Алексей Макеев - Таежная полиция
– Я – «за»! – поднял Гуров свой стаканчик, предварительно наполнив остальные. – За сближение нашего тесного уютного мирка!
– Я целоваться не буду, – свела строго бровки к переносице Татьяна.
– Ой, ну я не могу! – весело скривилась Алина. – Тебе Иван Иванович не нравится? Хочешь, позовем того соседа из следующего купе, что за ножом приходил? То-то он на тебя все утро пялится…
– Девочки, девочки! – воззвал Гуров. – У нас чисто дружеская компания. Поцелуи тоже дружеские. И никого мы звать не будем!
– Видала? – Алина кивнула головой на сыщика. – Вожак охраняет свой прайд… Ладно, Танька, иди, я тебя сама поцелую. Вместо бухгалтера.
К неожиданности Гурова, Татьяна привстала, и они с Алиной чмокнулись в губки.
– Должны будете, бухгалтер, – объявила Алина и опрокинула в рот коньяк.
К тому времени, как бутылка опустела, раскрасневшаяся Алина засыпала всех рассказами из своей бурной жизни. Татьяна посасывала апельсинчик и хихикала, заметно более раскованная, чем в начале застолья. Гуров, который теперь был со всеми на «ты», активно комментировал рассказы Алины и вставлял истории о приключениях бухгалтера. В основном сердечные. В целом посиделки получились удачные.
Потом все шумно решили сходить в тамбур покурить. Алина поправила свою сумку, висевшую через плечо, и протянула Гурову руку, чтобы он помог ей встать. Галантный сыщик подал руки одновременно обеим дамам.
– Что ты ее таскаешь на себе все время? – спросил Гуров, дернув за ремешок сумки.
– Там документы важные. Я же в командировке, а не как Танька – на отдыхе. Кое-какие оригиналы просили передать из головного офиса. Не столько ценно, сколько время уйдет на восстановление. И мне по башке надают, если потеряю.
Когда вся компания выбралась в коридор, поезд неожиданно дернулся и стал заметно сбавлять скорость. За окном тянулись низкие строения и появилась платформа.
– А пошли-ка на свежий воздух, – предложил Гуров, поймав девушек за талии и останавливая. – Кажется, у нас будет короткая остановка.
Татьяна с готовностью свернула направо, Гуров двинулся за ней. Алина, пребывая в игривом настроении, ущипнула Гурова за ягодицу. Сыщик, не оборачиваясь, погрозил девушке пальчиком.
– Далеко не уходим! – зычно объявила проводница. – Стоянка десять минут.
Пока курили и хихикали возле вагона, Гуров успел заметить, что вокруг них стоят только молчаливые мужчины. Какое-то командировочное уныние, подумал он. Вернувшись в вагон, решили убрать со стола, оставив только фрукты, выпить чая и завалиться «полежать». Гуров забрался к себе наверх и с наслаждением вытянул ноги. Коньяк сделал свое дело, и мысли потекли пространно и легко. Потом сознание испарилось. Под мерный стук колес и покачивание вагона сыщик сладко продремал до самого вечера.
Утро второго дня ничем не предвещало неприятностей. Наполненное веселым щебетанием девушек, оно началось около восьми часов. Гуров со словами «доброе утро» сполз вниз и предложил отправиться в ресторан.
Татьяна объявила, что нужно доедать домашнюю снедь, собранную в дорогу, а кофе можно выпить и в купе. На столе появились пакеты с курицей и пирожками. Гуров вызвался сбегать в буфет за колбасой, но его остановили. Пришлось со вздохом угощаться чужой едой, смущенно намекая, что он теперь в должниках.
В ресторан обитатели третьего купе выбрались около часа дня. Никто не отказался от пива, которое предложил всем Гуров. Веселая беседа вновь закрутилась вокруг всевозможных жизненных историй. Алина по обыкновению под капризными взглядами Татьяны упивалась фривольными подробностями. Гуров пытался нивелировать щекотливые темы смешными историями.
Часа через полтора компания, покурив в промежуточном тамбуре вагона, ввалилась в свое купе. Алина, которая вошла первой, нахмурилась и молча остановилась между диванами. Гуров насторожился, потому что кое-какие предчувствия появились и у него.
– Таня, загляни-ка в нишу, – тихо попросила Алина подругу, уставившись на неопрятно свесившийся матрас.
Татьяна была самой опрятной и аккуратной в их троице. Даже поднимаясь, чтобы поправить перед зеркалом волосы, она обязательно оправляла на своем диване матрас, простыни, одеяло. В полной тишине девушка приподняла диван, Гуров тут же бросился помогать. Рядом с сумками девушек под диванной полкой не хватало подарочного кейса с напитками. Все хорошо помнили, что в первый же день, когда Татьяна его демонстрировала, она не засунула кейс в дорожную сумку, а просто поставила в нишу. Теперь его не было. Быстрая проверка показала, что все в здравом уме и твердой памяти. Никто кейса в другое место не клал, да, собственно, его в купе и не было. Гуров не поленился даже заглянуть в багажную нишу над дверью купе.
– Украли! – всхлипнула Татьяна и опустилась на свою постель.
Глаза девушки, которые она беспомощно переводила с Гурова на Алину и обратно, стали наполняться слезами.
– Все, я пошел поднимать шум, – заявил Гуров, решительно отодвигая дверь.
Прибежала проводница, через пять минут заявился бригадир проводников. Гуров двинулся выяснять по другим купе, не видел ли кто чего подозрительного, но все пассажиры вагона дружно отнекивались. Когда он вернулся после обхода, то застал Алину, которая нежно обнимала Татьяну за плечи и успокаивала, периодически гладя по голове. Еще через час появились представители транспортной полиции, которые начали фиксировать факт кражи и опрашивать пассажиров.
К удивлению Гурова, из купе не пропало больше ничего. Он вспоминал, что кейса не видел никто, кроме соседа из четвертого купе, который входил к ним в тот момент, когда Татьяна хвалилась подарком. Гуров в четвертом купе был и вопросы свои задавал в том числе и этому мужчине. Но только теперь сыщик подумал о том, что реакция этого мужчины, когда тот узнал о краже, была странной. Испуг? Нормально, особенно если учесть, что он к ним в третье купе заходил, нож просил, потом возвращал. Теоретически мог видеть вещи и приложить руку к краже. В этой ситуации его испуг объясним. Но Гуров теперь подумал, что это не был испуг человека, который безвинно попал под подозрение. Скорее этот человек расстроился, даже разозлился. Почему? По той же причине, что безвинно попал в категорию подозреваемых?
Думая о своей тайной миссии, сыщик стал прокручивать в голове события последних двух дней. Интуитивно он чувствовал атмосферу чего-то не совсем обычного. Интуиция что-то подсказывала, но он не обращал внимания, развлекая попутчиц. Теперь стоило об этом подумать серьезно. Кража нелепая, но какую-то цель она имела. И относилась ли эта цель к нему лично и к его миссии? Если бы кейс ему подбросили и обвинили в краже, тогда понятно. Его задерживают, снимают с поезда. И он какое-то время никуда не едет и в Читу попадает с большим опозданием. Или еще лучше: он начинает размахивать своим удостоверением, которое достанет из тайника. И всем станет ясно, что он полковник полиции. Но кейса ему никто не подбрасывал и подбрасывать уже не будет, потому что он с девушками первым делом перерыл все купе. Смысл в этой краже? Может, все проще и кто-то просто позарился на дорогую с виду вещь?
* * *Бригада путевых обходчиков двигалась по перегону, толкая перед собой по рельсам ручную тележку с инструментом. Дежурный осмотр полотна на участке подходил к концу. На очередном повороте бригада остановилась для замеров расхождения. Самый молодой член бригады, семнадцатилетний паренек, бросил рукавицы на тележку и рысью бросился с откоса в кусты. Вслед понеслись шуточки. Парень с самого утра страдал животом и то и дело бегал в кусты.
Когда замеры были сделаны и рабочие уселись перекурить, паренек показался из кустов с какой-тот сумкой в руках.
– Гляньте, что нашел! – закричал он снизу. – Портфель! Запертый!
– Зачем руками трогаешь? – заорал бригадир. – А вдруг взрывное устройство!
– Да ладно тебе, Митрич, – проворчал второй рабочий. – Бомбу бы под рельсы сунули, а не за полсотни метров бросили. Потерял кто-нибудь.
– Ну-ка, покажь! – строго велел бригадир, когда паренек выбрался на полотно. – Ишь ты, дорогая вещь. Кожа-то на нем какая!
– Глянь, Митрич, – с горящими глазами сказал паренек, показывая на замки найденного им коричневого кейса. – Без ключа запирается, замок наборный кодовый. Давай топором подденем?
– Я те поддену, – замахнулся бригадир на паренька. – Ты соображай головенкой своей! Чего такая вещь в кустах валяется рядом с рельсами? Или из окна выбросили, или вместе с человеком из поезда выпало. Может, тут преступление какое совершилось, а ты – топором! Несчастье у кого-то, надо в полицию или дежурному по станции.
Трое рабочих еще раз повертели найденный коричневый кейс, повстряхивали его, пытаясь определить, что там такое тяжелое внутри. Вскоре тележка скрылась за поворотом. Минут через тридцать за небольшим оврагом в этом же месте остановился неприметный «уазик». Трое мужчин выбрались из машины и стали пробираться к железнодорожному полотну. Чертыхаясь я матерясь, они выбрались из овражка и подошли к насыпи.
