Сандра Браун - Дымовая завеса
Рейли подбежал к Бритт, поднял ее с пола.
— Как ты?
Ошеломленная, она пробормотала:
— Н-норм-мально.
Кэнди Меллорс осыпала проклятиями агентов ФБР, которые прижали ее лицом стене и охлопывали тело в поисках оружия.
— Вы с ума сошли? Мне должен звонить президент. Сенат…
Мужчина, которого Рейли прозвал Бучем, развернул ее лицом к себе.
— Президент не собирается поздравлять вас, судья. Мой босс позвонил ему пару часов назад и посоветовал повременить с вашим назначением, пообещав представить исчерпывающие разъяснения по факту вашей предполагаемой криминальной деятельности. Президент последовал его совету.
Кэнди вытаращила пылающие яростью глаза, затем перевела взгляд на Рейли и Бритт, снова посмотрела на агента.
— Но мое назначение одобрено. Только что звонила моя помощница, и она…
— Это отвлекающий маневр, — охотно пояснил агент. — Никакого голосования сегодня не было. И не будет. Никогда. — И он начал зачитывать ей ее права.
— Это он тебя трогал? — тихо спросил Рейли, прижимая к себе Бритт и ласково поглаживая ее плечи. Она проследила за его взглядом, сверлящим мужчину, известного ей как мистер Смит.
— Да.
Рейли аккуратно отодвинул ее в сторону, решительно подошел к мужчине.
— Рейли, — предчувствуя недоброе, окликнула Бритт.
Зажатый с двух сторон спецназовцами, Смит, должно быть, чувствовал себя в полной безопасности. Он заметил приближение Рейли, но, не ожидая ничего непредсказуемого, презрительно фыркнул.
Он совершенно не был готов к нападению. Рейли резко поднял согнутую ногу и вонзил колено в пах Смита с такой силой, что тот взлетел на пару дюймов, но от шока и боли отреагировал не сразу. Затем все его тело затряслось, он завизжал, как девчонка, упал на колени и уткнулся лицом в пол.
— Хватит, Гэннон! — рявкнул Санденс. — Отойди.
Бритт показалось, что Рейли не услышал, а если и услышал, то наплевал на приказ. В этот момент Кэнди, воспользовавшись тем, что все отвлеклись, вывернулась из рук агента и сделала то, о чем недавно думала Бритт: выбросилась прямо в закрытое окно, разбив стекло вдребезги.
Рейли, не размышляя, бросился за ней.
Бритт в ужасе уставилась на оскалившуюся острыми осколками раму.
30
Выпрыгнув из окна, Рейли пролетел всего десять футов.
Он знал это старое здание, поскольку часто тренировался здесь с друзьями-пожарными. В этом квартале Броад-стрит, одном из старейших в городе, дома стояли так плотно друг к другу, что их тылы представляли собой лабиринты кирпичных стен и причудливые разноуровневые лоскуты крыш. Он знал, что это здание от соседнего отделяют каких-то четыре фута и что, прыгнув вроде бы с шестого этажа, он приземлится на соседней крыше.
Ветхая крыша спружинила, ослабив удар, но оказалась ненадежной опорой, и Рейли с трудом сумел подняться на ноги. Кэнди уже балансировала на краю крыши.
— Кэнди, стой. Давай поговорим.
Она повернулась к нему лицом, стоя спиной к пропасти глубиной футов в пятьдесят.
— О чем нам говорить?
— Обо всем.
Агент ФБР, пожалев Кэнди, сковал ей руки впереди, а не за спиной. Рейли видел порезанные стеклом, окровавленные запястья. Стеклянные осколки торчали и в ее волосах. Упав на крышу, Кэнди порвала чулки, исцарапала колени. Ей, наверное, было больно, но виду она не подавала.
— Нам больше не о чем говорить. Ты все знаешь. А чего не знаешь, расскажет твоя девчонка… О тебе. О ней. Я даже рада. После всего, что мы с тобой сделали, ты имеешь право на удачу.
— Кэнди! Зачем? Как ты могла?
— Будь ты проклят, Рейли, ты все никак не мог угомониться с тем гребаным пожаром. И с тем подонком. Мы должны были придумать что-то… или убить тебя. Ты бы не сдался.
— И ты не сдалась, — тихо сказал он. — Ты убила их всех. Пата Старшего. Джея. Твоего друга Джея.
Кэнди криво улыбнулась:
— Раз уж я в это вляпалась, мне пришлось защищать себя, свою карьеру.
— Ты можешь сдаться сейчас. — Боясь резким движением спровоцировать Кэнди на прыжок, он подвигался к ней потихоньку, дюйм за дюймом.
Ее взгляд метнулся за его спину, и Рейли оглянулся через плечо. Два спецназовца вылезли из окна и, спустившись на веревке, прижались к наружной стене, нацелив оружие на Кэнди.
— Не вмешивайтесь! — крикнул Рейли. Они послушались, но винтовки не опустили. — Дайте мне поговорить с ней. — Он снова повернулся к Кэнди. — Не доставляй им удовольствие. Сдавайся. Все кончено.
Кэнди глянула вниз, на улицу.
— Сомневаюсь…
Рейли не видел, что творится внизу, но мог себе это представить. Он слышал крики полицейских, отгоняющих зевак, рев сирен машин «Скорой помощи». Наверняка сейчас по улице снуют репортеры и операторы в поисках самых выгодных ракурсов.
— Это не совсем тот репортаж, который я планировала на сегодня, — подтвердила его догадки Кэнди.
Рейли услышал шуршание тяжелых ботинок и понял, что спецназовцы подкрались поближе. Атаковать они не спешили, давая ему время отговорить судью от прыжка вниз. Но сколько времени осталось до их броска? Сколько времени осталось до того момента, когда Кэнди решит сама свести счеты с жизнью?
— Ничего себе падение: от президентского назначения до такого конца, — прошептала Кэнди.
— Мне жаль, что все так обернулось для тебя.
Кэнди презрительно взглянула на него.
— Неужели?
— Да, правда. Мне очень жаль. Я сожалею обо всем, начиная с нападения в парке на Пата Младшего, продиктованного ненавистью и непримиримостью Кливленда Джоунза.
Раздался рокот винтов. Кэнди увидела приближающийся вертолет, заметила снайперов, занимающих позиции.
Она снова повернулась к Рейли, который, воспользовавшись передышкой, подкрался к ней почти на расстояние вытянутой руки. Он замер на месте.
— Я ведь не смогу бежать, правда?
Он отрицательно покачал головой и осмелился еще на один шаг.
— Нет, но ты не должна умирать.
— Как раз наоборот. Рухнуло все, ради чего я работала. Мне незачем жить… — И с этими словами она опрокинулась назад.
Рейли мгновенно рванулся вперед. Плечевая кость хрустнула, когда он со всего размаха шлепнулся на край крыши. Он даже вскрикнул от боли. Или от радости, потому что правой рукой он сумел ухватить левую руку Кэнди. И не отпустил, несмотря на страшную боль. Рейли посмотрел вниз. Кэнди сучила ногами, колотила по кирпичной стене, пыталась выдернуть руку.
— Рейли, отпусти! — выкрикнула она. — Ради бога, отпусти!
По обе стороны от него оказались спецназовцы. Один отбросил винтовку и попытался дотянуться до руки Кэнди. Не получилось. Теперь все зависело только от Рейли. Ладонь Кэнди была скользкой от крови, но каким-то чудом Рейли удалось удерживать ее.
— Рейли, пожалуйста, — простонала Кэнди, еще с большим отчаянием пытаясь освободиться.
Ее окровавленные пальцы медленно выскальзывали из его правой руки, выворачивая, раздирая плечевой сустав. Боль в левой, абсолютно бесполезной руке пронзала все тело. Но он скрежетал зубами и держался.
— Отпусти, идиот! — взвизгнула Кэнди. — Я сломала тебе жизнь!
И в этот момент он не смог придумать ничего, что бы смогло удержать ее от задуманного.
Их взгляды встретились. В глазах Кэнди он увидел ту же безнадежность, какую испытывал сам, когда узнал о ее предательстве. Она на самом деле разрушила его жизнь и лишила всякой надежды.
Он смотрел в ее глаза и чувствовал, как ее рука выскальзывает, выскальзывает, выскальзывает из его хватки.
Рейли давал показания под присягой в маленькой комнате в офисе ФБР на Митинг-стрит, всего в нескольких кварталах от места недавних драматических событий.
— Ну, вот и все, — сказал специальный агент ФБР Миллер. Специальный агент Стайнер согласно кивнул.
Миллер, или Буч, выключил видеокамеру.
— Мистер Гэннон, спасибо, что дали показания сегодня, хотя мы вполне могли подождать до завтра.
— Хотел поскорее покончить с этим, — пояснил Рейли.
Миллер повернулся к приглашенным детективам Кларку и Джавьеру, которые за последние три часа не проронили и дюжины слов.
— Господа?
— Когда мы получим копию? — поинтересовался Кларк.
— Завтра утром, — ответил Миллер.
Джавьер молча поднялся, направился к двери. Кларк сдержанно кивнул присутствующим и последовал за напарником.
— Кретины, — пробормотал Рейли.
— Они всегда злятся, когда мы вторгаемся в их расследование, — сказал Миллер, похоже, ничуть не удивленный поведением детективов.
Интересно, что подумали бы оба федеральных агента, если бы узнали о своих прозвищах? Миллер и Стайнер удивительно походили на знаменитых бандитов, во всяком случае, на их кинематографические образы. Миллер был более добродушным, Стайнер — более мрачным и, по виду, настоящим злодеем, а его цепкий взгляд, казалось, не упускал из виду ни одной мелочи. Уже несколько минут он сосредоточенно смотрел на Рейли.
