Смерть не имеет лица (Преданность смерти) - Робертс Нора
Зак вскинул голову:
– Но он ударил ее! Я же сам это видел.
– Сцена в спектакле. Несколько ушибов – ничтожная плата за то, чтобы выиграть все действо. Они уже имели опыт – подстроили убийство его брата. Им было нужно получить доступ ко всей наличности компании. Они рассчитывали, что Брэнсон как бы умрет, имея репутацию жестокого мужа-насильника, и они начнут новую жизнь. Он закрыл все наличные счета. Они надеялись, что мы воспримем это как еще один его злобный поступок по отношению к жене. Но они прокололись.
Зак покачал головой. Начиная терять терпение, Ева попыталась объяснить еще раз:
– Почему такой человек, как Брэнсон, вдруг отпускает свою жену куда-то на западный курорт, чтобы она могла провести время в свое удовольствие? Ведь, судя по тому, что она сказала мне на допросе, он ее и за дверь-то не пускал, совершенно не доверяя ей ни в чем. Более того, он позволяет ей привести в дом вас. Он патологически ревнив, но ни с того ни с сего становится покладистым и добрым и разрешает находиться в его доме весь день молодому парню приятной наружности. Она по утрам не может решить, встать ли ей с постели или нет, а тут вдруг мгновенно соображает, что делать, и приказывает дройду выкинуть тело ее мертвого мужа. Причем проделывает все так быстро, что вы за это время успели только принести ей из кухни стакан воды. А ведь она якобы находилась в шоковом состоянии.
– Кларисса не могла быть причастной ко всему этому, – почти прошептал Зак.
– У вас есть другое объяснение? Сами подумайте: она живет с мужчиной, который, как она утверждает, избивает ее в течение десяти лет, но готова бросить его, чтобы уехать с вами, с едва ей знакомым человеком.
– Мы полюбили друг друга…
– Эта женщина никого не любит. Она использовала вас. Простите.
– Вы не знаете! – В голосе Зака появились нотки ожесточенности. – Вы не можете ничего знать о наших чувствах!
– Зак… – начала Пибоди, но Ева жестом остановила ее:
– Хорошо, вы правы, я не могу знать, что вы чувствовали, но я могу предполагать, что чувствовала она. Зак, эта женщина просто подставила вас. А еще я знаю, что эта женщина несет ответственность за гибель нескольких сот человек в течение минувшей недели. Один из них – моя подруга. Вот что я могу знать.
Ева поднялась и стала ходить по своему кабинету, но тут внезапно распахнулась дверь, и в комнату ворвалась Мевис.
– Эй, Даллас! Я вернулась!
Сияющая улыбка, багряный взрыв кудряшек на голове, глаза шокирующего оттенка красной меди. Взмах рук – и полуметровая изумрудная бахрома от подмышек до запястий распростерлась, как крылья огромной птицы.
Ева попыталась переключиться с печальной атмосферы, которая царила в кабинете, на атмосферу очаровательной чепухи, которую всюду привносила с собой ее подруга.
– Мевис, я думала, ты приедешь на следующей неделе.
– Так это уже и есть – следующая. Даллас! О боже! Если бы ты знала, какой у меня был успех! Привет, Пибоди!
Ее смеющиеся глаза остановились на Заке, и в них что-то дрогнуло. Даже тот, кто, подобно Мевис, пребывал на седьмом небе от счастья, не мог не почувствовать, какое глубокое потрясение обрушилось на этого парня.
– Ох, я не вовремя, да?
– Нет, все нормально. Давай выйдем на минутку.
Ева сделала знак Пибоди, чтобы та пока побыла с Заком, и вышла с Мевис из комнаты.
– Я просто ужасно рада тебя видеть, – сказала она.
Действительно, Мевис – с ее потрясающе смешным гардеробом, постоянно меняющейся прической и полнейшей самодостаточностью – казалась прекрасным противоядием любому несчастью.
Она так сильно стиснула подружку в объятиях, что Мевис захихикала и шутливо стала отбиваться от Евы:
– Bay! Да, ты соскучилась по мне!
– Соскучилась, правда соскучилась!
Ева отступила и, улыбаясь, разглядела Мевис более пристально.
– Ну, как ты? Задала шороху?
– Еще как!
Узкий коридор не помешал Мевис сделать три оборота с размахом своих «крыльев».
– Такие расстояния! Все было изумительно. Это не поддается описанию! Я пришла повидаться с тобой, но следующая станция – Рорк. Предупреждаю: я его крепко поцелую прямо в губы!
– Только, чур, не пользоваться языками.
– Хочешь испортить мне удовольствие?
Мевис тряхнула кудряшками и склонила голову набок.
– Ева, ты выглядишь измотанной, изнуренной и смертельно усталой.
– Спасибо, это как раз то, что нужно, чтобы меня приободрить.
– Я урывками слышала о том, что тут у вас происходит. На телевизор у меня времени не хватало. Но я так и не уловила, в чем суть. Кто там собрался порезвиться, без остановки взрывая простых людей?
Ева улыбнулась и почувствовала себя при этом замечательно.
– Особенно-то расписывать нечего. Террористическая группа взрывает достопримечательности и шантажирует весь город, требуя миллионы долларов. Какие-то дройды пытались убить меня, но я их вырубила. Приезжает брат Пибоди из Аризоны и оказывается втянутым в заварушку: влюбляется в лживую сучку-бомбистку и думает, что ненароком убил ее мужа. На самом деле он только вырубил еще одного дройда.
– Вот как? И что, это все? Я-то думала, что ты будешь заниматься делом…
– У нас с Рорком была ссора, которая завершилась потрясающим примирительным сексом.
Лицо Мевис просветлело.
– Это мне больше нравится. Почему бы тебе не сделать передышку и не рассказать мне об этом подробнее?
– Не могу. Я занята тем, чтобы избавить город от разрушений, но ты можешь оказать мне услугу.
– Раз уж на то пошло, валяй.
– Это касается Зака, брата Пибоди. Мне нужно какое-то время подержать его под присмотром. Никакой прессы, никаких внешних контактов. Я собираюсь отправить его к себе домой, но Рорк занят, и мне не хочется, чтобы бедняга Зак был привязан к Соммерсету. Ты не могла бы взять его на себя, поторчать там какое-то время?
– Вполне. Леонардо занимается сейчас какими-то проектами, и у меня куча свободного времени. Могу развлекать его в твоем доме.
– Спасибо. Позвони Соммерсету, и он пришлет за тобой машину.
– Бьюсь об заклад, если я хорошо попрошу его, он вышлет за мной лимузин! – Восхищенная такой перспективой, Мевис повернулась к двери и поторопила Еву: – Ну, представь меня Заку. Пусть знает, с какой нянькой ему сегодня придется играть.
– Нет. Пусть уж это сделает Пибоди. Я не хочу туда возвращаться. Ему нужно на ком-то разрядиться, и скорее всего этим «кем-то» стала бы я. А Пибоди скажи, что я жду ее в гараже. Нам еще надо поколесить по городу.
– Да-а, Зак, у тебя сейчас стремное времечко.
Мевис слизывала розовую глазурь с пальцев, приканчивая очередное маленькое пирожное из тех, что подал им к столу Соммерсет. «Осторожно, не жадничать!» – сказала она себе, но не удержалась и все-таки взяла еще одно пирожное.
– Я так беспокоюсь о Клариссе… – пробормотал Зак.
Поначалу он был настолько стеснительным, что Мевис приходилось вытаскивать из него почти каждое слово. Первый час общения она заняла тем, что рассказывала Заку о своем турне, о Леонардо, добавив к этому несколько анекдотов про Пибоди, которые все-таки пробили выстроенную им самозащиту. Увидев, как Зак впервые улыбнулся, Мевис ощутила нечто вроде чувства победы. Она тут же начала расспрашивать о его творчестве и, хотя ни черта не понимала в этом, исправно издавала восклицания, которые должны были свидетельствовать о ее неослабевающем интересе.
Они расположились в главной гостиной перед камином, в котором дворецкий в ожидании их приезда развел огонь. Когда Соммерсет вошел с чаем и пирожными, Зак взял чашку из вежливости. Однако за время, которое Мевис извела на то, чтобы своим очарованием и ненавязчивыми вопросами наконец вытянуть из Зака всю историю его приключения, ему пришлось выпить две чашки чая и съесть три пирожных. Как ни странно, ему стало легче, но из-за этого он ощущал себя виноватым. Когда Зак сидел под замком в Центральном управлении полиции, это воспринималось им как расплата за совершенные преступления, как кара за то, что он так и не смог спасти Клариссу. Однако здесь, в этом прекрасном доме, сидя перед потрескивавшим огнем и разомлев от душистого чая, он чувствовал себя вероотступником, получающим от нечистой силы вознаграждение за грехи. Зато Мевис чувствовала себя прекрасно. Она сидела на диване, поджав под себя ноги, и ей было так же уютно, как коту, который растянулся над ней, на спинке дивана.
