Патрик Александер - Смерть раненого зверя с тонкой кожей
Короткая пауза.
– И все-таки странно, что он воспользовался кодом двухлетней давности.
– Ладно, но в чем, собственно, проблема? Если он не в текущей книге, то в одной из старых. Или Джонс настолько ленив, что не может пойти и найти ее?
Тут он вспомнил, что все старые шифровальные книги хранились в архиве под замком, ключ от которого был только у глав отделов.
– Черт, – выругался он.
– Что?
– Я сейчас приеду.
Он положил трубку и на минуту откинулся на спину, прислушиваясь к барабанящим по стеклу каплям и думая о том, как тепло и уютно было в постели и как не хочется из нее вылезать. Совершенно не хотелось ни о чем думать, особенно – о Ричарде Эбботе, который, Смит был в этом абсолютно уверен, и отправил это послание. Он был единственным действующим агентом, который мог пользоваться устаревшим кодом. Хотя вообще-то, это никак не мог быть он, потому что должен быть мертв.
Он встал и подошел к окну, где на стуле лежала аккуратно сложенная одежда. Холостяк, он был аккуратен и любил порядок, за исключением моментов, когда пребывал в состоянии опьянения или депрессии.
Фрэнк быстро оделся, глядя в окно на черноту ночи и падающие капли дождя, качая головой и щелкая языком, в попытке умаслить неизвестных богов.
Уже ждущая внизу машина доставила его сквозь мокрую черную ночь на Холланд Парк, где в большом солидном здании георгианской эпохи, стоящем в глубине от дороги, за увитой плющом стеной, располагался офис Департамента. Во времена славы Империи в этом здании находились офисы морского отделения Ллойда, и если судить по табличке на стене, едва видной под листьями плюща, так оно и было до сих пор.
Он показал пропуск ночному дежурному и прошел в свой кабинет.
Фоули ждал его и сразу же отдал телеграмму, которая прошла длинный путь с почты в Министерство иностранных дел, затем по телетайпу в Г-образное здание за вокзалом Ватерлоо, где Секретное разведывательное управление расположило свой не такой уж секретный штаб. Среди профессионалов оно называлось "Си Ай Эс"[2]. А уже оттуда ее направили в Департамент на Холланд Парк.
Смит недовольно посмотрел на телеграмму. Ему совсем не хотелось знать, о чем в ней говорилось.
– Точно не хорошая новость, – мрачно заметил он.
Он спустился в архив, разбудил дежурного офицера, открыл один из сейфов и быстро отыскал нужную шифровальную книгу. Расписался за нее, поднялся в свой кабинет и начал расшифровывать телеграмму.
Переписав текст начисто, он уставился на него озабоченным взглядом.
– Это от Эббота, – сказал он таким тоном, как будто это все объясняло.
– От Эббота? – переспросил Фоули. – Я думал, он мертв.
– Многие так думали. И много раз.
На мгновение, лишь только на мгновение, ему очень захотелось, чтобы Эббот, который был его другом на протяжении трудных пятнадцати послевоенных лет, и в самом деле был мертв. И это было не просто эгоистическое желание.
Смит поднял телефонную трубку и вызвал оператора.
– Ну давайте же.
Наконец послышался сонный голос.
– Вы что там, черт возьми, все уснули?
На том конце принялись оправдываться.
– К черту извинения, соедините меня с министром. Нет, лучше с шефом Службы.
– Босс, наверное, еще спит.
– Так разбудите его!
Он бросил трубку, забарабанил пальцами по столу, нервно поковырял в носу и уставился на Фоули. Тот указал на телеграмму:
– Можно?
– Пожалуйста.
В послании говорилось: "Условия контракта будут выполнены до четырнадцатого".
– Могу я узнать, в чем заключался контракт?
– Почему бы и нет? Все равно к завтрашнему дню об этом будет знать в лучшем случае весь Департамент, а в худшем – вся страна.
Смит обеспокоенно вздохнул, будто бы стараясь или надеясь уменьшить эффект от того, что собирался сказать.
– Эббот был должен убить полковника Нжала.
– О Боже...
– Да, Фоули, без Его помощи мы точно не обойдемся.
Раздался телефонный звонок. Это был сонный и раздраженный начальник Департамента.
– Если это что-то менее значительное, чем объявление войны...
Смит объяснил, в чем дело.
– О Господи!
* * *Сидящий в кровати начальник Департамента вдруг почувствовал слабость и откинулся назад, разбудив свою противную жену, которая что-то неразборчиво пробормотала и пнула его в ответ.
– Толстая корова, ты что делаешь?
– Простите? – по-джентельменски с легким ехидством отозвался на другом конце провода Смит.
– Я так понимаю, это действительно Эббот? То есть это не обман, не шутка?
В голосе начальника Департамента прозвучала робкая надежда.
– В послании были использованы оба его защитных элемента.
– Он, должно быть, не в своем уме.
– Это не делает Эббота менее опасным.
Начальник Департамента издал нечто среднее между вздохом и стоном.
– Ну и бардак. Научили придурков играть в силовую политику... Проклятые политиканы. Это все они виноваты, черт их побери... – последовал очередной вздох. – Ладно, свяжись с министром. Собери всех: Росса из Особого отдела, хотя нет, он в отъезде. Так, найди лучше Шеппарда, все равно всю работу выполняет он. Этого, как его там, из МИ-5, или как там они себя теперь называют, и парня из Министерства иностранных дел – в общем, сам знаешь, кого. Встретимся в моем кабинете через полчаса. И проследи, чтобы включили чертово отопление.
Он положил трубку и тяжело откинулся на кровати, получив очередной пинок он жены, которого даже не заметил.
Шеф натянул на голову одеяло и уткнулся лицом в подушку, как делал в детстве, пытаясь спрятаться от окружающего мира.
Спустя несколько минут тихо встал и оделся, не включая света. Его жена начала храпеть.
* * *Пока начальник Департамента неловко одевался в темной спальне, стараясь не потревожить свою отнюдь не безответную жену, Смит пытался найти министра, которого не было ни в его городском особняке, ни в загородном поместье, ни на квартире официальной любовницы. Чересчур высокомерный личный секретарь министра не имел ни малейшего представления о том, где может находиться его начальник. Смит терпеливо настаивал.
– Это что, мой дорогой, пожарная тревога?
– Это срочно.
– Насколько срочно, мой дорогой?
Смит услышал зевок.
– Я не знаю, – деланно лениво ответил он. – Под какую категорию срочности подпадает убийство?
– Убийство? Моего начальника? – юноша мигом проснулся.
– Речь идет о человеке поважнее, чем твой хренов начальник.
– О Боже мой! О ком вы?
– А это, – Смит привел классическую отговорку органов безопасности, – вам знать совершенно необязательно... мой дорогой.
Высокомерность секретаря как рукой сняло, и он дал Смиту номер радиотелефона в машине министра. По его словам, министр уехал около полуночи в сопровождении только одного телохранителя.
Смит связался с телохранителем, вооруженным сотрудником Особого отдела, который в полном одиночестве сидел в машине, скучающе уставившись на дождь за окном, возле многоквартирного дома на Фулхэм Роуд.
– Я не могу, – ответил сотрудник Особого отдела, – он занят. Понимаете, занят! Прием.
– Понимаю, я уже слышал это от сопливого маленького ублюдка секретаря. Достань его и побыстрее. Прием.
– Дьявол, ну не могу же я просто пойти и постучать в эту чертову дверь.
– В таком случае, попробуй побросать камушки в окно. Достань его. Связь кончаю.
Смит повесил трубку и принялся набирать номер Джоан Эббот, но, не дождавшись ответа, снова повесил трубку. Он не хотел ей звонить. Несмотря на то, что она его раздражала, ему было ее жаль. Когда-то она ему нравилась, и он даже встречался с ней пару раз после ее развода. Но из этого ничего не вышло. Фрэнк был закоренелый холостяк, а она – неврастеничка. Во всяком случае, так он себе это объяснил. На самом деле, он чувствовал себя виноватым, не столько перед ней, сколько перед Эбботом. А еще точнее – потому, что подозревал, что с Эбботом сделал Департамент. Но даже себе самому он не до конца признавался в этом подозрении. А оно сидело в нем и временами, как старая рана, причиняло ноющую боль. Поэтому он старался держаться от нее подальше. Ему и без того хватало старых ран. Это была благоразумная, предусмотрительная позиция человека средних лет. И он презирал себя за это.
– Она такая нервная, – пожаловался он. – А половину времени и просто пьяна.
Фоули хотел было спросить, кто, но сообразил, что Смит просто думает вслух.
Глава 3
Джоан Эббот стояла в темноте у окна и смотрела вниз на улицу, когда у фонарного столба остановилась машина. За ней – другая. Из первой вышло трое мужчин, еще двое – из второй. Она пересчитала их. Дважды. Она выпила и хотела быть уверенной.
Полицейские посмотрели вверх на ее окно, она инстинктивно уставилась на них в ответ, но потом поняла, что они никак не могут видеть ее в темной комнате. В следующее мгновение агенты уже скрылись в тени. Чтобы продолжить наблюдение, это без сомнения, как и предсказывал Ричард.
