Роберт Ладлэм - На повестке дня — Икар

— Понимаю, — ответил Кендрик. — А теперь охладите свой пыл и выслушайте, пожалуйста, меня.

— Конечно, я вас выслушаю, — султан с шумом выдохнул, — но слушать — вовсе не означает соглашаться.

— Допустим! — Эван помолчал. — Вы слышали о Махди? — спросил он после паузы.

— Хартум, прошлый век, шестидесятые годы?

— Нет! Бахрейн, восьмидесятые годы, век нынешний.

— Что вы имеете в виду?

Эван Кендрик повторил слово в слово то, что рассказывал Фрэнку Свонну, когда был в Госдепартаменте.

Некий теневой финансист, назвавшийся Махди, поставил себе целью выдавить Запад с Ближнего и Среднего Востока. Кендрик с жаром излагал султану все, что знал. И вот этот Махди надумал сосредоточить в своих руках экономику и промышленность, куда Запад инвестировал огромные средства, для чего создал теневой картель из десятков, возможно, сотен компаний и корпораций.

Эван рассказал, каким образом все это стало известно израильскому архитектору Эммануилу Вайнграссу, который предпринял собственное расследование, когда «группе Кендрика» стали угрожать расправой.

— Оглядываясь на прошлое, я не вправе гордиться тем, как поступил, — продолжал Эван. — Но я поступил оптимально, исходя из того, что произошло. Мне просто пришлось убраться из этой части мира, я ушел из бизнеса, не отважился вступить с ними в схватку, хотя Вайнграсс настаивал на этом. Я говорил ему, что его богатое воображение завело его слишком далеко, что он поверил безответственной пьяной болтовне. Тогда он мне ответил: «Способно ли мое самое смелое воображение, да хоть бы и фантазии моих бражников, придумать какого-то Махди? Он убийца, он преступник». Мэнни Вайнграсс был прав тогда, прав и сейчас. Посольство в руках последователей Махди. Разве вы не понимаете этого, Ахмат? Ведь Махди действительно существует и время от времени пропускает всех, кто ему мешает обогатиться, через мясорубку своего террора.

— Я понимаю только одно — то, что вы вбили себе в голову, поколебать невозможно, — скептически заметил султан.

— Кое-что вбил себе в голову кое-кто и здесь, в Маскате. Не все, конечно, но некоторые не способны понять или объяснить происходящее, но они так напуганы, что отказались встретиться со мной, а ведь мы работали вместе — и они мне доверяли.

— Эван, террор порождает нервозность. А вы вот, американец, переоделись арабом. Этот маскарад, возможно, и посеял панику.

— Откуда им было знать, как я одет, если я с ними говорил по телефону?

— А что вы хотите? Явился не запылился американец и принялся названивать...

— Разве я единственный американец? В Маскате, по-моему, остались кое-какие фирмачи, хотя правительство США отозвало всех своих граждан и наложило запрет на американские коммерческие рейсы.

— Но ваши друзья не понимают, как вы сюда попали. И главное — зачем? Скорее всего, они не хотят быть втянутыми в кризис с заложниками.

— Безусловно. Потому что учинили кровавую расправу с детьми тех ваших подданных, которые пытались этот кризис разрешить.

Ахмат прищурился и сказал с расстановкой:

— Преступления совершаются, да! И моя полиция делает все возможное, чтобы их предотвратить, но я ничего не слышал ни о какой расправе с детьми.

— Вы полагаете, я сочиняю? Дочь одного высокоответственного лица изнасиловали и порезали бритвой лицо, а сыну другого — перерезали горло.

— Если вы лжете... — Ахмат скрипнул зубами, — я перестану с вами считаться. Кто родители этих детей? Назовите имена и фамилии.

— Мне не сказали. Вернее, нельзя было.

— Должно быть, Мустафа рассказал... Больше некому.

— Да, он.

— Я из него душу вытрясу, но мне он скажет. . — Вы поняли, как они действуют? Этот Махди и его люди используют экстремистов, дабы свести на нет всякую конкуренцию, добиваясь полного контроля над финансами, полезными ископаемыми и вообще над экономикой региона.

Султан помедлил с ответом, затем покачал головой:

— Простите, Эван, не могу согласиться с этим. Они просто не осмелятся сделать это.

— Почему же?

— Потому что современные компьютеры контролируют все деньги, поступающие в виде платежей в финансовые органы любых фирм и картелей, потому что денежные потоки непременно пересекаются...

— Вы, надо думать, понимаете в этом больше, чем я, — прервал султана Эван.

— Потому что вы понимаете меньше меня в компьютерном анализе, — отбил пас Ахмат. — Там, где раньше потребовались бы месяцы, даже годы для обнаружения подпольных связей между, скажем, пятью сотнями корпораций, дутых, подставных, да каких угодно, программы проделают все за пару часов.

— Это, конечно, так, — заметил Кендрик, — но вы кое-что упускаете.

— Что именно?

— Эти связи обнаруживаются уже после того, как факт имел место! Короче, когда лисица уже задушит абсолютно всех цыплят. Уж вы извините меня за пару метафор, но едва ли после этого охотники станут расставлять капканы или пошлют своих собак по следу. Конечно, придет новое правительство с новыми законами, а если вам это не понравится, вас можно и скинуть! И никому до этого не будет никакого дела, потому как каждое утро встает солнце и простые люди отправляются на работу.

— Вы нарисовали весьма привлекательную картинку!

— Хорошо, вот вам примеры из истории. Муссолини сразу же навел порядок на железных дорогах, а Гитлер и его Третий рейх действительно оживили промышленность.

— Я вас понял. Сосредоточение финансов в одних руках и тотальный контроль над экономикой сулят народу стабильность и процветание?

— Получается, так, а султан — дважды в выигрыше, — кивнул Эван, — поскольку получит отступные и приобретает еще одну жемчужину в свой гарем.

— Попробуйте сказать это моей жене. Она ведь у меня пресвитерианка из Нью-Бедфорда, что в штате Массачусетс.

— Ого! Как это вам удалось?

— У меня тогда скончался отец, а у нее отличное чувство юмора.

— Я не в состоянии уследить за вашей мыслью.

— Объясню как-нибудь в другой раз. Что касается заложников, давайте рассмотрим вариант дипломатического прорыва, поскольку любая стратегия, опирающаяся на применение силы, может обернуться катастрофой. Нельзя исключить вариант переговоров экстремистов с самыми эксцентричными лидерами на Ближнем Востоке. Они даже способны рекомендовать Арафата мэром Нью-Йорка и пойдут на союз с кем угодно, хоть с коммунистами, несмотря на то что хотят казаться святее Папы Римского. А вы, Эван, можете предложить что-либо кардинальное?

— С помощью ваших компьютеров отследите хотя бы денежный поток, вернее, источник, который снабжает посольство, но не продуктами либо медикаментами, а оружием и боеприпасами. И потом, кто-то снабжает террористов инструкциями. Иными словами, найдите этого Махди, арестуйте его, и тогда вы, как глава государства, будете реабилитированы в глазах мировой общественности.

Султан смотрел на Эвана, не мигая:

— Вы, похоже; неплохо осведомлены во всем, что касается инсинуаций западной прессы. Борзописцы договорились до абсурда, будто я, недовольный влиянием Запада в Юго-Западном регионе, приветствую террор. «В противном случае почему султан Омана ничего не предпринимает?» — заявляют ваши средства массовой информации.

— Журналистику недаром называют второй древнейшей профессией. И я, и руководство в Госдепе считаем, что подобные комментарии — полная ерунда!

— Ваш Госдепартамент... — задумчиво произнес Ахмат, не отводя от Эвана Кендрика взгляда. — Эти оперы, — султан усмехнулся, — подкатывались ко мне, когда только начинались известные события в Тегеране. Я в то время был студентом и не знаю, на что те два парня рассчитывали. Возможно, они ожидали увидеть бедуина в джелабе. Может, думали, что я сижу на полу, по-турецки, и посасываю мундштук кальяна. Думаю, выгляди я именно так, они приняли бы меня всерьез.

— Мы опять уклонились от темы...

— Я докончу свою мысль. Понимаете, как только госдеповцы осознали, что ни у меня, ни у отца нет никаких связей с фундаменталистами, они ужасно расстроились. Один из них начал чуть ли не умолять меня стать координатором этих дел прямо из Вашингтона.

— Что вы ему ответили?

— Я сказал, что нужно всех мятежников переправить из Тегерана в город Кум, центр паломничества мусульман-шиитов, где находится штаб-квартира Хомейни. Но вначале направить туда бывших агентов Савака, так как они знают, как все это провернуть, если им будет гарантирована огневая поддержка и денежная компенсация. Я тогда посоветовал показать по телевидению необразованных фанатиков из окружения Хомейни и его самого. Весь мир увидел бы, насколько все они смешны.

Эван внимательно слушал султана.

— Это могло сработать, — сказал он тихо. — А если бы Хомейни решил выстоять и стать мучеником?

— Исключено, поверьте мне! Он бы быстро сдал свои позиции, если бы договаривающиеся стороны пришли к компромиссу. Тем более, что у него нет никакого желания отправляться так быстро в мир иной, куда он охотно посылает двадцатилетних.