Дэвид Хьюсон - Убийство. Кто убил Нанну Бирк-Ларсен?
— Твои ожидания меня никак не касаются. Я не приближалась к квартире. И не прикасалась к той дурацкой кассете. Я многое бы сделала ради тебя, но убийцу прикрывать бы не стала. — Она поднялась, растянула губы в улыбке. Подошла к нему, прикоснулась к его плечу. — Ну все, хватит. Ты же сам все знаешь. У нас в штабе неизвестно что творится уже несколько недель. Тот же Олав — он влез в систему…
Он снял ее руку со своего пиджака:
— Олав мертв. Ты бы согласилась переметнуться? К Бремеру?
— У меня же есть работа. Ради нее я отказалась от партнерства в рекламном агентстве. Вдвое потеряла в зарплате…
— Я думал, это преданность делу.
— Это и есть преданность.
— Так скажи: перешла бы ты к ним?
Она закрыла глаза и сразу стала казаться хрупкой и беззащитной.
— Я даже не думала над этим. У нас здесь много дел…
— Я справлюсь сам, спасибо.
— Троэльс…
— Я хочу, чтобы ты поехала домой. И там осталась.
— Это же смешно.
Он посмотрел на нее. Она не отвела взгляда. Как обычно.
— Я не кусок мяса, который ты можешь продавать и покупать. Так и передай отцу.
— Я так никогда не считала!
— Просто уходи, — сказал он.
12
Четверг, 20 ноября
Адвокат Лунд и Бенгт Рослинг встретились в кабинете Брикса в девять пятнадцать утра. Сама Лунд по-прежнему находилась в камере предварительного заключения. По-прежнему в тюремной одежде.
— Моя клиентка настаивает на освобождении, — говорила адвокат. — Она готова сотрудничать в разумных пределах. У вас нет никаких доказательств ее вины. Она полностью отрицает все обвинения. И поскольку ее виновность не установлена, она не должна находиться здесь.
— Скажете это судье, — фыркнул Бюлов.
— Все, кто имеет отношение к делу, уже дали показания, — стояла на своем адвокат. — Нет никаких оснований считать, что Лунд сбежит или совершит какое-либо преступление. У нее несовершеннолетний сын…
— Который живет с ее бывшим мужем.
— В последнее время она подвергалась серьезному стрессу — была заложником и присутствовала при двух инцидентах с применением огнестрельного оружия. Ее карьера в полиции до сих пор была безупречна.
Бюлов захохотал:
— Даже не надейтесь, что сможете вытащить ее на том основании, будто она сумасшедшая! Лунд застрелила своего коллегу. И она предстанет перед судом.
Он встал из-за стола.
— Освободите ее из-под стражи, — быстро сказала адвокат, — и она позволит вам ознакомиться с заключением психиатра о ее психическом состоянии.
Бенгт Рослинг, чья левая рука все еще висела на перевязи после аварии, положил на стол папку.
— Каким заключением? — удивился Брикс. — Она не обращалась за медицинской помощью.
— Обследование проводил не полицейский психолог, а частный врач, — ответил Рослинг. — У него сложилось впечатление, что она подвержена паранойе и приступам тревожности. И способна совершить самоубийство.
Бюлов схватил бумаги, пробежал глазами текст, со смехом отбросил.
— Это вы состряпали такое дерьмо? — спросил он.
— Она обследовалась по моему совету, — сказал Рослинг. — Психиатр уверен, что она предрасположена к депрессии и ни в коем случае не должна оставаться одна в замкнутом пространстве.
— Спасибо, что поделились. — Бюлов помахал документами. — Я использую это в суде. Только скажите мне: почему Лунд вдруг решила объявить себя сумасшедшей?
— Потому что ей нужна помощь! — сказала адвокат. — Значит, так вы относитесь к здоровью ваших сотрудников? Я тоже использую это в суде. Дайте нам возможность позаботиться о ней. У вас еще будет время пересмотреть свои смехотворные обвинения, от которых я мокрого места не оставлю в суде, если вы настолько глупы, что будете настаивать на них. После чего вам будет предъявлен иск о моральном ущербе.
— Это блеф, — буркнул Бюлов.
— Проверьте.
Через тридцать минут Лунд получила свои вещи обратно. Снова надела черно-белый свитер, джинсы, ботинки.
Брикс смотрел, как она подписывает документ об освобождении.
— Вы отстранены от следствия, — сказал он. — Ваше заявление рассматривается. Вам необходимо сдать паспорт. В вашей квартире проводится обыск.
Она проверила содержимое сумки, попутно сунув в рот пастилку «Никотинеля».
— У меня тут были сигареты, — сказала она.
— Никто ваши сигареты не трогал. Вы обязаны явиться сюда немедленно по первому требованию.
Она стянула резинкой спутанные волосы.
— Мне нужно взглянуть на ту коробку из хранилища.
Брикс уже направлялся к двери.
— До свидания, Лунд.
— Дайте мне список вещей, сданных на хранение, Брикс. Дайте мне хоть что-нибудь. Вы не глупы и знаете, что я не стреляла в Майера. И вы знаете, что не Леон Фреверт убил Нанну, то есть преступник на свободе.
Он остановился:
— Ваша ситуация оставляет желать лучшего, Лунд.
— Список вещей. Это все.
Он колебался. Потом сказал:
— На улице вас ждет Бенгт Рослинг.
Он сидел в серебристом «рено» из проката прямо перед аркадой, украшавшей фасады управления. Лунд забралась в машину, не глядя на него.
— Ты поговорил с патологоанатомом, как я просила?
— Если об этом узнает Бюлов…
— Не узнает.
Она быстро перелистывала копию отчета о вскрытии тела Леона Фреверта. Сколы на зубах, разбитый рот.
— Скорее всего, эти повреждения нанесены стволом оружия, эксперты вынесут именно такое заключение, — сказал он.
— То еще самоубийство.
— Забудь о Фреверте. Скоро они узнают, что папка с заключением, которую я им отдал, всего лишь подделка. Я подписал бумаги именем моего коллеги, Магнуса. Сейчас он на конференции в Осло, но и там с ним можно связаться. Тот парень Бюлов решительно настроен посадить тебя.
— Бюлов осел.
В дверь машины постучали. Это был Янсен, толковый и немногословный рыжеволосый криминалист.
— Ты просила это, — сказал он и протянул Лунд листок. — Удачи.
Он исчез прежде, чем она успела поблагодарить его.
— Что это? — спросил Рослинг.
— Список вещей Метты Хауге, которые хранились на складе. — Она внимательно читала документ. — Должно быть, он был знаком с Меттой, и что-то в ее вещах указывало на него. И он это забрал.
Рослинг посмотрел на часы. Она вынула из сумки блокнот:
— Вот адрес, куда переехала Метта. Это в Христиании. Несколько студентов снимали квартиру вскладчину. Если я смогу узнать, кто там жил двадцать лет назад…
Он не взял вырванный из блокнота лист, который она ему протягивала, и отвернулся к окну, чтобы не смотреть на нее.
— Прости, — проговорил он. — Я не могу…
Она ждала. Такой милый, такой слабый мужчина. Он даже сказать не смог.
— Ты очень быстро составил заключение, Бенгт.
— Это было нетрудно. И по большей части там все правда. Тебе нужна помощь, Сара. Я могу посоветовать хорошего специалиста.
— Ничего такого мне не нужно.
— Это именно то, что тебе сейчас нужно. Твое импульсивное поведение. То, как ты заботишься о посторонних людях и совершенно не считаешься с теми, кто тебя окружает. А твои вылазки в одиночку, без оружия и без единой мысли о последствиях…
— Достаточно, Бенгт! О ком ты сейчас говоришь? О женщине, которую любил, или о пациентке?
Он опустил глаза.
— Ладно, — сказала она и пристегнулась ремнем безопасности.
— Я позвоню тебе из Швеции, — сказал он.
— Если хочешь.
Она завела машину. Он вышел, и Лунд уехала в бледный день одна.
Они опять привезли мальчиков в Хумлебю. Там как раз работали почти все сотрудники фирмы Бирк-Ларсена — красили, штукатурили, и так круглые сутки.
Никто ничего не находил. Ни паспорта, ни чего-то иного.
Антон стоял на пороге несчастный, уставившись в пол. Подошел Вагн Скербек, присел рядом на корточки, сказал:
— С днем рождения, приятель!
Ни слова в ответ.
— Я должен был им рассказать, Антон. — Скербек глянул на Пернилле. — Я поступил правильно, вот и мама тебе скажет.
Но Пернилле уже думала об отделке и не слышала его слов.
Антон мотнул головой.
— Я приготовил тебе подарок, малыш. Но получишь ты его только вечером, договорились?
Он шутливо ткнул мальчика в плечо, но улыбки так и не дождался.
— Проклятье, — не выдержал Бирк-Ларсен. — Пора это прекратить.
Он взял Антона за руку и отвел в подвал, Пернилле шла за ними.
Везде свежая штукатурка и краска. Новые полы тоже почти закончены.
— Где он?
— Вот там, в том ящике, — сказал мальчик.
Бирк-Ларсен открыл металлическую дверцу. Там уже не было ни бойлера, ни труб… Ни паспорта.
Пернилле взлохматила светлые волосы сына.
— Может, тебе привиделось. Тут было темно.
