Олигарх - Татьяна Николаева
– Что за вздор! – громко сказал Прохор, злясь на свой испуг. – Тоже мне, Мефистофель современный выискался. Небось, какой-то ловкач-проходимец пробрался в мой дом и нагло разыграл меня. Но он жестоко поплатится за свою шутку!
И Прохор одним движением выдвинул боковой ящик стола и швырнул туда телефон. На душе сразу посветлело.
Прохор поднял на ноги всю охрану и прислугу. Он назначил расследование и пустил лучших ищеек в погоню за самозванцем.
– Найдите его и приведите ко мне живым! – твердил Прохор.
Но поиски не дали результатов. Таинственного гостя никто не видел, его не зафиксировала ни одна из камер наблюдения. Будто его и не было вовсе.
Глава 2
Шло время. В государстве, в котором правил Прохор, положение ухудшалось день ото дня. Казна была пуста, государственные долги росли с космической скоростью, портились отношения с соседями в угоду заморским благодетелям. Росло недовольство людей.
Информаторы ежедневно сообщали о положении дел и настроениях народа. Новости не радовали. Каждый день появлялись новые лидеры, зовущие, словно сирены, за собой и сулящие райскую жизнь. Подстрекатели и лжепророки подливали масла в огонь.
Люди, утомлённые бесчинствами властей, озлобленные и преисполненные гневом, разделились и теперь с ненавистью взирали друг на друга. Жажда мести и жажда крови овладела ими.
– Ах, как же легко вами управлять, тупые безликие марионетки, – думал Прохор, глядя из окон своих правительственных апартаментов на ревущую толпу. – Закон «Разделяй и властвуй» работает, как часовой механизм, точно и без погрешностей, – продолжал он, пересчитывая свои доходы, утроенные за последнее время.
Телефоны Прохора не смолкают. Ему поступают указания «свыше», и он утверждает их своими новыми указами и законами:
– Повысить налоги!
– Отменить льготы!
– Поднять цены!
– Подавить сопротивление!
– Отправить головорезов туда-то…
– Убрать такого-то…
И среди всего сумбура и хаоса Прохор вдруг слышит приглушённый звук незнакомого звонка. Он не может понять, откуда. Он пытается найти источник непрекращающегося звука. И вдруг, открыв боковой ящик своего стола, он обнаруживает телефон пурпурного цвета, оставленный ему загадочным посетителем полгода назад.
Почему-то зашатались предметы в комнате. Пересохло во рту. Вернулось прежнее чувство страха. Дрожащей рукой Прохор потянулся и взял звонящий телефон.
– Ну что же ты заставляешь меня ждать в нетерпении? – услышал он в трубке знакомый уже голос, и волосы зашевелились у него на голове. – Я ведь велел тебе постоянно быть на связи.
– Простите, я не нарочно, – пролепетал Прохор, словно нашкодивший школьник перед завучем. Куда и подевались его спесь и самообладание.
– Пора, – коротко сказал голос. – Время вышло.
– Что вы хотите этим сказать? – непонимающе замотал головой Прохор. – Что пора?
– Платить, – ответил голос. – Пришло время платить по счетам, господин Прохор.
– Как? – ещё больше испугался Прохор. – Вы же говорили об услугах. Я ведь ещё должен исполнить ваши указания.
– Ты уже всё исполнил, – услышал он в ответ. – Я звонил тебе, ты не отвечал. Мне пришлось обращаться к тебе через посредников, твоих «хозяев», которые дают тебе займы и выдвигают требования, отдают приказания. Каждый из них, так же, как и ты отрабатывает свой договор со мной. Твой час настал.
– Вы о чём? – заикался Прохор. – Я не понимаю.
– Нужна жертва, – произнёс голос. – И я иду за тобой.
– Нет! – вскричал Прохор. – Кто вы такой?! Что вам от меня надо? Денег? Я заплачу. Сколько скажете, всё отдам. Назовите сумму.
На другом конце послышался сухой смех.
– Повеселил ты меня сегодня, – ответил голос. – Деньги ни при чём. Золото – это пыль. Только кровью можно оплатить свой долг.
– Я дам вам крови, – сказал дрожащими губами Прохор. – Я дам вам столько крови, сколько пожелаете. Это будет несложно. На улицах и площадях собрались тысячи протестующих. Вам стоит только приказать, и мостовые зальются кровью, целые города утонут в крови.
– И ты пойдёшь на это? – испытующе спросил голос. – Ты отдашь тысячи жизней за одну свою?
– Без промедления и без сожаления, – не раздумывая, ответил Прохор. – Посмотрите на них, на этих жалких ничтожных людишек. Они погрязли в долгах и бытовых неурядицах, они не испытывают радости, они не знают, что такое жить по-настоящему. Они не знают вкуса жизни. Эти жалкие людишки за гроши стоят сутками на площадях, в мороз и в дождь, защищая чужие идеалы и интересы. Они готовы за копейки перегрызть друг другу глотки. Их жизни ничего не стоят.
– Не тебе судить и рассуждать о цене жизни, – ответил голос. – К тому же, глотку они жаждут перегрызть не кому-то, а именно тебе. На площадях уже разложили костры и взывают к высшему суду, требуют отмщения.
– Пощади, – простонал Прохор. – Не отнимай у меня жизнь. Я не готов. Я не хочу. Забери их жизни. Сколько тебе надо: сто, тысячу, десять тысяч? Забирай. Я всё сделаю. Я сейчас же позвоню.
В трубке послышались короткие гудки.
Прохор, бледный и обессиленный, тяжело откинулся на спинку своего трона. И вытер со лба крупные капли пота. И сейчас же, ни секунды не мешкая, он набрал на своём телефоне доверенное лицо.
– Довольно пустых воплей на улицах, – сказал Прохор осипшим голосом. И добавил решительно, без жалости и сомнения: – Нужна кровь, много крови. Нужна война.
– Но с кем? – спросил доверенный. – С кем война?
– Не важно, – ответил Прохор. – Война, жестокость, кровопролитие. Скоро, прямо сейчас! Отправляйте снайперов.
– В какой стороне мишени? – уточнил доверенный.
– В обеих.
* * *
Спустя полчаса на площади раздался первый выстрел. За ним второй. И ещё, ещё. Стрельба, крики, кровь, смерть. Землю затянуло густым чёрным дымом.
Прохор смотрел из окна на ревущую, взрывающуюся площадь и довольно улыбался. Он приказал отправить головорезов и поджигателей и по другим городам.
– Нужно как можно больше невинных жертв, – говорил он себе, слушая каждый день сообщения и сводки о десятках и сотнях убитых, замученных и сожжённых заживо. – Чем больше их пострадает, тем довольнее будет ОН. И, может быть, тогда ОН отстанет от меня.
Спустя неделю бойни и резни на улицах городов своей страны, Прохор отдаёт новый приказ, ещё более жестокий и кровожадный, чем прежние:
– Отправить боевую технику на правую окраину страны, чтобы подавить сопротивление в городах. Подавить жестоко и беспощадно!
Ему показалось мало тех жертв. Нужно ещё больше.
И вот уже месяц идёт война. Война без причины, без чести – жестокая и кровопролитная война против людей.
И второй месяц длится война, и
