Повестка дня — Икар - Роберт Ладлэм

— Настоящий Савонарола…

— Никакого фанатизма, Эм Джи, просто обозленный налогоплательщик, измученный этой тактикой запугивания, предназначенной для выжимания из него соков и получения сверхприбылей… Кем бы я был?

— Ты был бы угрозой для них.

— Правильно. Они хотят убрать меня с дороги, и я постараюсь убедить их, что я готов уйти, что я не имею ничего общего с этой кампанией по моему выдвижению… Но у меня есть проблема.

— Какая же?

— Прежде всего я бизнесмен, инженер-строитель по профессии и образованию, а пост вице-президента даст мне такое положение в мире, какого мне никогда не достичь иным путем. Я сравнительно молод; через пять лет мне не исполнится и сорока. Как бывший вице-президент, я буду пользоваться влиянием и финансовой поддержкой во всем мире. Перспектива очень заманчивая для человека, работавшего в международной строительной фирме и собирающегося вернуться в частный сектор… Как ты думаешь, Эм Джи, какова будет реакция Болингера и его советников?

— Ясно какая, — хмыкнул директор Отдела специальных проектов. — Ты сам очень умело подсовываешь им решение. Они предложат тебе выигрыш во времени в пять лет и пообещают предоставить все необходимые финансовые ресурсы.

— Я так и полагал, что вы это скажете; думаю, что и они скажут то же самое. Но опять-таки, как у всякого приличного человека, который в наши дни хочет заключить честную сделку, у меня возникает еще одна проблема.

— С нетерпением жажду услышать о ней, молодой человек.

— Мне нужны гарантии, чтобы я мог твердо отказать политическому комитету в Денвере, который уже на следующей неделе собирается направить свои инструкции в Чикаго. Отказать, пока вся эта кампания не набрала силы и не вышла из-под контроля.

— Ты представляешь себе гарантии в виде общих обязательств подобного рода?

— Я бизнесмен.

— Они тоже. Они не станут заключать никаких письменных соглашений.

— Это будет добровольное соглашение обеих сторон. Я намеренно потребую встречи с принципалами. Я изложу им свои планы, какими бы туманными они ни были, а они вынуждены будут дать ответ. Если они убедят меня, что заслуживают доверия, я буду действовать соответственно… Думаю, что они постараются найти очень убедительные аргументы, но к тому времени это будет уже неважно.

— Потому что их ядро будет у тебя в руках, — согласился с улыбкой Пэйтон. — Должен сказать, Эван, это выглядит очень правдоподобно. Просто замечательно.

— Выглядит практично и по-деловому, только и всего, Эм Джи.

— Однако теперь возникла проблема у меня. Прежде всего они никогда не поверят, что ты собираешься вернуться. Уж слишком нестабильна обстановка на всем Ближнем Востоке.

— Я и не говорю, что собираюсь вернуться на следующей неделе, я сказал: «в один прекрасный день». И, Боже упаси, я ни в коем случае не буду упоминать о Средиземноморье. Я буду говорить об Эмиратах и Бахрейне, Кувейте и Катаре, даже об Омане и Саудовской Аравии, обо всех местах в Заливе, где действовала группа Кендрика. Обстановка сейчас там спокойнее, чем когда бы то ни было. И если страны ОПЭК объединят свои действия, там с успехом можно будет заниматься бизнесом. И, как и любая западноевропейская строительная компания, я хочу принять в нем участие и должен быть готов к этому. Я возвращаюсь в частный сектор.

— Ну что ж, ты меня убедил.

— Деловая мудрость, Митч. Я близок к цели… У меня на руках все козыри… Я внедряюсь.

— Когда?

— Через несколько минут я позвоню Болингеру. Не думаю, что он проигнорирует мой звонок.

— Да, вряд ли. Скорее Лэнгфорд Дженнингс сожжет своего осла.

— Я хочу дать ему несколько часов, чтобы он собрал своих людей, во всяком случае тех из них, на которых он рассчитывает. Я попрошу его назначить встречу сегодня пополудни.

— Лучше будет, если вы встретитесь вечером, — поправил его шеф ЦРУ. — После работы. И будь точен в выражениях. Скажи, что хочешь повидаться с ним частным образом, без прессы и обслуживающего персонала. Это прояснит характер твоей миссии.

— Очень хорошо, Эм Джи.

— Практично и по-деловому, конгрессмен.

Капитан-лейтенант морской авиации Джон Демартин, в джинсах и расстегнутой рубашке, щедро поливал переднее сиденье своего автомобиля чистящим средством, почти безуспешно пытаясь вывести пятна крови на обивке. Да, здесь нужна профессиональная работа, заключил он в конце концов. А пока она не сделана, он скажет своим малышам, что, возвращаясь с летного поля домой, нечаянно пролил на сиденье вишневую содовую. К тому же чем меньше стали пятна в результате его усилий, тем дешевле это ему обойдется, — во всяком случае, он на это надеялся.

Демартин прочел в утренней газете репортаж, в котором упоминалось его имя и утверждалось, будто власти считают, что раненый Хитчхайкер, подобранный им на дороге, погиб из-за наркотиков. Однако сам летчик вовсе не был убежден в этом. Он кое-что знал о наркодельцах, хотя и не был с ними на короткой ноге; однако не мог себе представить, что они настолько обходительны, чтобы предложить плату за запачканное сиденье. Он полагал, что такие люди, будучи ранеными, впадают в панику, теряют самоконтроль и им не до учтивости.

Согнувшись, Демартин стал тереть заднюю спинку сиденья, как вдруг его пальцы коснулись чего-то жесткого, что, однако, легко поддалось, когда он потянул его к себе. Это оказалась забрызганная кровью записка. Он развернул ее и прочел:

«Срчн. Сврш. скртн. Замените свз. 3016211133 S-терм.».

Последние буквы расползались вкривь и вкось, как если бы тот, кто их писал, терял последние силы. Морской офицер выбрался из-под сиденья и выпрямился. Стоя у дверцы машины, он внимательно изучал записку, затем зашагал по вымощенной плитами дорожке к парадной двери своего дома. Зайдя в дом, он направился в гостиную и снял телефонную трубку; он хорошо знал, кому надо звонить. Минуту спустя дежурная секретарша соединила его с шефом местной контрразведки.

— Джим, это Джон Демартин.

— Привет, я читал об этом безумном ночном эпизоде. Чего только эти ребята не сделают, чтобы заполучить пучок травки… Ты хочешь пригласить меня в субботу на рыбалку?

— Нет, я звоню тебе по поводу ночного эпизода.

— Вот как? А в чем дело?

— Джим, я не знаю, кем и чем был этот парень, но не думаю, чтобы он имел дело с наркотиками. И потом, несколько минут назад я обнаружил записку, засунутую в сиденье, на котором он сидел. Она вся в крови, но разреши мне ее тебе прочесть.

— Читай. Я записываю.

Морской офицер прочитал неуклюже выведенные слова,