Повестка дня — Икар - Роберт Ладлэм
В тусклом свете можно было разглядеть напряженное выражение на лице Калехлы, с которым она вглядывалась в лицо мужчины.
— Если военная машина возила объект на встречу с султаном, то она же должна была отвезти его назад.
— Это так, — согласился араб.
— А из этого следует, что они могли прийти к какому-то общему соглашению. Но в любом случае все это остается под нашим контролем.
— Абсолютно точно.
— Мы должны знать, о чем они говорили и к какому соглашению пришли, не так ли?
— Для нас крайне опасно находиться в неведении, — кивнул араб. — Сейчас может решаться не просто вопрос о жизни и смерти заложников. Решается судьба нации. Моей нации. И я пойду на все, чтобы перевес оказался на нашей стороне. Вы понимаете меня, дорогая Калехла?
— Да, сахби эль-Амер.
— Из двух зол выбирают меньшее.
— Я понимаю.
— В самом деле? У вас, в Средиземноморье, было больше возможностей, чем имели мы в нашем мрачном заливе. Но теперь настало наше время. И ничто нас не может остановить.
— Я хочу, чтобы ваше время пришло, дорогой друг. Мы все хотим этого.
— Тогда делайте то, что вы должны делать, Калехла.
— Обязательно. — Женщина сунула руку в сумку и вынула автомат с коротким прикладом. Держа его в левой руке, она достала оттуда же обойму и со щелчком вставила ее в рукоятку. Оружие было готово к бою.
— Теперь идите, — сказала Калехла, поправляя ремешок на плече. Руку она держала в сумке, сжимая автомат. — Мы понимаем друг друга. Вы должны находиться в это время в том месте, где вас могут увидеть. Алиби. Отсюда вам пора уходить.
— Идите с Аллахом, Калехла.
— Я его отправляю к Аллаху ходатайствовать о своих делах. Быстрее! Он выходит из пекарни. Я последую за ним и сделаю все, что надлежит. Вы имеете в запасе от десяти до пятнадцати минут.
— Вы спасаете нас. Сокровище вы наше! Будьте осторожней, Калехла! А я пойду в мечеть Завади и поговорю со старшими муллами и муэдзинами. Они смогут подтвердить мое алиби. Туда не более пяти минут хода.
Женщина попрощалась и пошла через площадь, пересекая ее по левой стороне. Ее взгляд был прикован к американцу в арабской одежде, который миновал фонтан и направлялся к темной узкой улочке, идущей к востоку от Сабат Айнуб.
«Что этот чертов дурак делает? — подумала она, поправляя шляпу левой рукой и лихорадочно сжимая автомат правой. — Он направляется в Шари эль-Мишквис, — заключила она. Этот район был самым опасным в городе, и посторонние его обычно избегали. — Он действительно не профессионал. Я не могу идти за ним в этой одежде! Но я должна. Боже, из-за него погибну и я!»
Эван Кендрик торопливо шагал по неровной булыжной мостовой. Вдоль узкой дороги ютились ветхие здания с осыпающейся штукатуркой. Окна были выбиты и временно закрыты фанерой и вообще чем попало. Там, где оконные переплеты и рамы сохранились, их защищали старые перекошенные ставни. Обнаженные провода свисали до земли. Острый запах арабской кухни смешивался с более сильными запахами. Их невозможно было не узнать: гашиш, горящие листья коки. Эти контрабандные товары доставлялись через неконтролируемый Залив и заставляли людей выворачивать карманы.
Жители этого района, этого гетто, не шли, а пробирались, настороженные, опасливо озирающиеся; а в это же время из-за закрытых ставен доносились взрывы смеха. Восточные одеяния и синие джинсы мирно сосуществовали, рядышком находились вышедшие из моды мини-юбки и форма солдат и матросов доброй дюжины различных наций. Кендрик разыскивал Шари эль-Балах под номером 77. Здесь его должен был ждать человек по имени эль-Баз.
И вот перед ним оказалась тяжелая дверь с толстой металлической перекладиной на уровне человеческого роста. Справа у входа на корточках сидел человек.
— Эсмехле, — извинился Эван и шагнул вперед.
— Лей? — раздался вопрос.
— Мне назначена встреча, — ответил Эван по-арабски.
— Кто вас послал? — спросил тот же человек.
— Не ваша забота.
— Мне не по душе такие ответы. — Араб приподнялся. Его одежду немного оттопыривала рукоять пистолета. — Последний раз спрашиваю, кто вас послал?
Эван недоумевал, почему полицейский султана не дал ему пароль. Ему совсем не нравились неожиданные и ненужные препятствия. Он выпалил:
— Я был в пекарне на Сабат Айнуб, — и поспешно добавил: — Я сказал, что…
— Пекарня? — поднял бровь человек у двери. — На Сабат Айнуб по меньшей мере три пекарни.
— Черт возьми, это там, где баклава? — выпалил Кендрик, не отрывая взгляда от рукояти пистолета. — Такие дурацкие вывески!
— Достаточно, — прервал его араб, вставая. — Я, наконец, получил простой ответ на простой вопрос. Вас послал пекарь?
— Я твержу вам об этом уже целый час. Войти можно?
— Давайте все же определимся, к кому вы пришли.
— Черт бы вас всех побрал! К человеку, который живет здесь, работает…
— Имя хоть какое-нибудь у него есть?
— Вам это надо знать обязательно?
— Вы сказали только о Сабат Айнуб. И все…
— Бог с вами! — не выдержал Кендрик. — Хорошо. Меня направили к эль-Базу. Хоть теперь разрешите войти. Я тороплюсь.
— Вы должны все понимать, сэр. Он ждет вас. Но такова суровая необходимость для…
С улицы вдруг донесся неясный шум. Всплеск мужских голосов, крики, эхом прокатывающиеся по улице. И весь этот шум покрыл пронзительный женский голос:
— Сайбуни файхейли!
Потом тот же голос произнес на чистейшем английском:
— Проклятые выродки!
Эван и привратник рывком повернулись в ту сторону, откуда донеслись зловещие звуки рикошетирующих пуль.
Араб тут же бросился на пол. Эван осторожно выглянул на улицу. Там стояла женщина, одетая в темный европейский костюм. В левой руке она сжимала нож, а в правой — автомат; Кендрик сделал несколько шагов по тротуару к женщине. Их глаза встретились. Женщина рывком вскинула автомат. Эван замер, лихорадочно соображая, что же предпринять. Любое резкое движение могло спровоцировать выстрел. Выстрела, к счастью, не последовало. Вместо этого женщина, не опуская оружие, отступила на несколько шагов в тень. Раздался резкий свист, и она помчалась по улице.
Эта женщина выследила его и хотела убить. Кто она?
— Сюда, — донесся до него тревожный шепот привратника.
Эван повернул голову. Араб усиленно жестикулировал, показывая на замаскированную дверь.
— Поторопитесь, сэр! Никто не должен видеть, как вы сюда входите.
Араб небольшого роста захлопнул дверь и задвинул засов, косясь на гостя.
Эван находился в помещении, напоминавшем вестибюль. Дальше шел коридор, по обе стороны которого располагались запертые двери. Небольшие персидские ковры покрывали пол и стены. На любом западном аукционе они бы стоили
