Питер Робинсон - За гранью

— Да, она была с нами, но держалась отдельно.

— Как это понять, Лора?

— Линда была самой старшей, она заботилась о нас.

Кит иронически хмыкнул.

— Кит, она правда заботилась!

— Хорошо-хорошо, я согласен, — успокоил Кит сестру.

Губы у Лоры задрожали, и Дженни показалось, девушка вот-вот заплачет.

— Продолжайте, Лора, — попросила она. — Пожалуйста.

— Линда моя сестра, — сказала Лора, — но между нами разница в три года, а в детстве это огромная дистанция.

— Верно. У меня такая же разница с братом — он старше на три года.

— Ну тогда вы понимаете, что я имею в виду. Я по-настоящему и не знала Линду. Она казалась мне иногда совсем взрослой, и я просто ее не понимала. Маленькими мы вместе играли, но чем старше становились, тем больше расходились, особенно когда… ну вы знаете…

— Как она вела себя?

— Линда? Очень странно. Сильно отдалилась от нас, замкнулась в себе. Порой играла с нами, а порой… скажем так, вела себя жестоко.

— Как это?

— Если мы делали что-нибудь не так, как она хотела, Линда могла доложить взрослым, представив историю в выгодном для себя свете, и нас сажали в клетку.

— Она так поступала?

— О да, — не выдержал Кит. — Мы все в свое время здорово натерпелись от нее.

— Иногда мы даже и не понимали, на чьей она стороне: с нами или со взрослыми, — пояснила Лора. — Но она бывала и заботливой, и доброй. Однажды я порезалась, и она быстро разыскала где-то вату и перекись водорода, чтобы в рану не попала инфекция. А иногда даже защищала нас от них.

— Каким образом?

— В меру своих сил. Ну понимаете… мы были слишком слабыми, чтобы отказаться… иногда они прислушивались к ее словам. И она спасла котят. П-п-папа хотел их утопить, а Линда спрятала их и потом пристроила.

— Так, значит, она любила животных?

— Она их просто обожала. Даже хотела стать ветеринаром, когда вырастет.

— А почему не стала?

— Не знаю. Не хватило знаний или просто передумала.

— Она тоже была жертвой взрослых?

— Конечно, — кивнув головой, подтвердил Кит. — Мы все…

— Она была их любимицей, — добавила Лора. — До тех пор… до тех самых пор, пока…

— Договаривайте, Лора, и успокойтесь.

Лора залилась румянцем смущения и отвела взгляд в сторону:

— До тех пор, пока не созрела… по-женски. Тогда ей было двенадцать лет. После этого они утратили к ней всякий интерес. Их любимицей стала Кэтлин. Ей было всего девять, как и мне, но ее они любили больше.

— А какой была Кэтлин?

Глаза Лоры засияли.

— Она была… как святая… Переносила безропотно все, что те… люди делали с ней. Кэтлин… не знаю, как поточнее выразиться… излучала какое-то одухотворяющее сияние, но она была слишком х-хрупкой, слабой и почти постоянно болела: не могла выносить наказаний и побоев, которыми они щедро ее награждали.

— А как они наказывали?

— Сажали в клетку, по многу дней не давали еды.

— Скажите, почему никто из вас не пожаловался властям? — спросила Дженни.

Кит и Лора в который раз обменялись взглядами.

— Мы не осмеливались, — ответил Кит. — Они грозились убить нас, если мы скажем хоть слово.

— И они же были… наши родители, семья, — добавила Лора. — Все дети хотят, чтобы мама и папа любили их, верно? А значит, приходится делать то, что они велят, иначе п-п-папа… п-папа возьмет и разлюбит.

Дженни сделала несколько глотков чая, на мгновение прикрыв чашкой лицо. Почему на глаза навернулись слезы? То ли от злости, то ли от жалости, а может, от того и другого вместе? Не важно, главное — не показывать их Лоре.

— К тому же, — продолжил Кит, — откуда нам было знать, что другие дети живут совсем иной жизнью?

— А в школе?

— В школе мы держались особняком. Нам было велено не рассказывать о том, что происходит у нас дома. Ведь это семья, и никому не должно быть до этого дела.

— А вы что делали в Олдертхорпе? — спросила Дженни Кита, неожиданно возвращаясь в настоящее.

— Я пишу книгу, — ответил он, — о том, что там происходило… Думаю, людям следует знать эту историю. Такое не должно повториться.

— А почему поехали за мной?

— Решил, что вы репортер, выискиваете очередную сенсацию.

— Имейте в виду, Кит, очень скоро в Олдертхорп нахлынут целые полчища журналистов. Удивительно, что их там еще нет.

— Я догадывался.

— Значит, вы приняли меня за репортера. И что же вы собирались со мной сделать?

— Да ничего. Просто хотел посмотреть, куда вы поедете, и убедиться, что не повернете обратно.

— Ну а если бы я вернулась?

Вместо ответа Кит развел руками: не знаю.

— Скажите, вы сразу поняли, что речь идет о Линде, как только прочитали новости о семействе Пэйн? — Дженни повернулась к Лоре.

— Да, — ответила Лора. — Фотография, конечно, нечеткая была, но я же знала, что она вышла замуж за Терри, и где она живет, тоже знала.

— А вы когда-нибудь собирались все вместе?

— Собирались… пока Сьюзан не покончила с собой, а Том не уехал в Австралию. И Кит, и я по мере возможности навещали Дайэн. Линда, как я уже говорила, всегда держалась поодаль — ведь она была старше. Нет, конечно, иногда мы с ней виделись, на днях рождения, например, но мне ее поведение всегда казалось странным.

— Что вас настораживало?

— Затрудняюсь сказать. Ее будто преследовала какая-то навязчивая мысль. Она же пострадала, как и все мы.

— Однако это повлияло на нее иначе, — добавил Кит. — Я виделся с Линдой намного реже, чем Лора, но каждый раз после встречи не мог избавиться от впечатления, что у нее на уме что-то недоброе. Она была скрытной, никогда не распространялась о своей жизни, но… мне так казалось.

— У нее и пристрастия были какие-то странные. — Лора залилась краской. — Садо-мазо. Ну и прочее…

— Она рассказывала вам об этом?

— Рассказала как-то раз. Явно для того, чтобы меня смутить. Я не гожусь в собеседницы в разговорах о сексе. — Обхватив себя руками, она отвела глаза в сторону.

— А Линде нравилось вас смущать?

— Ей, по-моему, нравилось меня мучить.

Дженни решила зайти с другого конца:

— Как вы восприняли всю эту историю? Линда, с ее-то прошлым, оказывается, вышла замуж за убийцу, наверное, это не так легко пережить… — И она сочувственно покачала головой.

— Еще бы! — ответил Кит. — Это был настоящий удар. Мы все пытаемся, но не можем осмыслить произошедшее.

— Поэтому я здесь, — объяснила Лора. — Мне сейчас необходимо быть рядом с Китом. Чтобы поговорить. Чтобы решить, что делать.

— А что вы собираетесь делать?

— Вы не думайте, торопиться мы не станем… — нехотя сказал Кит.

Дженни подалась вперед:

— О чем вы? Что вы хотите предпринять?

Кит смотрел только на Лору, и Дженни показалось, что прошла целая вечность, пока он заговорил:

— Для начала нам следует поговорить с Линдой, как вы считаете?

— Это было бы здорово.

— Может, подскажете, о чем?

— О том, что же там произошло — в доме Пэйнов. Иначе говорить с ней придется нам.

— Я уверен, вы понимаете, — сказал Кит, — мы не хотим снова оказаться в центре внимания, не хотим ворошить прошлое.

— Боюсь, что этого не избежать: вы ведь пишете о тех событиях книгу, — пожала плечами Дженни.

— Я вернусь к работе, только когда все прояснится. — Он, подавшись вперед, посмотрел Дженни в глаза. — Мне кажется, вы на нашей стороне. Раз уж нам наверняка предстоит говорить об этом, лучше, если мы поговорим с вами.

— Но о чем?..

Лора тоже смотрела на Дженни, в глазах у нее стояли слезы.

— О Кэтлин. Наши родители ее не убивали, Том тоже. Ее убила Линда. Линда убила Кэтлин.

Мик Блэр чуть не трясся от ярости, когда Бэнкс и Уинсом в три часа тридцать пять минут вошли в допросную. Это как раз то, что нужно, подумал Бэнкс. Двое полицейских в форме забрали Мика из-за прилавка — он работал продавцом в магазине «Тэнди» в Суэйнсдейл-центре, — привели в участок и заперли в грязной допросной, где больше часа заставили ждать встречи с инспектором. Бэнкс удивился, как это он не поднял шума из-за нарушения его законных прав.

— Еще один короткий разговор, Мик, — с улыбкой произнес Бэнкс, включая магнитофон, — но на этот раз мы его запишем. Надеюсь, это поможет убедить тебя в серьезности происходящего.

— Если все так серьезно, — пропыхтел Блэр, — почему вы, черт побери, заставили меня торчать здесь столько времени?

— Важные полицейские дела задержали, — ответил Бэнкс. — Плохие парни работают без отдыха и даже без перерывов на обед.

— А что здесь делает Сара?

— Какая Сара?

— Да что вы, в самом деле, прикидываетесь! Сара Фрэнсис. Подруга Иэна. Я видел ее в коридоре. Что она-то здесь делает?

— Отвечает на наши вопросы, Мик, как и ты.