Покушение на Леди. Выкуп Кинга. Под утро - Эван Хантер
— Почему?
— Почему? Да потому, что она машину водить не умеет, вот почему.
Карелла уставился на него.
— Вы ошибаетесь, — вымолвил он.
— Ничего подобного, — возразил Облински. — Можете мне поверить, водить она не умеет. Я укладывал вещи в багажник, а ее попросил тем временем машину завести, так она даже не знала, с какой стороны к ней подойти. Как думаете, стоит мне с телефонной компанией связываться?
— Сами решайте, — сказал Карелла, резко поднимаясь. Надо срочно выяснить, за что Клаудия Дэвис выписала чек парикмахеру. Вдруг этот чек наведет его на след?
Салон-парикмахерская находился на Двадцать третьей Южной, рядом с Джефферсон-авеню. Над тротуаром у входа зеленел навес. На нем белой краской было изящно выписанб: АРТУРО МАНФРЕДИ. Название фирмы повторялось на стеклянной табличке в витрине, для тех, кто не читает журналы «Вог» или «Харпере базар», табличка гласила также, что у фирмы есть два отделения, одно здесь, в Изоле, другое в Нассау, на Багамах. Буковками помельче было написано: «Известна во многих странах мира».
Карелла с Хейвзом вошли в салон в четыре тридцать пополудни. В маленькой приемной сидели две тщательно причесанные и наманикюренные дамы, шикарно скрестив дорогие и изящные ножки — ждали то ли шоферов, то ли мужей, то ли любовников. Обе с надеждой подняли глаза, когда появились детективы, свежевыщипанными бровками изобразили легкое разочарование и снова углубились в журналы мод.
Карелла и Хейвз подошли к столику. Их встретила блондинка с непроницаемой приклеенной улыбкой и голосом школьной выпускницы.
— Да? — спросила она. — Чем могу быть полезна?
Улыбка ее чуть-чуть полиняла, когда Карелла произвел на свет свой жетон. Она прочитала буковки на металле, глянула на фотографию в удостоверении личности, упакованном в пластик, снова стала непроницаемой и равнодушно-бесстрастным тоном спросила:
— Да, что вас интересует?
— Вы можете сказать что-нибудь о девушке, которая выписала этот чек? — спросил Карелла. Из кармана он вытащил фотокопию чека и положил его на стол перед блондинкой. Блондинка как бы между делом взглянула на листок.
— Какая там фамилия? — спросила она. — Не могу разобрать.
— Клаудия Дэвис.
— Д-э-в-и-с?
— Да.
— Не помню такую, — сказала блондинка. — В число наших постоянных клиентов она не входит.
— Но она выписала на ваш салон чек, — настаивал Карелла. — Седьмого июля. Пожалуйста, проверьте свои записи и выясните, что она здесь делала и кто ее обслуживал.
— Прошу прощения, — сказала блондинка.
— Что?
— Прошу прощения, но мы закрываемся в пять часов, и сейчас у нас самое напряженное время дня. Вы должны нас понять. Если вас не затруднит, придите немного попозже…
— Затруднит, даже очень, — решительно возразил Карелла. — Потому что немного попозже мы придем уже с ордером на обыск, а то и с ордером на арест вашей документации, а такое иногда приводит в волнение светских хроникеров, и это может прибавить вам известности во многих странах мира. У нас был трудный день, мисс, а дело важное, так что, может, давайте по-хорошему?
— Разумеется. Мы всегда рады помочь полиции, — с каменным лицом проговорила блондинка. — Особенно, когда ее сотрудники так хорошо воспитаны.
— У нас все такие, — откликнулся Карелла.
— Седьмого июля, вы сказали?
— Седьмого июля.
Блондинка ушла куда-то в глубь салона. Появилась брюнетка и спросила:
— Мисс Мари совсем ушла?
— Кто такая мисс Мари? — спросил Хейвз.
— Блондинка.
— Нет. Она пошла кое-что поискать по нашей просьбе.
— У вас очень привлекательная белая прядка, — сказала брюнетка. — Я мисс Ольга.
— Здравствуйте.
— Здравствуйте. Когда она вернется, скажите ей, пожалуйста, что в зале третьего этажа испортилась одна сушка.
— Скажу обязательно, — заверил ее Карелла.
Мисс Ольга улыбнулась, махнула рукой и снова скрылась в салоне. Через минуту появилась мисс Мари. Взглянув на Кареллу, она сказала:
— Да, некая мисс Клаудия Дэвис была здесь седьмого июля. С ней работал мистер Сэм. Хотите с ним поговорить?
— Да.
— Идемте, — кратко обронила она.
Карелла и Хейвз прошли за ней в глубь салона, мимо женщин в фирменных халатиках, они сидели, положив ногу на ногу и спрятав головы в сушки.
— Кстати, — вспомнил Хейвз. — Мисс Ольга просила передать вам, что на третьем этаже одна сушка вышла из строя.
— Спасибо.
В мире женских механизмов Хейвз чувствовал себя особенно неуютно. Здесь, в салоне была атмосфера эдакой хрупкой деловитости, и здоровяк Хейвз — рост сто восемьдесят пять сантиметров босиком, вес восемьдесят шесть килограммов — страшно боялся, что сшибет бутылочку лака для ногтей, опрокинет ведерко с краской для волос. Они поднялись в салон второго этажа и, глядя на этот длинный ряд гудящих космических шлемов, на женщин со скрещенными ногами в передничках поверх нейлоновых халатиков, Хейвз вдруг открыл для себя нечто новое. Женщины медленно поворачивали ему вслед головы под сушками и явно смотрели на белую прядку на его левом виске.
Ему стало до жути неловко. Ведь у него эта прядь появилась от удара ножом, какое уж тут украшательство — чтобы добраться до раны, его рыжие волосы на этом месте сбрили, а выросли уже белые, — но многие из этих женщин за такие белые прядки собирались выложить чьи-то нелегким трудом заработанные доллары, и он чувствовал себя не полицейским, пришедшим по серьезному делу, а клиентом.
— Это мистер Сэм, — объявила мисс Мари. Хейвз обернулся и увидел, что Карелла пожимает руку какому-то вытянутому человеку. Про него нельзя было сказать «высокий», он был именно вытянутый. Так бывает, когда в кинотеатре смотришь на экран сбоку, и истинные пропорции оказываются нарушены, человек становится как бы двухмерным, и это вызывает, как минимум, улыбку. На парикмахере был белый халат, из нагрудного кармана торчали три узких расчески. В руке — тонкой, музыкальной — он держал ножницы.
— Здравствуйте, — поприветствовал он Кареллу и отвесил полупоклон, европейский по происхождению, но по исполнению американский. Потом повернулся к Хейвзу, пожал протянутую руку и еще раз вежливо повторил — Здравствуйте.
— Они из полиции, — кратко изрекла мисс Мари, освобождая мистера Сэма от необходимости быть вежливым, и оставила мужчин одних.
— Седьмого июля здесь была женщина по имени Клаудия Дэвис, — начал разговор Карелла. — Видимо, прическу ей делали вы. Будьте любезны, расскажите все, что вы о ней помните.
— Мисс Дэвис, мисс Дэвис, — повторил мистер Сэм, касаясь рукой высокого лба в попытке расшевелить память. — Минуточку, мисс Дэвис, мисс Дэвис.
— Да.
— Да, мисс Дэвис. Очень симпатичная блондинка.
— Нет, — сказал Карелла. Он покачал головой. — Брюнетка. Вы думаете о ком-то другом. .
— Нет, как раз нет, — возразил мистер Сэм. Он постучал указательным пальцем по виску, снова будя цамять. — Я все юпомнил. Клаудия Дэвис. Блондинка.
— Брюнетка, — настаивал Карелла, не
