевших толком пристреляться русских зенитчиков. Как бы там ни было, Джеймс Салливан – и в этом его поддерживал каждый боец отделения – предпочитал погибнуть на земле, в честном бою, нежели оставаясь беспомощной мишенью.
– Приготовились, парни, – сержант видел, как стремительно приближается земля, а вокруг вырастают из тьмы силуэты высотных домов. Салливан понятия не имел, куда именно они высаживаются, рассчитывая выяснить это потом при помощи навигатора GPS. Но это все позже, а пока – лишь бы ощутить под ногами не шаткий пол десантного отсека вертолета, а твердую землю. – Взвести оружие! Пошли, пошли, пошли!!!
Едва шасси "Блэк Хока" коснулись мостовой, десантники, напряженные, точно сжатые пружины, посыпались из широких проемов дверей, рассредоточиваясь вокруг особо уязвимого сейчас вертолета.
– Обезопасить зону, – надрывался Саливан, плотнее прижимая к плечу приклад штурмовой винтовки М16А2 с сорокамиллиметровым подствольным гранатометом. – Занять круговую оборону!
На просторной площади, образованной слиянием полудюжины улиц, высаживалось не только отделение Джеймса Салливана. Полдюжины вертолетов "Блэк Хок" по очереди опускались на мостовую, рассыпая вокруг себя готовых к бою десантников, над головами которых описывал круги еще один UH-60A. Стрелки, словно сросшиеся с шестиствольными пулеметами М134 "Миниган", установленными в проемах дверей по обоим бортам, были готовы смести шквалом огня противника, стоит тому появиться в поле их зрения. А еще выше, над крышами домов, барражировал "Апач", пилоты которого только и ждали, чтобы разрядить весь свой арсенал по какой-нибудь цели, желательно, достойной, чтобы тратить на них дорогущие ракеты "Хеллфайр".
– Все на земле, сержант, – к Салливану подбежал капрал в сбившейся на затылок каске. – Мы готовы!
Джеймс Саливан почувствовал неожиданную тоску, наблюдая, как исчезает в высоте вертолет, доставивший сюда его отделение. Винтокрылая машина, при всей своей уязвимости, прочно связывала горстку бойцов со своей дивизией. В прочем, грустить было некогда – к сержанту уже рысью бежал командир роты.
– Сержант, я посылаю ваше отделение в боевое охранение, – сообщил лейтенант, еще не пришедший в себя после того, как на его глазах были сбиты сразу два вертолета. – Мы здесь – ротный указал на монитор связанного со спутниковой навигационной системой NAVSTAR портативного компьютера, "упакованного" в кевларовый чехол. – Это площадь Минутка. Нас высадили слишком далеко от цели, дальнейший путь проделаем по земле, на своих двоих. С воздуха нас будут прикрывать "Апачи". Выдвигайтесь на северо-запад по проспекту Ленина в направлении реки Сунжа, сержант. Задача роты – захватить мост через реку, ваша задача – только разведка. Дистанция до главных сил – двести ярдов! В бой не вступать, только если численное превосходство однозначно будет на вашей стороне, сержант! Постоянно оставайтесь на связи. Вперед!
– Парни, идем в разведку, – гаркнул Джеймс Салливан, обращаясь к своим бойцам. – Смотреть по сторонам, оружие держать наготове! Пошли, парни!
Отделение, ощетинившись стволами, двинулось в указанном направлении. Каждый боец, напряженный, словно пружина взведенного курка, старался производить как можно меньше шума, не забывая ни на миг – они на чужой территории, и враг превосходит их во всем. Над головой пророкотал вертолет, словно живое напоминание того, что горстка десантников не останется без поддержки на враждебной земле, но на это никто не обратил внимания – все знали, чего в тесноте городских кварталов, да еще и ночью, на самом деле стоит поддержка с воздуха. Они прошли ярдов шестьсот, когда впереди взревели мощные моторы, а затем тишину разорвал треск автоматных очередей.
Глава 5
Спасение
Грозный, Чечня, Россия
20 мая
Улицы Грозного, погрузившиеся в обманчивую тишину, не имевшую ничего общего со спокойным сном мирного города, вновь содрогнулся от рокота авиационных турбины и стрекота винтов. Стальной рой снова явился с юга, перевалив через кавказские горы, и, оставив позади увенчанные снежными коронами пики, сотни вертолетов заполонили небо над чеченской столицей.
Высадка десанта Сто первой дивизии произошла совсем не так, как планировали в американском штабе. Поначалу все шло гладко – первыми в атаку устремились штурмовые вертолеты "Апач", вооруженные противотанковыми ракетами AGM-114 "Хеллфайр", и легкие машины "Кайова Уорриор", винтокрылые дозорные и разведчики, также несущие "Хеллфайры" или блоки неуправляемых ракет калибром семьдесят миллиметров. Но навстречу американским ракетам взвились управляемые снаряды "земля-воздух" зенитно-ракетных комплексов "Стрела-10М4" и "Игла", чернильную тьму неба прорезали потоки трассеров, выпущенных укрытыми в городских кварталах, в самой густоте застройки, самоходками ЗСУ-23-4 "Шилка" и зенитными пулеметами ДШКМ и "Утес". В небе расцвели бутоны взрывов, полыхнула мерцающая сеть, и ринувшиеся в атаку боевые вертолеты запутались в ней, падая на землю пылающими кусками железа.
– Генерал, сэр, русские стянули к аэродрому все свои зенитные средства, – сообщил Мэтью Камински командующий Сто первой воздушно-штурмовой дивизией. – Мои пилоты не могут прорваться сквозь их заградительный огонь, генерал. Мы уже потеряли четыре машины, еще несколько вертолетов получили повреждения, совершив вынужденную посадку где-то в расположении русских войск. Необходимо подавить противовоздушную оборону русских, уничтожить все их зенитные ракеты, иначе наши потери возрастут еще больше, сэр!
– Русские начали атаку на аэродром, обрушили на него настоящий шквал огня из гаубиц и реактивных установок. Нужно доставить подкрепление туда, ведь это ваши братья по оружие погибают сейчас! Иначе все ваши потери точно окажутся напрасными!
– Мои пилоты готовы на многое, но я не в праве приказать им совершить самоубийство, генерал! Прорываться к аэродрому – значит потерять десятки машин еще до того, как они высадят десант. Я предлагаю производить высадку в центральной части города, фактически – в тылу противника, и оттуда уже развивать наступление. Русские войска почти все стянуты к аэродрому, мы ударим им в спину и, пользуясь эффектом внезапности, дезориентируем противника, а там уже подойдут и подразделения вашей Десятой пехотной, и тогда с русскими будет покончено.
– Прикажите высаживать ваших бойцов в безопасной зоне, и пусть они все продвигаются в направлении аэродрома, – решил Мэтью Камински. – Их поддержит штурмовая авиация, а истребители "Файтинг Фалкон" займутся зенитными установками русским. Мы расчистим путь вашим вертолетам, генерал!
Командующий Десятой легкой пехотной дивизией не мог видеть из своего штаба в Тбилиси, что творилось в эти минуты над Грозным. Вертолеты, и ударные машины "Апач", и "Блэк Хоки" с десантом, волнами накатывали на город, небо над которым озарили многочисленные вспышки взрывов, прочертили полосы трассеров. За штурвалами американских вертолетов сидели храбрые люди, но и им изменяла выдержка, особенно при виде падающей на землю машины своих товарищей, охваченной пламенем.
Если бы генерал Камински не отдал приказ, это едва ли что-то изменило бы – настал момент, когда инстинкт самосохранения оказался превыше всех и всяческих приказов. Разворачиваясь, "Черные ястребы" приземлялись на самых окраинах чеченской столицы, и высадившимся десантникам предстояло проделать долгий путь по запутанным лабиринтам городских улиц, прежде, чем соединиться со своими товарищами, из последних сил отбивавшими атаки русских. Путь этот предстояло преодолеть отнюдь не всем.
Командующий объединенной группировкой войск в Чеченской республике узнал о десанте врага слишком поздно – увлеченный успешной атакой на позиции высадившихся день назад врагов, генерал не смог вовремя ощутить происходящие изменения. Ну а потом план его стал рушиться, как карточный домик. А ведь поначалу все шло очень даже неплохо.
Сергей Буров видел, как волны огня поглотили аэродром, когда разом ударили десятки минометов и самоходных гаубиц. Командующий не впервые наблюдал ночной бой – пусть прежде это и были только учения – и всякий раз картина производила неизгладимое впечатление. Вспышки взрывов и мерцание осветительных снарядов превратили ночь в день, стаями растревоженных светлячков взвились трассеры, огненными нитями протягиваясь над "нейтральной территорией". Здесь правил бал огонь, направляемый несгибаемой волей людей и жадно поглощавший людские же жизни, в какой-то миг совершенно переставшие иметь цену. С русской стороны разом грянули десятки орудий и минометов, в ответ "заговорили" десятки пулеметов, поддержанные залпами противотанковых ракет. Пулеметы заговорили… и умолкли после второго залпа, когда их глотки заткнули русские снаряды.
