Тропа воскрешения - Майкл Коннелли

Неназванные источники сообщили газете, что рабочая версия расследования такова: Сэнгер убили, чтобы помешать ей продолжать давать показания и предотвратить её сдачу властям.

Я говорил с Куилли неофициально, излагая и то, что знал, и то, во что верил. Не называя имени агента Макайзека, я передал журналисту то, что Том Макайзек рассказал мне у меня дома ранее на этой неделе: в день убийства Роберто Санс сообщил агенту ФБР, что Сэнгер и другие помощники шерифа из «Бугименов» находятся под контролем членов картеля Синалоа, действующего в Лос‑Анджелесе. Я также поделился с Куилли своей рабочей теорией: Сэнгер следила за Роберто Сансом, увидела его встречу с ФБР, и именно она его убила. Репортёр развил эту теорию, подтвердив ряд фактов и выведя новые, и в итоге статья вышла на первой полосе, над сгибом, в печатной версии и стала главной новостью на сайте газеты.

Когда я вошёл в зал, где заседала судья Коэльо, Моррис уже ждал меня. Он сделал вид, что меня не заметил. Сидел за столом стороны обвинения мрачный, не проронив ни слова, и не ответил даже на мои мимолётные приветствия —ему, секретарю суда, стенографистке Милли. Джан Браун зашёл к судье в кабинет, чтобы доложить о присутствии сторон, и она велела ему вызвать нас к себе вместе со стенографисткой. Мы молча последовали за ним. Моррис выглядел так, словно не спал пару ночей.

Судейская мантия висела на вешалке на двери кабинета. На Коэльо были чёрные брюки и белая блузка.

— Господа, благодарю, что пришли, — сказала она. — Пусть Милли устроится, а затем я хотела бы сделать заявление по делу Санса.

— Люсинда должна быть здесь? — спросил я.

— Не думаю, что это необходимо для нынешнего заседания, — ответила Коэльо. — Но я распорядилась, чтобы судебные приставы доставили её из федерального изолятора к дневному заседанию.

Это дало мне понять, что дело ещё не закрыто. Мы молча ждали, пока стенографистка отодвинула в угол кресло, села и приготовилась печатать.

— Итак, снова для протокола: дело «Санс против штата Калифорния», — начала Коэльо. — Мистер Холлер, как обстоят дела с изложением вашей позиции?

Я знал, что она задаст этот вопрос, и был готов.

— Ваша честь, в свете произошедшего и учитывая, что я более не могу допрашивать сержанта Сэнгер, я считаю свою доказательственную часть завершённой и готов перейти к заключительным аргументам. Если, конечно, суд сочтёт, что заключительные аргументы вообще необходимы.

Коэльо кивнула, словно ожидая такого ответа.

— Мистер Моррис? — обратилась она к прокурору.

Тон Морриса с самого начала был оборонительным: он чувствовал, что дело на грани.

— Государство готово приступить, Ваша честь, — сказал Моррис. — У нас есть свидетели, в том числе свидетель, который подтвердит, что Люсинда Санс призналась ей в убийстве мужа.

Я ухмыльнулся и покачал головой.

— Вы это серьёзно? — спросил я. — Ваша свидетельница ведёт себя не совсем честно, Хейден. Она — осуждённая убийца, которая состряпала это якобы признание по газетным публикациям, которые она поручила брату взять в городской библиотеке и зачитывать ей по телефону.

Я видел по его лицу, что о брате он слышит впервые и что его команда не удосужилась как следует проверить свидетеля.

— Достаточно было одного допроса, — продолжил я. — Этого хватило, чтобы выйти на её брата. Я собирался уничтожить вашу свидетельницу на перекрёстном допросе. Но это уже неважно. Вы читали сегодняшнюю газету? Сэнгер была убийцей. И именно она убила Роберто Санса. В этом больше нет сомнений. Мой следователь стал свидетелем её гибели. Она спорила с человеком, которого явно знала — подпустила его так близко, что он смог выхватить у неё пистолет. Босх провёл ночь с копами, агентами Управления по борьбе с наркотиками и другими службами, просматривая фотографии. Человек, которого он опознал как стрелка, — сикарио картеля Синалоа. Киллер.

Моррис покачал головой, словно отмахиваясь от очевидного.

— Она не оспаривала свою вину, — упрямо сказал он.

Он снова вернулся к своей мантре: Люсинда не стала бы признаваться в убийстве бывшего мужа, будь она невиновна.

— У неё не было выбора, — сказал я. — В этом суть. Её подставили. У неё был плохой адвокат, а ключевое доказательство против неё было сфабриковано Сэнгер. Мы как раз это и доказывали, когда Сэнгер уволили… навсегда.

Моррис посмотрел на судью, словно меня в комнате не было.

— Ваша честь, мы имеем право представить собственную версию, — сказал он. — Он представил свою. Теперь очередь за нами.

— Вы ни на что не имеете права, мистер Моррис, — холодно ответила Коэльо. — Не в моём зале суда. Пока я не скажу, на что вы имеете право.

— Прошу прощения, Ваша честь, — сказал Моррис. — Я неправильно выразился. Я хотел лишь…

— Мне не нужно это слушать, — перебила его судья. — Я готова вынести решение по ходатайству. Я лишь хотела предупредить вас, господа. В два часа дня мы соберёмся в зале суда, и я оглашу своё решение. На этом всё. Вы свободны. Можете идти.

— Вы не можете так поступить, — возразил Моррис. — Государство решительно возражает против вынесения судом решения до того, как мы представим свою позицию.

— Мистер Моррис, если государство будет не согласно с моим решением, оно может подать апелляцию, — сказала Коэльо. — Но я думаю, апелляционный суд внимательно изучит материалы и не захочет ставить себя в неловкое положение. Неформальное совещание окончено и в протокол не вносится. Увидимся в зале в два часа. А пока — обед.

— Благодарю, Ваша честь, — сказал я.

Я поднялся. Моррис сидел, словно парализованный, будто не в силах оторваться от стула.

— Мистер Моррис, вы уходите? — спросила Коэльо.

— Да, ухожу, — ответил он.

Он откинулся назад, затем резко подался вперёд, используя инерцию, чтобы подняться. На этот раз я первым вернулся в зал и, открыв дверь, придержал её для Морриса.

— После вас, — предложил я.

— К чёрту вас, — бросил он.

Я только кивнул. Я ожидал чего‑то подобного.

В зале суда я взглянул на часы и понял, что у меня есть почти два часа до возобновления слушаний, на которых Коэльо, как я был уверен, поставит точку в деле. Но я сомневался, что успею съездить в изолятор и подготовить Люсинду до того, как