Аркадий Адамов - Вечерний круг
Потехин же испытующе посмотрел на Игоря своими светлыми, какими-то бледно-жёлтыми глазами. Неприятный это был взгляд, колючий, недобрый. «Порезаться можно об такой взгляд», — подумал Игорь. Видно, не уследил за собой Потехин.
— Простите, вы какого Бориса имеете в виду? — вежливо осведомился он.
— Сами решайте, — ответил Игорь. — Я же не уличать вас собираюсь, а только помочь. Есть у вас такой знакомый или нет? Может, я вообще ошибаюсь? А если есть, то его, возможно, следует тоже проверить.
Потехин задумчиво и привычно охватил рукой бороду, слегка потянул её, словно проверяя, крепко ли она держится, потом сказал твёрдо:
— Разрешите ещё разок подумать.
— Подумайте. А мы пока этих всех троих проверим. И кое-что ещё, конечно, предпримем. Надо искать, никуда не денешься.
— Да уж, будьте добры, — с прежней открытостью улыбнулся Потехин. — Я, признаться, как-то в вас поверил.
— Весьма польщён, — сухо ответил Игорь, нисколько не собираясь демонстрировать хоть минимум доброжелательства. — Но и вашего звонка я жду.
— Насчёт этого самого Бориса?
— Не только. Вообще насчёт этого круга людей.
— Да-да. Постараюсь припомнить.
— Прекрасно. Разрешите ваш пропуск.
Откаленко отметил пропуск, и Потехин, простившись, вышел.
С облегчением закурив, Игорь откинулся на спинку кресла.
Вроде бы разговор ничего конкретного не дал. А всё-таки познакомился, узнал, увидел. Полезно это, весьма, кажется, полезно. Вот что вдруг с удовлетворением ощутил Игорь.
Но всё-таки как же дальше вести расследование? Потехин пока ничего больше не даёт, это ясно. Пока. Кажется, его встревожило упоминание о некоем Борисе. Потехин ведь, надо думать, понимает, что Борис этот может быть замешан в краже и, конечно, кипит от злости. Но и страшно «отдать» его уголовному розыску. Словом, Потехин пока думает.
Второй путь к грабителям — наган.
Странное дело. Чем больше думал о нём Откаленко, тем больше ему казалось, что в шайку эту входили какие-то разные люди. Один привычно и ловко открывал все замки, любые; у другого — безусловно, у другого в кармане болталась гильза, и к нагану имел отношение, конечно, только он; а вот третий написал ту наглую записку, именно кто-то третий её написал, первым двум это в голову прийти не могло. Да, действовала шайка минимум из трёх человек. Это было ясно ещё и по количеству унесённых вещей: двое, скажем, всё не унесли бы. Причём машина их у дома не ждала в это время, ни во дворе, ни на улице. Это удалось установить достаточно точно, ибо «вилка времени», когда могло совершиться преступление, между уходом в институт Лены и приходом домой Потехина, оказалась равной всего трём с половиной часам. В это время возле дома стояло в тот день всего пять машин, и все пять удалось быстро установить, некоторые из водителей даже видели друг друга. Между прочим, отсутствие у грабителей машины на таком серьёзном «деле» тоже свидетельствовало, что это скорей всего были люди приезжие.
Словом, в который уж раз мысленно перебирая все добытые материалы, Игорь снова мог убедиться, что пути к раскрытию преступления найти пока не удалось.
Группа Откаленко сейчас разделилась. Сам он вместе с Шухминым работал по краже из квартиры Потехина, совместно, конечно, с сотрудниками уголовного розыска местного отделения милиции и районного управления. Такую создали солидную бригаду во главе с Откаленко, ведь преступление было на редкость крупным и дерзким. Ну а Лосев и Денисов занимались происшествиями в парке, которые так беспокоили руководство.
Шухмин с группой сотрудников сейчас как раз проверял людей, на которых указал Потехин, и с каждым проверенным человеком всё больше таяла надежда найти того, кто дал «подвод» на квартиру Потехина и погрел на этом руки.
Словом, картина была безрадостной, путь к раскрытию этой проклятой кражи нащупать не удавалось, и настроение сотрудников, работавших вместе с Откаленко, да и самого Игоря, вполне соответствовало этой безрадостной картине, когда полковник Цветков вызвал их всех к себе.
— Ну, милые мои, давайте-ка вместе ещё разок помнём этот вопрос, — предложил он, вертя по привычке в руке сложенные очки. — А то что-то вы забуксовали, я гляжу.
— Это точно, — вздохнул Шухмин.
— Давай, Откаленко, доложи, что имеется на сегодняшний день, — продолжал Цветков. — Будем танцевать от печки, то есть от места происшествия. Ты тут первый специалист у нас, доложи, что там обнаружили, когда приехали и потом.
Откаленко мрачно откашлялся, привычно потёр подбородок, словно именно для этого природа создала его таким широким и тяжёлым, затем обстоятельно, даже педантично, без всяких отступлений, эмоций и фантазий, чётко обрисовал обстановку на месте происшествия. Ко всем известным уже обстоятельствам он добавил, что отпечатков пальцев нигде найдено не было, чужих, естественно, отпечатков, но в двух или трёх местах были обнаружены отпечатки одних и тех же нитяных перчаток.
— Ладно. Пойдём дальше. — Фёдор Кузьмич постучал очками по столу. — Нам пока не изобличать, нам пока искать надо. Какие у нас версии на этот счёт?
— Одна из версий — что они приезжие, — сказал Откаленко. — А если так, то их в Москве сейчас уже нет.
— Уехали? — переспросил Цветков.
— Уехали, — подтвердил Откаленко. — Скорее даже улетели.
— Улетели… — Цветков задумчиво покрутил очки.
— Между прочим, если улетели, — вмешался Пётр Шухмин, — то должны были при покупке билетов предъявить паспорта.
— Вот бы нам заглянуть в них! — мечтательно произнёс кто-то.
— А для этого, милые мои, надо кое-что сообразить, — снова вступил в разговор Цветков. — Значит, что мы имеем? Первое. Группа не меньше, как из трёх человек, улетает сразу. Второе. Летят они, конечно же, домой. А дом… где-то на Северном Кавказе скорей всего, туда записка-то указывает. Вернее, блокнот. Так ведь?
— Всё точно, Фёдор Кузьмич, — согласился Шухмин. — А улететь они должны были в тот же день или на следующий, не позже.
— И для верности надо все кавказские линии проверить, — добавил Откаленко. — Это рейсы Москва — Тбилиси, Баку, Минеральные Воды, Ереван, Сочи. Все, кажется. В среднем это по пять-шесть рейсов в день.
— Ещё Батуми один рейс, Геленджик один рейс, — добавил кто-то. — Я летал.
— Ну, там по мелочи ещё наберётся, — согласился Откаленко. — Это легко уточнить.
Все оживились. Буквально на глазах, вроде бы на пустом месте, рождался интересный план нового поиска.
— Вы, милые мои, пока не очень-то радуйтесь, — хмурясь, сказал Фёдор Кузьмич. — А главное, в нашем деле, никогда нельзя ставить на одну карту. Тут у нас очень много «если», обратите внимание. Если их трое, если они улетели вместе, если, наконец, вообще улетели, а не уехали, допустим, поездом, если…
— Если они вообще приезжие, — добавил Откаленко.
— Во-во, — подтвердил Фёдор Кузьмич. — Если вообще приезжие. И всё ж таки, — он усмехнулся и кому-то погрозил очками, — всё ж таки это вполне рабочая версия, которую следует до конца отработать. До конца. Вот завтра с утра, милые вы мои, и будьте добры. Приступайте. А сейчас распределим обязанности. Кто куда. — Он повернулся вместе с креслом к висевшим за его спиной расписаниям, железнодорожному и самолётному, и водрузил на нос очки. — Вот глядите, — сказал он, водя рукой по расписанию движения самолётов. — Начнём прямо по алфавиту, с «Б». Баку… Ты пиши, — обратился он к Откаленко. — Тут важно не только время отправления, но и аэропорт отправления. Значит, Баку. Первое южное направление…
Работа оказалась совсем не простая. Рейсов было много, в самые разные часы, а аэропортов два — Домодедово и Внуково. Это тоже усложняло дело. А тут ещё один из сотрудников районного управления, молодой рыжеволосый жизнерадостный Саша Руднев, очень бодро объявил, что он сделал приблизительный расчёт, и если положить на каждый самолёт в среднем около ста пассажиров, то предстоит проверить, как минимум, около трёх тысяч билетных корешков, где указаны фамилии пассажиров и номера их паспортов.
— Если навалиться всем вместе, допустим, вдесятером, — заключил Саша, — то это всего три самолёта на брата. Пустяки дело. Шесть человек в Домодедове, четверо во Внукове. И постоянная телефонная связь с руководителем группы товарищем Откаленко, — добавил он с лукавым пафосом.
— Надо охватить не один, а полтора дня, — деловито поправил его Игорь, не принимая Сашиного шутливого тона. — День совершения преступления, точнее, вторую половину дня и весь следующий день. Как вы считаете, Фёдор Кузьмич?
— Так и считаю, — кивнул Цветков и потянулся к телефону. — Сейчас я вам обеспечу фронт работ. Тут самое главное, милые мои, — строго произнёс Цветков, постучав сложенными очками по столу, — это ответственность каждого участника операции. Каждого. Один кто-нибудь недоглядит и что-то пропустит — и вся операция проваливается. Прошу учесть. А вас должны насторожить не только известные нам уже данные, но и малейшие неточности или особенности в заполнении корешков. Допустим, повтор фамилий, номеров паспорта, искажение серии, неверное написание фамилии. Учтите, не всегда билеты заполняют сами кассирши, иногда просят заполнить пассажиров, а проверяют невнимательно. Словом, вы эти корешки обязаны смотреть не просто так, а как сыщики, классные сыщики, столичные. Ясно вам?
