Андрей Добрынин - Кольцевой разлом
- А вам в Боснии где приходилось бывать?
- Сребренице, Горажде, Брчко, Босанско-Грахово... Ну и Сараево, конечно,- ответил Корсаков. А что?
- Лихо,- с уважением произнес Мечников, услышав названия мест наиболее ожесточенных боев. - Да нет, я просто так спросил. Слыхал от ребят, что вы тоже были в Боснии, а вот не довелось повстречаться. Я-то все больше на одном месте сидел, под Сараево.
- А мне, наоборот, приходилось разъезжать,- подавляя зевок, сказал Корсаков. - Я числился инструктором, а это значило - куда пошлют. Туда, где спокойно, как-то не посылали.
- Да, мы там слыхали о вас,- заметил Мечников и, помолчав, добавил: - Хорошее было время.
- Вот как?- поднял брови Корсаков, неожиданно почувствовав интерес к разговору. - Чем же? Война все-таки тяжкий труд. Или связистам легче?
- Не сказал бы,- возразил Мечников. - Я там выкопал столько траншей, что если их развернуть в одну линию, то по ним оттуда до Москвы можно добраться. Но там действительно было легче.
- Чем же?- повторил вопрос Корсаков.
- Ну, большинство ведь ехало туда для того, чтобы на благо России потрудиться,- объяснил Мечников.- Сербы и русские - они ведь братья, вот и хотелось отстоять своих. А на самом деле получалось как бы бегство: в России ведь непонятно, в кого стрелять, да за стрельбу и посадить могут, а в Боснии все ясно - вот свои, вот враг... Нет, я ни о чем не жалею, за брата заступиться - святое дело, но пока мы там за братков заступались, здесь-то лучше не стало. Да что говорить,- стало совсем наоборот,- Мечников махнул рукой и тоскливо посмотрел в окно. - Нет, так жить нельзя,- решительно заявил он. - Лучше что угодно, хоть всем сквозь землю провалиться, но только не такая жизнь.
После того неожиданно возникшего разговора Корсаков не слишком колебался, назначая ответственного за связь во время акции. Он хорошо знал, что желание ввязаться в драку и драться до конца зачастую с лихвой заменяет военный профессионализм, а в своем деле Мечников был профессионалом, да и пороху успел понюхать. "Фюрер" лишь порадовался такому выбору - он-то считал Мечникова своим человеком, хотя тот относился к нему без всякого уважения, считая его злобным ничтожеством. К команде фашистов Мечников прибился в свое время лишь от безнадежности, не желая покорно врастать в российское общество периода рыночных реформ. Не желая действовать по указке "фюрера", Мечников охотно перешел под начало Корсакова, дабы вместе хорошенько встряхнуть столь ненавистное ему общество. Сейчас, когда заваруха должна была начаться со дня на день, бывший радиохулиган постоянно посмеивался, сыпал шутками, и его упитанная физиономия светилась, как масленый блин.
- Ну что, ковры и хрусталь на квартиру завез?- спросил он приготовившегося к выступлению ответственного за разведку и контрразведку отставного капитана спецназа Неустроева. Капитан тупо посмотрел на него своим единственным глазом - второй остался в Чечне. Неустроев с трудом понимал шутки, зато соображал моментально, когда требовалось что-то разнюхать или нанести удар по противнику. В последнее время противником отставного спецназовца оказывались разные "крутые парни", с которыми он расправлялся играючи. В результате этих операций по рэкету, или, как выражался Мечников, "по экспроприации экспроприаторов", Корсаков проникся глубочайшим уважением к капитану как к вояке Божьей милостью. Однако Мечников не проявлял к грозному бойцу никакого наружного почтения, постоянно донимая его шуточками и розыгрышами. В настоящий момент, говоря о завозе обстановки в квартиру, он имел в виду специально снятые квартиры на южных и западных магистралях Москвы, от Минского до Щелковского шоссе, по которым, как ожидалось, будет переброшена к Москве основная масса войск для подавления восстания. Видя недоумение капитана, Мечников, давясь смехом, пробормотал:
- Ишь как глядит, циклоп! Не дай Бог с таким встретиться на узенькой дорожке! Ну все, молчу, молчу.
Неустроев четкими рублеными фразами сообщил о выдвижении разведотрядов на подступы к Москве - к дорожным узлам и развязкам, к аэродромам, прежде всего военным, находящимся, как известно, на юге и западе от столицы. Группы разведчиков располагались также по основным московским магистралям, вблизи мест дислокации расквартированных в каждой префектуре бригад внутренних войск, рядом с военными городками Кантемировской и Реутовской дивизий и Теплостанской бригады. Каждая группа была оснащена автомобилями и всей имевшейся в распоряжении Мечникова техникой связи. Благодаря повальному недовольству существующей властью в офицерской среде Неустроев имел обширную агентуру в войсках, в высших военных учебных заведениях, которые также могли бросить на подавление восстания, и даже в военном министерстве и Генштабе. На ГРУ и ФСБ капитан выходить поостерегся, зная о действующей там системе постоянных проверок личного состава и опасаясь засветиться при одной из таких проверок. Однако и без проникновения в недра разведок он знал главное: пока в военном ведомстве не знали о подготовке акции и соответственно не принимали никаких особых мер предосторожности. С МВД дело обстояло и проще, и сложнее: проще - потому что многие офицеры милиции состояли у Неустроева на жалованье, сложнее - потому что приличные доходы коррумпированных милиционеров не вызывали у них желания общественных перемен. Поэтому работать в милицейской среде приходилось осторожно: требуемые услуги могли насторожить продажных милиционеров, и если бы они только заподозрили, во имя чего старается Неустроев, то на идейное сочувствие капитану рассчитывать не стоило. В своем докладе Неустроев выразился с солдатской прямотой:
- Все дрожат за денежные местечки и чуть что - сразу продадут. Но если начнется заваруха, то постараются остаться в стороне. На пулеметы за эту власть менты лезть и не подумают.
Неустроев напомнил о том, что дело об убийствах на плодовой станции в архив не сдано и по закону сдано быть не может, а потому расследование ни шатко, ни валко, но все же продолжается и приносит некоторые результаты. Следователь по делу сменился; новый следователь внимательно изучил рапорты капитана Ищенко и начал подгонять оперативников, копая в том же направлении, что и уволенный из органов капитан.
- Мы и так тормознули это дело на несколько месяцев,- напомнил капитан. - Можно, конечно, попытаться тормозить его и дальше, но любой толковый следак или опер скажут, что это дело - не висяк. Если слишком активно проявлять к нему интерес, то можно легко засветиться. Не могу понять, зачем вообще понадобилась эта кровь. А уж если решили мочить кого-то, то надо делать все профессионально, а не так по-детски...
"Фюрер" подскочил на стуле:
- Не вам решать, капитан, что делать и как! Эти люди заслужили смерть!
- А я и не решаю,- пожал плечами Неустроев, которому Корсаков приказал соблюдать субординацию. - Мое дело сказать, а уж вы решайте сами.
Корсаков усмехнулся про себя, а капитан между тем перешел к вопросам контрразведки. Утечек информации, судя по всему, из организации еще не произошло, и капитан от себя добавил, что его это очень удивляет, ибо рано или поздно утечки или просто какие-нибудь нелепые случаи непременно происходят и засвечивают все предприятие.
- Кто-нибудь влипнет по другому делу и начнет колоться, кто-нибудь все разболтает бабе или друзьям по пьянке, да мало ли что может случиться,- объяснил капитан. - Чем больше народу в деле, тем больше шансов провалиться. Чистая математика. Поэтому тянуть дальше с началом нельзя. О милицейском расследовании я уже говорил. Кроме того, в бандитской среде ходят слухи о новых рэкетирах, которые трясут самих бандитов. Эти слухи, естественно, через агентуру и от подследственных доходят до милиции. Официальных заявлений пока не поступало, но это дело времени. Пока бандиты надеются сами на нас выйти. Это, кстати, тоже дело времени, но это как раз не очень страшно, с ними мы справимся. Будет хуже, если они хорошенько подготовятся и направят в органы грамотное заявление - от легальной фирмы, от почтенных несудимых граждан, с объяснением происхождения тех денег, которые были изъяты рэкетирами... Милиция и сейчас не сидит сложа руки - кое-что она о нас уже знает, а к тому моменту будет знать еще больше. Так что надо или выступать, или окончательно подаваться в бандиты.
Касательно контрразведки капитан добавил еще, что в каждом секторе обороны у него имеются специальные люди, не входящие в состав боевых групп, которые должны отслеживать появление в секторах всяких подозрительных лиц или вражеских диверсионных отрядов.
- Как с ними будем поступать при задержании?- послышался вопрос.
- Ну как...- пожал плечами Неустроев и выразительно щелкнул пальцами.
- Так вы тьму народу перестреляете,- возразил Корсаков. - Подберите надежные места для размещения такой публики - пускай сидят до окончания боевых действий. При оказании вооруженного сопротивления - другое дело. А вообще запомните: идеальный вариант проведения акции - это обойтись вовсе без крови. Наша задача - заявить о себе, а завоевать с ходу всю Россию нам в любом случае не удастся. Кроме того, капитан: ваша задача - организовать охрану порядка в захваченных районах. Имеется в виду прежде всего борьба с грабежами, мародерством и тому подобными вещами. Грабителей и мародеров по возможности доставляйте в штаб, а при отсутствии такой возможности расстреливайте на месте. Здесь крови можете не бояться. Наша задача в том и состоит, чтобы очистить страну от всякой мрази.
