Александра Маринина - Украденный сон
– Мам, можно, я буду с ним гулять?
– Можно, сынок, но только через несколько месяцев. Он еще совсем маленький, ему нельзя на улицу, нужно сначала сделать прививки.
– А можно, я буду его сам кормить? Я куплю специальные книжки и буду все делать строго по науке. Можно?
– Конечно, сынок, – улыбалась Наталья Евгеньевна, от которой не укрылась внезапная перемена в настроении мальчика. Во-первых, он не любит собак, это было известно и раньше, и в первые минуты он не смог скрыть неудовольствие от появления нового члена семьи. Во-вторых, он хочет быть единственным объектом любви и внимания, и ему ни в коем случае не мог понравиться факт появления в квартире еще одного существа, требующего заботы и ухода. Но он справился с этим. Он сумел. Он в свои пятнадцать лет смог переступить через себя настоящего и стать таким, каким его хочет видеть приемная мать. Имитатор. Воплощенная мечта. Из него выйдет толк…
…Четыре года назад… Наталья Евгеньевна возвращается с охоты, таща на себе огромный рюкзак. Муж никогда не одобрял ее увлечение. Собственно, ему было глубоко безразлично, на какие хобби тратит его жена свое свободное время, но вот последствия… Привезенное с охоты мясо нужно рубить, с зайцев – сдирать шкуру, уток – ощипывать. Это тяжелая, грязная, кровавая работа, после которой вся кухня от пола до потолка заляпана кровью и ошметками внутренностей. Запах парного мяса тоже довольно специфичен, к нему надо долго привыкать. Муж никогда не помогал Наталье управляться с мясом, он просто уходил из дома к приятелям или заранее договаривался о том, чтобы его на этот день поставили дежурить по отделению в больнице.
С появлением Олега все переменилось. Он живо интересовался рассказами об охоте, задавал вопросы, сопереживал матери, охал в особо драматичных местах, совсем по-взрослому утешал, когда однажды Наталья в темноте по ошибке убила лебедя и так расстроилась, что даже не привезла подстреленную ею дичь, оставив все егерям. Но самое главное – он не сторонился грязной кухонной работы, помогал Наталье рубить мясо и приводить его в порядок, терпеливо выщипывал шерсть и перья, замывал лужи крови, надраивал стены и кухонную мебель. Иногда ей удавалось краем глаза увидеть Олега, когда он расслаблялся и не следил за лицом, и тогда она понимала, какое усилие ему требуется, чтобы не показать отвращения от вида и запаха крови. Он был мужественным, самоотверженным помощником матери в ее охотничьих делах. В этот раз Наталья Евгеньевна привезла кабана.
Огромный секач выскочил прямо на нее. Наталья выстрелила с двадцати шагов и попала зверю в лоб, но набранная им скорость была так велика, что он продолжал нестись вперед, и полутонная туша неминуемо раздавила бы женщину. Дахно не помнила, как выстрелила во второй раз, и совершенно не понимала, как в состоянии полного беспамятства от ужаса ухитрилась попасть точно в глаз животного. Зато она очень хорошо помнила пережитый страх. Дрожь в ногах ощущалась даже теперь, когда она сидела на кухне и пила чай вместе с Олегом. Конечно, вместо чая она предпочла бы что-нибудь покрепче, но не считала возможным пить на глазах у семнадцатилетнего юноши. Она почему-то стеснялась показать свою слабость.
– Ты здорово испугалась, да, мам? – спросил Олег, заглядывая ей в глаза.
– Да, сынок, чего уж скрывать. До сих пор в себя не приду, – честно ответила Наталья.
Олег встал, открыл холодильник и достал початую бутылку водки.
– Давай хлопнем по рюмашке, а, мамуля? Тебе нужно расслабиться, а то спать не будешь, – сказал сын, деловито доставая из шкафчика рюмки и делая бутерброды на закуску.
– Спасибо, Олежка, – благодарно вздохнула она. – Мне ужасно хотелось выпить, но я стеснялась.
Олег отложил нож, подошел к Наталье, прижался щекой к ее щеке.
– Я – твой сын. Ты никогда не должна меня стесняться, слышишь? Потому что ты – моя мать, и ты всегда будешь для меня самой лучшей, самой достойной, самой правильной, самой мудрой, что бы ты ни натворила.
– Спасибо, мой хороший. – Она нежно потрепала его по густым светлым волосам, погладила по шее, по плечу. – Я ценю твое отношение к себе. Но может быть, тебе не стоит пить вместе со мной?
– Во-первых, пить в одиночку неприлично, это признак алкоголизма, – засмеялся Олег. – А во-вторых, я не меньше тебя испугался, когда представил себе, что могло случиться. Ты у меня отважная, мать, но ты все-таки береги себя. Я не хочу остаться без тебя.
Наталья Евгеньевна физически ощущала, как раздваивается ее душа. Одна половина понимала, что все это – умелая игра, имитация того, чего в каждый данный момент ждет от Олега собеседник. Мальчик редкостный, тончайший психолог, улавливающий настроение других людей и мгновенно выстраивающий свою линию поведения в соответствии с самыми требовательными ожиданиями, с самыми высокими стандартами. Недаром его обожают все без исключения. За четыре года – ни одного поступка, ни одного слова, за которые его можно было бы порицать.
Но другая половина ее души так хотела верить в то, что все это – правда, что Олег действительно нежный, заботливый, чуткий сын, боготворящий свою мать, что он талантливый, целеустремленный, честный, порядочный мальчик!
«Не распускай слюни, – постоянно одергивала себя Наталья Евгеньевна, – ему нельзя верить, ты ведь отлично понимаешь, что он такое. Он твой воспитанник, и он никогда не станет тебе сыном. Он играет в любящего сына только для того, чтобы заставить тебя быть заботливой матерью». Но так хотелось верить в воплощенную мечту…
…Два года назад… Наталья впервые взяла Олега с собой на стенд.
Обычно она ездила тренироваться одна, сын жил по собственному графику и занимался стрельбой в другое время и в других местах. О спортивных успехах Олега Наталья Евгеньевна узнавала только с его слов, да из грамот и кубков, которые он частенько приносил домой. Кроме стрельбы были еще плавание, борьба, шахматы.
Результаты совместной тренировки ошеломили ее. Олег стрелял не просто хорошо. Он стрелял лучше нее. Но еще больше потрясло Наталью Евгеньевну неизведанное ею ранее чувство восторга от того, что кто-то умеет стрелять лучше, чем она. В ее кругу равных ей не было никогда, она всегда была первой, лучшей, она была чемпионкой, она была эталоном.
И мысль о том, что рано или поздно найдется человек, который побьет ее рекорды, была ей неприятна. Совершенно неожиданно такой человек нашелся, и еще более неожиданным было то, что ей захотелось плакать от радости. Радоваться тому, что кто-то превзошел твое мастерство, могут только настоящие учителя и любящие родители.
– Спасибо тебе, сынок, – пробормотала она, обнимая Олега и пряча лицо, чтобы скрыть навернувшиеся слезы.
– За что? – удивился тот.
«За то, что дал мне возможность испытать это невероятное чувство радости и гордости за тебя. За то, что я, кажется, действительно люблю тебя», – подумала Дахно, но вслух отшутилась:
– За то, что не посрамил честь матери-чемпионки.
– Ну что ты, мамуля, мне до тебя еще далеко. Это сегодня мне черт люльку качал, просто повезло. Второй раз я такой результат не покажу. Но я очень старался, честное слово. Я всегда хотел быть похожим на тебя, так что твои результаты – это для меня идеал, к которому нужно стремиться.
…Год назад… Впервые за много лет Наталья Евгеньевна изменила мужу. И не просто изменила, а влюбилась без памяти, влюбилась настолько, что порой теряла осторожность.
Рано или поздно это должно было случиться. Она приехала с любовником к себе на дачу, будучи уверенной, что муж находится на дежурстве, а сын – на занятиях в Высшей школе милиции. Когда на крыльце раздались шаги и голоса, Наталья помертвела. Муж не должен узнать о любовнике, это может стать катастрофой для всех. Еще будучи студенткой, Наталья умело внушила ему мысль о его необыкновенных сексуальных достоинствах и, играя на этой струне, быстро превратила сокурсника сначала в любовника, потом в жениха, а затем и в мужа. На самом деле он был не особенно силен, но что еще хуже – он не был умелым партнером и не желал ничему учиться. Да и зачем, собственно, учиться, если жена уверяет, что все так здорово – прямо лучше и желать не надо.
Попав в сети собственной лжи, Наталья терпеливо сносила ритуал супружеских обязанностей, неизменно изображая восторг и упоение, ибо помнила: все, что угодно, только не разрыв и не развод. Нет, нет, ни в коем случае этого допускать нельзя, он слишком много знает о конторе и слишком нужен Арсену. В случае конфликта его придется убрать.
Наталья Евгеньевна, собрав все свое недюжинное мужество, накинула халат и выскочила из спальни в холл. На пороге стояли Олег и симпатичная барышня в длинном кожаном пальто с небрежно наброшенным сверху изумрудно-зеленым шарфом. На лице у барышни была написана нескрываемая насмешка. Наталья приехала сюда на машине любовника, и то обстоятельство, что у дома стоит чужая машина, а из спальни выскакивает всклокоченная баба средних лет в едва застегнутом халатике и с перекошенным от паники лицом, возможностей для двойного толкования не оставляло. Барышню явно забавляла мысль о том, что эта некрасивая немолодая женщина занимается любовью так же, как это делают юные обладатели стройных и прекрасных тел.
