Александр Селюкин - Нисхождение
Сплин не стал спрашивать, а на кого ж еще местным тут работать? Жить-то как-то все равно надо, а доходной и чистой работы тут явно не густо. А может гарнизонные сами сдадутся, и все без особого напряга и жертв завершится? Ага, как же – а может, мы развернемся и уйдем, откуда пришли? Однако, вряд ли – у нас своя работа, у них – своя, каждая сторона будет до упора биться, потому что деваться обеим некуда, а значит, и выбора нет.
– С ПНВ и тепловизорами у них как? – поинтересовался Фрост.
– По делу вопрос. При разведке у караульных заметили и то, и другое. У гвардейцев личной охраны наверняка есть... Но приборы должны похериться от импульса, а общая обеспеченность ими наверняка не поголовная – у дежурной смены, ну, может запасных еще несколько, – оптимистично предположил взводный.
Еще раз повторили зоны ответственности и сектора обстрела. Офицеры проверили каждый у своих снаряжение. Некоторые блоки «Термита» загодя собрали из отдельных деталей в более крупные узлы, чтобы сократить время монтажа всей установки на исходной позиции. До выхода оставалось около двух часов, сборы закончились, но никто, по-видимому, не спал. Сплин по кругу повторял про себя инструктаж, вспоминал куда что положил из снаряжения, представлял расположение объектов в поместье по увиденным голограммам, прокручивал различные тактические приемы боя в здании, отработанные на площадках тренировочного центра. Как только он переставал грузить мозг делом, немедленно начинался мандраж. Хотелось нести всякую хрень безразлично какому собеседнику и глупо острить в духе черного юмора.
Пропустили мимо вражеский патруль, обходящий периметр, тихонько вышли к кромке леса, рассредоточились и залегли, несколько не доходя до исходной позиции перед минным полем, окружающим стену, настолько, чтобы не быть заметными для камер наблюдения, установленных на ее верху. Минированной полосе с внешней стороны предшествовала спираль колючей проволоки – от зверья, чтобы по минам не топталось. Прокусывать проход в колючке решено было после воздействия «Штиля» – там могли быть датчики разрыва или давления – не к чему раньше времени уточнять врагам точку прорыва.
Вокруг, с окружающих долину холмов, медленно плыли полупрозрачные клочья тумана, бесконечно сменяя друг друга. В предрассветный час было тихо и безветренно. Впрочем, ветра за прошедшие дни и днем-то особо не наблюдалось. Время атаки было выбрано так, чтобы вражеские силы были максимально сконцентрированы в главном здании, а не слонялись по всей территории, а также разного рода подсобным и хозяйственным строениям. Подгадать постарались к середине караульной смены, чтобы прошлый караул уже успел заснуть, а новый – притомиться. Тьма не была полной, небо уже чуть светлело, короткая летняя ночь отступала. Под руководством Боцмана быстро снарядили и установили «Термит», пусковая установка которого по технике безопасности находилась на некотором расстоянии от позиции взвода и управлялась по тонкому проводу с дистанционного пульта.
Штырь, отложив свой пулемет, соединял секции резервной пусковой трубы со «Штилем», переводя установку из походного положения в боевое – на случай, если почему-то не сработает в первом взводе. Если подведет «Термит» – скверно, но проходы в минированной полосе можно пропахать и гранатометами, хоть это и менее оптимально, а вот если не вывести из строя вражескую электронику, то штурм уж точно станет бесперспективным. Тут в наушниках раздался голос Доплера:
– Мы готовы. Как у вас?
– Оба прибора готовы.
– Тогда начинаем по графику. Как понял?
– Понял хорошо. Конец связи.
Бойцы временно выключили рации, спецрежимы очков и прицелов, прочие «тонкие» электронные приборы – штурмовые команды находились за пределами радиуса деструктивного уровня воздействия электромагнитного импульса, но зона серьезных помех, слабеющих по мере удаления от эпицентра, в разы превышала площадь уверенного поражения. Через полминуты, в условленное время, негромкий хлопок и короткое зарево яркой вспышки над зданием поместья обозначили детонацию «Штиля». Датчики системы наблюдения на стене, вероятно, не вышли из строя насовсем, но наверняка накрылось оборудование в помещениях дежурных наблюдателей. Гранатометчики одновременно накрыли две ближние вышки, которые заранее держали в прицеле, ожидая команды. Почти одновременно грохнули взрывы на стороне Доплера. Обладатели разовых гранатометов и огнеметов поставили их на боевой взвод, чтобы не терять время на возню под обстрелом.
Штырь с помощью дистанционного пульта по проводу запустил «Термит». Буксирная ракета с быстрым шипением истекающих газов выгорающего топлива рванулась в сторону стены, разматывая за собой взрывной кабель – тот лег ровно, перекрыв расстояние от внешней колючки до подножия стены.
– Боц, лезь корректировать наш дым! – скомандовал Штырь, а сам под углом упер приклад автомата Малого в землю и изготавливился к навесной стрельбе из подствольника дымовыми гранатами.
– Как обзор, стена сильно мешает? – спросил он Боцмана, устроившегося на заранее выбранной при разведке позиции на дереве. Боцман не полез высоко, чтобы не быть обнаруженным каким-нибудь дежурным снайпером, а наблюдение вел через внешний объектив, расположенный на конце гибкой трубки световода и подключаемый к специальному разъему очков. У офицеров были более функциональные модели очков с такой возможностью, позволяющие, кроме того, использовать их как бинокль с дальномером, осуществляющий увеличение, кратностью до четырех. Боцман изогнул оптоволоконный кабель и пристроил объектив наподобие перископа.
– Конечно, мешает, она для того и построена, но кое-что все-таки видно: подступы к зданию, ангары, казарму с той стороны немного... Приступай! – отозвался с дерева он.
Взводный сделал первый пристрелочный выстрел.
– Можно еще подальше вглубь и левее метров на тридцать – это будет центр завесы, – скорректировал с дерева первый выстрел Боцман.
Штырь внес поправку – Боцман одобрил результат, затем указал каждому, как выставить прицел подствольника, чтобы дымовые гранаты ложились стенкой примерно в шахматном порядке. Сплин вместе с другими назначенными для этого «подствольщиками» начал всаживать гранаты в темное небо, как в копеечку, между стволов деревьев.
– Нормально ложатся. Пора, однако, «Термит» рвать. Местные засуетились, – подал голос Боцман. Гарнизон открыл по окружающим джунглям неприцельную стрельбу.
– Боц, спускайся, я займусь «Термитом», остальные – продолжайте «дымить». Еще раз: Роуч, как отработает кабель «Термита» – лупи вдоль него в забор на уровне пояса, Бедуин – ты добавишь, если понадобится расширить дыру от первой гранаты, – велел взводный.
Доплер по рации запросил, готов ли их «Термит». Получив утвердительный ответ, дал команду на детонацию. Штырь с пульта сдетонировал шланг, который полыхнул стеной пламени и комьев вздыбленного грунта. Вдоль него каскадно детонировали потревоженные мины, местами по нескольку сразу. Не зря они по частям тащили на горбу эту елду в такую даль – окупилось. Выстрелил со своей позиции кумулятивно-фугасной гранатой Роуч, его второй номер тут же зарядил гранатомет снова. Еще не успела толком рассеяться пыль, как в тепловизор стало видно, что проделанная в ограде дыра вполне достаточна, чтобы пролезть человеку – Бедуину дали отбой. Боцман кусачками из штык-ножа и ножен прокусил спиральную колючку периметра и растащил края в стороны, освобождая проход. Штырь приказал первой волне выдвигаться, второй пока ожидать.
Боцман, пригибаясь и внимательно глядя под ноги, на случай, если в борозде окажется неразорвавшаяся мина, первым побежал к пролому в стене. Несколько неразорвавшихся и не отброшенных мин он отметил светящимися маркерами. Возле стены махнул, чтоб двигался первый эшелон. Все были в полной экипировке, включая сферы и респираторные маски, но без ранца и дополнительного «общего» груза все равно должно было бы быть легче. Должно, но не было. На ватных, плохо слушающихся ногах Сплин ломанулся с остальными – адреналин подстегивает лишь тех, кто шарит в теме, а неуверенных в себе – отравляет, заставляет бестолково суетиться, гонит прямо на убой. Сплин напрягал растекающуюся волю, пытаясь сосредоточиться, однако чувствовал себя, как последняя жертва, пронзительно осознавая, что слаб и не готов к тому, что вот-вот начнется. Хорошо, что никто не видит за забралом сферы и поляризованными очками его жалкое выражение лица. Их отделение шло первым. Подтянулась вторая волна. Замыкал весь строй взводный, подгоняя. У пролома приостановились отдышаться. Штырь скороговоркой напутствовал по рации, выборочно повторяя узловые моменты инструктажа, в попытке впечатать их в одурманенные стрессом мозги необстрелянных солдат:
– Делайте то, что прикажут так, как учили. Не суетитесь и не тормозите. Не забывайте прикрывать друг друга. Вплоть до непосредственного сближения со зданием каждому работать только свои сектора, если прямо не прикажут другое. Если выбьют ближайшего соседа слева – берите на себя его сектор, не ожидая приказа, или быстро перераспределяйтесь с новыми соседями. Если в здании будут перебои со связью – действуйте по плану с учетом обстановки, окажетесь одни – прибивайтесь к ближайшей мобильной группе...
