Человек по имени Как-его-там. Полиция, полиция, картофельное пюре! Негодяй из Сефлё - Пер Валё

– Да, в пожаре мы не сможем его обвинить, но против него имеется достаточно улик в Мальмё, в деле об убийстве Олафссона.

– Верно. Но об этом пусть голова болит не у нас. И вообще, он никогда сюда не вернется.

– Я все же в этом не убежден. Я попрошу Интерпол и французскую полицию сообщить нам, если он объявится.

– Твое дело, – зевая, сказал Кольберг.

Прошел месяц. Леннарт Кольберг сидел в своем кабинете на Вестберга-алле, размышляя над тем, куда могла запропаститься семнадцатилетняя девушка. Люди постоянно исчезают, особенно девушки, и главным образом летом. Почти все они появляются снова, некоторые ухитряются добраться до Непала, чтобы накуриться там опиума, другие позируют голыми для немецких порнографических журналов, чтобы заработать немного денег, а остальные отправляются с друзьями за город и просто-напросто забывают позвонить своим родителям. Однако эта девушка, по-видимому, действительно исчезла. Она улыбалась на фотографии, лежавшей перед ним, и он мрачно подумал о том, что ее, возможно, найдут не такой веселой на дне Ла-Манша или какого-нибудь озера в Наккском заповеднике[49].

Мартин Бек был в отпуске, а Скакке отсутствовал, хотя ему велели находиться под рукой.

Шел дождь, освежающий летний дождь, он смывал пыль с листьев и весело барабанил по оконному стеклу.

Кольберг любил дождь, особенно такой освежающий после невыносимой жары, и с удовольствием смотрел на тяжелые серые тучи, в просветы между которыми пробивались дрожащие лучи солнца. Он думал о том, что скоро будет дома, не позднее половины шестого, хотя это тоже поздно, потому что сегодня суббота. И как назло, в этот момент зазвонил телефон.

– Привет. Это Стрёмгрен.

– Привет, – буркнул Кольберг.

– Я получил какой-то телекс и ничего не могу в нем понять.

– Откуда?

– Из Парижа. Мне только что принесли перевод. Послушай. Разыскиваемый Ласаль летит из Брюсселя в Стокгольм. Дополнительный рейс SN Х3. Время прибытия в Арланду восемнадцать часов пятнадцать минут. Паспорт марокканский, на имя Самира Мальгаха.

Кольберг ничего не сказал.

– Телекс предназначен Мартину Беку, но он в отпуске. Я ничего не могу понять. А ты что-нибудь понял?

– Да, – ответил Кольберг. – К сожалению, понял. Сколько у нас сейчас людей?

– Здесь? Практически ни одного. Кроме меня. Может, позвонить в участок Мерсты?[50]

– Не суетись, – устало произнес Кольберг. – Я это дело беру на себя. Так ты говоришь, в четверть седьмого?

– Восемнадцать часов пятнадцать минут. Так здесь написано.

Кольберг взглянул на часы. Начало пятого. Времени вполне достаточно. Он нажал рычаг телефона и набрал свой домашний номер.

– Похоже на то, что мне придется съездить в Арланду.

– Вот черт! – воскликнула Гун.

– Совершенно с тобой согласен.

– Когда ты вернешься?

– Надеюсь, не позднее восьми.

– Поторопись.

– Будь целомудренной в мое отсутствие. Пока.

– Леннарт?

– Что?

– Я люблю тебя. Пока.

Она быстро положила трубку, и он не успел ничего сказать. Он улыбнулся, встал, вышел в коридор и закричал:

– Скакке!

Ответом ему был лишь шум дождя, однако теперь этот шум как-то его не радовал.

Ему пришлось обойти практически весь этаж, прежде чем удалось обнаружить единственного полицейского.

– Где болтается этот Скакке, черт бы его побрал?

– Он играет в футбол.

– Что? В футбол? При исполнении служебных обязанностей?

– Он сказал, что это очень важный матч и что он вернется до половины шестого.

– В какой команде он играет?

– В команде полиции.

– Где?

– На стадионе «Цинкенсдамм». Кстати, он заступает на дежурство только в половине шестого.

Это была правда, но легче от этого не становилось. Кольберга вовсе не привлекала перспектива ехать в Арланду одному, и он на всякий случай хотел взять с собой Скакке, чтобы тот подстраховал, когда Кольберг будет обмениваться рукопожатием с Как-его-там. Если, конечно, до этого вообще дойдет дело. Он надел плащ, сел в машину и поехал на стадион.

Афиши у стадиона сообщали зелеными буквами на белом фоне: СУББОТА 15.0 °CПОРТИВНЫЙ КЛУБ ПОЛИЦИИ – СПОРТИВНЫЙ КЛУБ РЕЙМЕРСХОЛЬМ[51]. Над Хёгалидской церковью изогнулась сверкающая радуга, и над зеленым газоном стадиона теперь моросил лишь мелкий дождичек. По раскисшему полю бегали двадцать два промокших игрока, а вокруг собрались около сотни зрителей, которые, судя по всему, явно скучали.

Кольберг совершенно не интересовался спортом. Он мельком взглянул на поле и направился в дальний его конец, где увидел полицейского в штатском, нервно потиравшего ладони, одиноко стоя у бровки.

– Вы, кажется, тренер или как там это у вас называется?

Мужчина кивнул, не отрывая взгляда от мяча.

– Немедленно замените вон того игрока в оранжевой футболке, который сейчас ведет мяч.

– Нельзя. Мы уже сделали все замены. О новой даже не может быть и речи. К тому же остается всего десять минут.

– Какой счет?

– Три – два в пользу