Джеймс Хоран - Нужный образ

Я чуть не застонал во весь голос, когда вспомнил, как отчитал этого мерзкого молодого хвастуна в аэропорту. Как и предупреждал Джош, единственное, что ему оставалось продать, так это историю жены и то, как мы ее купили.

Когда Барни закончил чтение, он осторожно, почти методично, положил бумаги обратно в папку, в то время как бюллетени разлетались из зала заседаний. Я закрыл глаза, и перед моим мысленным взором вспыхнули заголовки газет:

«ОБВИНЕНИЕ ШЕННОНА В СОКРЫТИИ ДОСЬЕ НА ДЖЕНТАЙЛА И ПЕКИНСКОГО АГЕНТА»

или какую-нибудь другую подобную чепуху.

Когда я открыл глаза, Барни разыгрывал первоклассный спектакль по подавлению своего праведного гнева. Как старый профессионал, он хорошо понимал, что дымовая завеса, которую он сейчас установил, затемнит, по крайней мере временно, шокирующие данные о его собственной преступной деятельности.

— Я должен заявить этому комитету, что я верю, что конгрессмен Шеннон по чисто личным причинам и в политических целях намеренно скрыл документ, имеющий жизненно важное значение для всей нашей программы безопасности.

Хриплый голос скрежетал дальше.

— Далее, джентльмены, я возлагаю на него ответственность за то, что в то время, когда мы втянуты в ужасающую дипломатическую борьбу с Пекином, он…

Келли не закричал, не стукнул в гневе по столу. Я полагаю, именно его тихий, спокойный голос заставил Барни заткнуться.

— Вы, сэр, вор, мошенник и позор американской политики. Завтра вы вернетесь сюда. До этого времени комитет объявляет перерыв.

Келли поднялся, вышел из-за стола и направился к выходу, пройдя мимо своры кричащих, тянувшихся с микрофонами репортеров, которых он игнорировал, и вышел из здания.

— Пошли, перехватим его, — сказал Джош, и мы побежали прочь.

Мы догнали его у машины. Репортеры выкрикивали вопросы, протягивали микрофоны прямо к его лицу, дергали его за руку, махали копиями бумаг и сердито требовали ответа. Когда мы подошли, Келли качал головой и спокойно отвечал.

— Никаких комментариев.

— Соберемся все в мотеле около шести, — тихим голосом сказал он нам. — Увидимся там.

Потом он медленно отъехал от обочины.

Когда Келли уехал, гнев репортеров обратился на Джоша и меня, они требовательно ждали ответа. Были ли эти обвинения правдивы? Где было это досье? Кто был пекинским агентом? Как насчет проституток с Сентрал-Парк-Вест?

Джош, обладающий быстротой реакции, дал им быстрое заявление, полное двусмысленности, которое напоминало каждому, что Барни был выявлен как вор, который, видимо, вскоре будет обвинен в уголовном преступлении. Джош пытался создать новости, но сегодня прессу было нелегко купить. Репортеры хотели получить ответы на обвинения Барни. В конце концов, Джош пообещал им сделать заявление позднее, но это мало удовлетворяло их. Но тут появился Барни, раздувшийся как голубь. Репортеры быстро бросили нас, в то время как Барни приветствовал их с распростертыми объятиями.

— Оставайся здесь и послушай, что он им тут наболтает, — велел Джош. — Я хочу устроить кое-что.

— Например?

— Кое-что, — коротко ответил он. — Встретимся в мотеле.

Полчаса я оставался на краю толпы, слушая этого человека — пивного бочонка, проливающего слезы над страной, которую надували интриганы-политиканы и вашингтонские «бойкие ребятки», как их называл Барни, которые использовали честные руки Конгресса, чтобы разорвать репутацию, созданную… и т. д. и т. п.

Это был мусор, но, откровенно говоря, если бы я был обычным зевакой, который ничего не знал о реальной деятельности этого человека, я бы очень захотел задать некоторые вопросы.

Проходя мимо, Барни увидел меня.

— Настоящая компания не включает, с моей точки зрения, этих бойких ребят, — сказал он. — Финн Маккул великий человек из великой истории Вест-Сайда…

Я взглянул на репортеров, которые строчили эти бессмертные слова.

— Я знаю этого человека дольше, чем вы прожили на земле, — объявил я, — и все, что я могу сказать, так это только подтвердить слова конгрессмена Шеннона: он вор и является позором американской политики.

Я пошел прочь, оставив Барни в такой ярости, что была опасность, что он проглотит собственный язык.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Козел отпущения

Ровно в шесть часов все мы собрались в мотеле в номере Келли: Люк, Лютер, Фрэнк Шиа, который примчался из Вашингтона, как только услышал новости, и Лейси. Джош прибыл после меня. Он казался напряженным и бледным, но тогда я подумал, что в этом нет ничего странного после такого ужасного дня.

Мы обошлись без приветствий, и когда Джош закрыл дверь, Келли начал беседу.

— У меня есть факты, которые, думаю, всем вам следует знать, — сказал он. — Как вы помните, когда Джош и Финн принесли мне досье на Джентайла, я колебался, использовать ли его. Я чувствовал, что там что-то пропущено. Мне думается, Финн, у вас было то же чувство.

— Да.

— По сути, Джош, прямо перед тем, как вы отправились спать, я сказал вам, что ощущаю какое-то беспокойство. Я чувствовал, в досье чего-то не хватает.

Джош кивнул, но продолжал молчать.

— Когда я пришел в свою комнату, то лежал без сна, я просто не мог спать. Это проклятое досье на Джентайла вертелось у меня в голове. Была одна вещь, с которой я не мог примириться: почему? Почему Джентайл? Через некоторое время я рассмотрел доклад, который подготовил Джош с Финном о своих находках, вместе с копией из оригиналов правительственного агентства. Должно быть я прочитал их тысячу раз. В конце концов, я решил сделать одну вещь — встретиться с Джентайлом и потребовать объяснений.

— Встретиться с Джентайлом, с его собственным досье? — недоверчиво спросил Люк.

— Я должен был использовать этот шанс, Люк, — спокойно ответил Келли. — Это был ужасающий отчет. Стань это известно, и Джентайл был бы уничтожен и в политическом плане, и в личном. Его патриотизм был бы поставлен под сомнение. Он стал бы мишенью каждой организации этих сумасшедших ультра, каждого бэрчиста, и в добавлении ко всему он мог бы стать мишенью расследований, многие из которых были бы инспирированы политиками.

— Вы видели Джентайла? — спросил я.

— Да. Я сошел вниз и обнаружил, что Лейси идет спать, а вы с Джошем отправляетесь в город. Когда я сообщил ей о своем решении, Лейси хотела пойти за вами и рассказать, что я намерен сделать. Но я остановил ее…

— Почему? — спросил Джош.

— Я почувствовать, что это моя ответственность, только моя. Лейси хотела поехать со мной, но я отказался.

Он повернулся к Джошу и добавил:

— Я уже давно говорил вам, Джош, что будут случаи, когда я должен буду принимать собственные решения, делать собственный выбор и действовать в соответствии с ним.

— Ты встретился с Джентайлом? — спросил Люк.

— Да. Я позвонил ему домой и вытащил его из постели. Честно говоря, он был удивлен, но согласился встретиться со мной. Мы встретились на полдороге в ночном ресторане недалеко от скоростного шоссе.

— Только ты и Джентайл?

— Только я и Джентайл.

— Ладно, и что же случилось?

— Я все изложил ему. Он был ошеломлен. Он извинился и пошел в телефонную будку. Так как он опускал четвертаки, я понял, что он делал междугородний звонок, видимо в Вашингтон. Именно так и было. Когда он вернулся, то рассказал мне все.

— Ну же, говори, — нетерпеливо произнес Люк, когда Келли замолчал.

Келли встал и медленно прошел через комнату к запертой двери спальни.

— Мистер Джентайл здесь, — негромко произнес он. — После того, что случилось сегодня днем, он позвонил и попросил разрешения приехать и рассказать вам всю подноготную. Я согласился.

Келли открыл дверь и произнес:

— Проходите, пожалуйста.

Вошел Джентайл и встал рядом с Келли, глядя на нас. Его красивое лицо было угрюмо, он выглядел так, будто провел изматывающий день. Келли быстро представил нас друг другу, и Джентайл сел, глядя на нас.

— Я рассказал им все до того момента, как мы встретились, и вы позвонили в Вашингтон, — произнес Келли. — Кажется, вы говорили, что хотите с этого момента рассказать все самостоятельно.

— Правильно, — произнес Джентайл тихим, бесцветным голосом. Он глубоко вздохнул.

— Начну вот с чего. Чинг является нашим американским агентом в Пекине. Фактически нашим самым важным агентом. Если мы раскроем его, мы должны будем не только отвечать за его неминуемую гибель, но также за уничтожение самого важного канала, который наша страна имеет в Пекине.

— Чинг американский агент? — закричал Люк. — Откуда нам знать? Кто это говорит?

— ЦРУ, — прервал Келли. — Я говорил с ними.

— И сколько людей знают об этом? — спросил я.