Максим Есаулов - Старший оборотень по особо важным делам
Миша посмотрел через плечо. Опустил глаза:
- Он со мной… На трубу мне звонил.
- Когда последний раз звонил?
- Не помню.
- А машина у него какая? Не знаешь?
- Не видел.
- А фильмы про партизан ты смотрел?
- Фильмы? - Миша даже вздрогнул от неожиданной смены темы. - Фильмы смотрел. А чего?
- Да ты напоминаешь мне героя в плену у фашистов. Сейчас встанешь и заорешь: «За нашу бандитскую родину! Стреляй меня, мент поганый!»
Соловьев, чувствуя, что начинается разговор, в котором третий может быть лишним, вышел в коридор. Глядя на Шилова, Краснов даже не заметил его ухода.
А Шилов, соскочив со своего стола, пересек кабинет и присел теперь уже на край стола Соловьева, нависая над Мишей.
Миша смотрел на него снизу вверх из-под закрывающей лоб толстой повязки и внимательно слушал.
- А за кого ты бьешься? За тех, кто тебя послал? Нужен ты им! Таких, как ты, - очередь. Хочешь, я все про тебя расскажу? Ты родился в маленьком городке, где много шахт и водки. Батя твой бухал и работал, а мама мечтала каждое лето вывезти тебя на Черное море. От скуки ты ходил качаться в соседний подвал и мечтал уехать в большой красивый город. Я прав?
Миша, растерянно поморгав, опустил взгляд.
- Потом из Питера приехал твой одноклассник и рассказал, как там круто. Рассказал про серьезных пацанов, про бабки, про телок, про «мерсы». И про то, как вас ждет братва. И вы с Димкой рванули в Питер. Вас познакомили с шефом, он хлопнул с вами рюмашку и сказал, какие вы замечательные пацаны. Вам выдали тачку, мобильник, вы сходили в пару клубов, сняли проституток и поняли: жизнь удалась! Только одного вам, Миша, не показали. Аллею на кладбище, где вас потом зарывают. Знаешь, сколько там таких, как вы, лежит? Ты - пешка! Ты - расходный материал. Шеф же не приехал вас вчера к Моцарту выручать? Это мы вас, идиотов, с того света вытащили. И мы единственные, кто не заинтересован, чтобы вы обратно вернулись. Думаешь, шеф станет вас выручать? Адвокатов дорогих нанимать, передачи слать в камеру, семьи ваши, в Воркуте оставшиеся, кормить? К судье пойдет договариваться, чтобы тебе дали условно? Да на хрена вы нужны! Ему проще заплатить полкосаря, чтобы вас ночью в «Крестах» удавили, а потом пригласить из Воркуты новых рекрутов.
- Новых - кого? - Краснов поднял голову. В глазах у него появилось что-то новое по сравнению с тем, что Роман видел до начала своего длинного монолога.
Роман объяснил, кого называют рекрутами. Заодно, мимоходом, назвал адрес подвала, в котором Миша качал железо. Упомянул первую девушку Миши, которая три года назад перебралась в Москву, а теперь, сторчавшись на героине, работала уличной проституткой. Перечислил кое-каких школьных товарищей: двое сидят, двое померли, один круто поднялся и ездит на джипе, один в розыске за бытовое убийство. Немногочисленные сведения, полученные от Игоря, Шилов расходовал экономно, стараясь давать поменьше конкретики и побольше создавать впечатление, что ему известно о Краснове и Селиванове буквально все, вплоть до интимных подробностей.
Сначала Краснов просто слушал, то уперев глаза в пол, то недоверчиво, из-под повязки, заглядывая Роману в глаза. Потом, грустно усмехнувшись, уточнил какой-то момент, в котором Шилов допустил небольшую неточность. Потом начал спорить. Потом начал спрашивать, и уже как-то так получалось, что пусть и косвенно, но все-таки он подтверждал, что показания про сорокалетнего кавказца, подошедшего к ним в кафе, - полная ерунда…
Незаметно пролетело почти два часа. В кабинете висели пласты сизого дыма от выкуренных сигарет. В желудках тяжело бурчал кофе, которого они выпили не одну чашку.
Миша посмотрел в окно, на залитую грустным осенним солнцем широкую улицу:
- Если я начну говорить, меня в «Крестах» точно прирежут.
- Нет, - Шилов покачал головой. - Не успеют. А вот если будешь и дальше молчать - тогда да, тогда могут успеть. Убивают не того, кто уже сказал, а того, кто может сказать. Секешь разницу?
Миша долго не отвечал, продолжая разглядывать улицу за окном.
Потом повернулся к Роману:
- Можно мне с Димой поговорить?
- Зачем?
- Посоветоваться.
* * *
Помахивая папкой с дежурным набором протоколов и постановлений, следователь прокуратуры Юра Голицын прошел по пустому коридору убойного отдела и остановился перед дверью кабинета Романа. Дернул ручку, насмешливо выругался и постучал. Щелкнул замок, в коридор выглянул Шилов.
- Лепилу вызывали? - спросил Голицын, поверх плеча Шилова глядя, как за столом напротив друг друга сидят Соловьев и какой-то молодой парень с заклеенной белым пластырем физиономией.
- Кого?
- Следака, говорю, вызывали, дело из ваших оперативных мулек лепить?
- А-а-а, ты, что ли, дежуришь сегодня? Есть Бог на свете! - Выйдя в коридор, Шилов взял Голицына под руку и буквально потащил в соседний кабинет. - Слушай, у нас тут дело века!
- Опять? - Голицын притворно схватился за сердце. - Я еще от твоего прошлого дела века не отошел. Так что ты заранее учти, я чисто по дежурству выехал, и все.
- Пойдем, банду будем брать! - Шилов распахнул дверь в кабинет Василевского и, убедившись, что задержанного там нет, протолкнул Голицына вперед себя. - Давай, заходи!
Сидя за столом, Скрябин и Василевский играли в нарды.
Шилов спросил:
- Селиванов у Борьки?
- Да, явку пишет, - отозвался Скрябин.
- Нормально?
- Со скрипом, но движется.
Василевский бросил кубики и рассмеялся, торжествующе глядя на Скрябина:
- Четыре - четыре! Иди потренируйся на заднем дворе.
Скрябин, чертыхнувшись, встал и отошел. Василевский сложил доску, убрал ее в ящик стола и тоже поднялся:
- Начальник, оченно кушать хочется. Одолжи полтинник.
- На, смотри не потолстей.
Василевский вышел из кабинета.
Шилов и Голицын устроились за столом. Шилов вытащил из кармана помятый лист бумаги с какой-то схемой, частично составленной на компьютере, а частично дополненной от руки, и начал:
- Так вот, сегодня к нам с явкой явились два воркутинских мальчика, которые следили за Герой Моцартом, но засветились и едва унесли ноги. А работали они на такого Колю Чибиса. Ты его должен знать: бывший опер в метро, был бригадиром у «тверских», а потом РУБОП нахлобучил всех его ребят и он ушел в тень.
- Припоминаю, - неуверенно заметил Голицын, пытаясь разглядеть, что нарисовано в схеме у Шилова. - Давно про него слышно не было.
- Теперь его мальчики занимаются слежкой и подбором места для стрелков. Смотри! - Шилов, наконец, разложил схему на столе так, чтобы им обоим было удобно. - В марте они работают за директором гостиницы «Сатурн». Результат - убит во время делового ужина в ресторане. Жора Пантелеев, лидер «чебоксарских», - третьего июня труп. Июль: Лопатин, «бригадир» - то же самое. Сентябрь - таможенник Ахматов…
- Погоди, так это ж мое дело!
- А я тебе о чем? А директор «Питер-авто» с женой - не твои?
- Ни хрена себе! - Голицын смотрел в схему, и на его лице застыла улыбка, которая бывает у людей, уже поймавших удачу за хвост, но все еще опасающихся спугнуть ее неосторожным движением.
Шилов продолжал:
- Чибис сколотил команду и принимает заказы. Группа подготовки, стрелки, прикрытие… Корпорация киллеров, мать их! Мы за один раз десяток «глухарей» поднять можем. Ну ты, правда, только по дежурству выехал, так что завтра доложишься руководству - и иди отдыхай…
- Да иди ты! - Голицын пихнул Шилова локтем. - Хрен куда вы от меня денетесь.
Роман и Стас с довольным видом рассмеялись. Голицын остался в прокуратуре чуть ли не единственным следователем, с которым было приятно работать.
Голицын посмотрел на них и тоже усмехнулся:
- Хватит ржать, давайте к делу. Стрелков эти ваши мальчики, конечно, не знают?
- Случайно знают.
- Да ну! И чего сидим, кого ждем?
- СОБР.(Специальный отряд быстрого реагирования.)
Неотложный обыск выпишешь? С бумажкой как-то веселее двери ломать.
- Легко! - Голицын раскрыл дежурную папку и достал нужный бланк.
- А не торопимся? - спросил Скрябин, наблюдая, как Голицын быстро заполняет пустые графы постановления.
- Опаздываем, - вздохнул Шилов, складывая лист со схемой. - Моцарт ведь их вчера упаковал. Хорошо, если их еще не хватились.
В кабинет заглянул Василевский:
- Начальник, СОБР прибыл. Скрябин снял с вешалки свою куртку:
- Я пошел, внизу подожду.
Голицын, продолжая заполнять бланк, между делом спросил:
- Ты все еще «и.о.», или уже на должность назначили?
- Нет еще, да я как-то и не стремлюсь. Ребята, правда, уговаривают…
- Правильно делают! Кого, если не тебя?
- Начальству виднее.
Голицын пренебрежительно хмыкнул.
Задумчиво посмотрев на него, Шилов сказал:
- Вот что, я должен сказать тебе одну вещь… - он хотел предупредить, что Краснов и Селиванов не пришли сами, замученные угрызениями совести, а были переданы людьми Моцарта, которые их предварительно хорошенько отделали, и что неизвестно, чем этот нюанс может обернуться в дальнейшем, но Голицын его перебил:
