Антифарм - Владимир Алексеевич Колганов
– Ох, какой бы непонятливый! Держать вас в клинике не было никакого смысла. Ведь суть эксперимента состоит в том, чтобы проверить, как человек, которому ввели вакцину, будет вести себя в обществе.
Что ж, всё логично.
– А Ольга?
– С Ольгой всё не так. Она сейчас находится под воздействием первой дозы, и в этом смысле с ней всё в порядке… – смутилась. – Ой, простите, я не то имела в виду…
– Но почему же со мной иначе получилось?
– Папа считает, что причина в вашем нигилизме.
– Это тут причём?
– Вот вы мне говорили, что смотрите по телевизору только футбол.
– Ну да. А потому что больше нечего.
– К сожалению, мы пока не сумели договориться со спортивными телеканалами о демонстрации нашей рекламы в рамках программы “Health & Hospital". Ну вы понимаете, что я имею в виду. А если такого воздействия на индивида нет, тогда у него возникает неверие в могущественную силу медицины. Тут мы не можем ничего поделать – без веры снижается эффективность действия любого препарата.
– Да откуда же этой вере взяться?
– Опять вы за своё! Мне уже надоело это слышать.
А уж мне как это надоело! Аресты, похищения, отрава, замешанная на высоконаучных технологиях. Не хватало ещё перестрелок и погонь! Господи, когда же всё это закончится? Вот потому и спрашиваю:
– И что теперь?
– Пока исследования по этой теме приостановили.
Что-то слабо верится. Наверняка всё продолжается в какой-нибудь секретной лаборатории. Ну а нам что делать – спокойно жить, чтобы однажды ощутить неописуемую радость от того, что беспрекословно подчиняемся приказам?
Еле Агату выпроводил. Конечно, за откровенность благодарен, но это не значит, что готов выполнять любые её прихоти. Всякая благодарность имеет свой предел, иначе проснёшься утром и услышишь:
– Ну что, милый, сколько гостей пригласим на свадьбу?
Вот будь на её месте Марина, можно было бы эту тему обсудить… Однако сначала дождался бы ответов на свои вопросы: как так получилось, что мне подсунули «липу», кто флешку подменил?
Когда окончательно пришёл в себя, отправился в театр. У них опять премьера, и снова Марина в главной роли, а после спектакля снова в окружении поклонников, так что нет никакой возможности пробиться сквозь кордон. Но вот заметила, и сразу же улыбка слетела с её лица, а на глаза навернулись слёзы. Вроде бы радоваться надо тому, что это я, а не какое-то странное подобие человека, которым был последние три месяца. Конечно, мог ей что-то обидное наговорить, пока моё alter ego блуждало где-то в подсознании, но какой же спрос с калеки?
Уже когда оказались у меня дома, первым делом постарался объяснить, что со мной произошло – как после провала нашей акции оказался в руках Антона, как долго потом приходил в себя. Вроде бы Марина поняла меня и даже простила, это если есть за что. Однако тревожит меня совсем другое:
– Но кто же подменил данные на флешке?
– Не знаю?
Есть у меня подозрение, но вслух не решаюсь ничего сказать. Хотел бы от неё услышать, как завербовали – на женщину очень просто надавить. Тут уж сам виноват – надо было самому обрабатывать Возницына, и получить от него флешку из рук в руки.
Однако у Марины другое мнение:
– Это отвратительный тип! Я уже потом это поняла, когда было поздно… А теперь уверена, что он и не пытался уломать Оуэна. Просто обратился в ФСБ, а там всё обстряпали, как надо.
Что ж, очень может быть.
А затем она мне рассказала, как удалось уговорить Возницына. И вот пересказ их диалога с того момента, как Марина поведала ему о нашем плане:
– Простите, Марина, но при всём моём восхищении вашим талантом, обаянием… В общем, я не могу рисковать своей карьерой.
– А если я очень попрошу?
Придвинула своё колено к его бедру и жду, как он отреагирует…
Смотрю, глазки заблестели, на лбу выступил пот. Понятно, что он не знает, как поступить – и хочется, и колется. Наконец, созрел:
– Вот если бы вечером, к примеру, деньги, ну а стулья уже потом…
Я смеюсь:
– Нет, так дело не пойдёт! Давайте совместим и доставку мебели, и её оплату.
– Мариночка! Моя репутация не даёт вам оснований сомневаться…
– А я и не сомневаюсь, что обманете.
Он озадачен:
– Тогда зачем весь этот сыр-бор?
– Так ведь всегда остаётся слабая надежда…
– В том-то и дело! Марина, у вас ситуация безвыходная, а вы пытаетесь изобразить тут недотрогу.
Сделала вид, что обиделась:
– Вот вы как заговорили! О вас же легенды по Москве ходят как о защитнике униженных и оскорблённых. Значит, люди врут?
Возницын видит, что палку перегнул, и вынужден пойти на попятный:
– Мариночка, простите великодушно! Чёрт попутал… Ну ладно, я попробую.
Во всём этом меня поразило то, что Марина решилась переспать с этим боровом. Я бы, например, так не смог – вот и Агата подтвердит. Ну а Марина принесла такую жертву! Сердце у меня в груди стучит, но ничего не понимаю. Неужели нельзя было как-нибудь иначе?
– Стас! Ты либо глуп, либо у тебя ледышка вместо сердца. Либо и того хуже – компьютер или же смартфон.
Сказала так, и смотрит куда-то в сторону, словно бы ищет повод от меня уйти. Вообще-то странное сравнение, я уже не раз ей доказал…
И только тут до меня дошло, ради кого она принесла такую жертву:
– Марина! Я и впрямь дурак…
Я что-то ещё говорю, но сам себя не слышу… Словно бы только сейчас понял то, что было ясно ещё тогда, при первой нашей встрече… Потому и говорю:
– Давай уедем! Далеко-далеко, туда, где нет этих Возницыных, Антонов… Где будем только ты и я.
Она молчит. Потом взглянула мне в глаза и спрашивает:
– А как же Ольга?
И что мне ей сказать? Решили так: я сделаю всё, чтобы помочь Оле, а к этой теме мы вернёмся позже. Всё потому что ночь оказалась слишком коротка, чтобы в полной мере восполнить то, что было утрачено за время длительной разлуки…
А наутро звонит Андрей:
– Стас, я слышал, что ты окончательно пришёл в себя. Пора бы встретиться, обсудить, как будем вызволять Олю.
Да я готов, но только откуда у него такие сведения о моём здоровье. Консьержка разболтала? Или Агата? Так она с Андреем вроде бы незнакома… Договорились встретиться через пару часов – к этому времени Марина уже будет на репетиции, в театре.
И вот… Я и предполагать не мог, что
