Джон Вердон - Зажмурься покрепче
Дальше следовало понять, как этот страх использовать, чтобы проникнуть к Болстону в голову, минуя передовую защитников. Какой человек, какое место, какая вещь может оказаться ключом? Мэйплшейд? Джиллиан Перри? Кики Мюллер? Гектор Флорес? Эдвард Валлори? Алессандро? «Карнала»? Джотто Скард?..
Придумать, как вести диалог, было не проще, чем выбрать отправную точку. Нужно было нечто в стиле Пинтера — полунамеки, ничего конкретного; сгустки смысла, нагнетающие беспокойство достаточной силы, чтобы Болстон вообразил худшее и сам сделал шаг в пропасть.
Мадлен ушла спать. Гурни был все еще необычайно бодр и прохаживался по кухне, взвешивая риски, перебирая варианты поведения, просчитывая тактику. В итоге размышлений он сузил потенциальные «ключи» к разговору с Болстоном до трех: Мэйплшейд, Флорес, «Карнала».
Еще немного поразмыслив, он оставил одну «Карналу»: во-первых, все пропавшие выпускницы Мэйплшейда появлялись на рекламе агентства, в постановке на грани фола; во-вторых, «Карнала» только притворялась брендом дорогой одежды; в-третьих, она была как-то связана со Скардами, которые, в свою очередь, были как-то связаны с преступной секс-индустрией, и убийство Мелани Струм с этим рифмовалось. И пьеса Эдварда Валлори, и политика отбора учениц в Мэйплшейд — все так или иначе сводилось к преступности и сексу.
Гурни понимал, что логическая цепочка между секс-преступностью и «Карналой» была проблемной, однако поиски идеальной логики, как бы ему ни хотелось ее найти, никогда не приводили к решению, а только парализовали расследование. По опыту он знал, что главным вопросом было не «Уверен ли я, что не ошибаюсь в своих допущениях?», а «Достаточно ли я уверен в своих допущениях, чтобы действовать на их основании?»
В данном случае он был уверен. Он был готов поспорить, что упоминание «Карналы» каким-то образом зацепит Болстона. На часах было чуть больше десяти, и он решил позвонить в полицию Палм-Бича, чтобы узнать телефон магната.
В отделении не оказалось никого, работавшего на расследовании убийства Струм, однако дежурный сержант дал ему мобильник Дэррила Беккера.
Беккер ответил после первого же звонка.
Гурни вкратце объяснил, что ему нужно.
— Вы что, не поняли? Сам Болстон ни с кем не будет разговаривать, — чуть раздраженно ответил Беккер. — Вся связь идет через адвокатскую контору «Маркэм, Мюлл и Штернберг».
— Возможно, мне удастся убедить его поговорить со мной.
— Каким же образом?
— Брошу гранату ему в окно.
— В каком смысле «гранату»?..
— Такую, о которой ему захочется со мной поговорить.
— Гурни, ну что за шарады? У меня был трудный день, давайте по делу.
— Вы уверены, что вам нужно знать подробности?
Беккер в ответ промолчал.
— Послушайте, если мне удастся выбить этого гада из колеи, от этого выиграют все. В худшем случае просто ничего не изменится. Я прошу у вас всего лишь его номер, прошу лично, так что даже если что-то пойдет не так, ваше имя нигде не засветится. Если что, я даже не смогу толком вспомнить, кто дал мне телефон.
Последовала еще одна пауза, после чего раздался звук печати по клавиатуре, и Бекер продиктовал ему номер с районным кодом Палм-Бича. Затем он сбросил звонок.
Несколько минут Гурни потратил на то, чтобы погрузиться в образ, как он советовал копам на своих семинарах. На этот раз это был образ невозмутимого коварного змея в обличии цивилизованного человека.
Выбрав тональность и тон, Гурни включил блокировку определителя на телефоне и набрал номер, который дал ему Беккер. Тут же врубился автоответчик.
Капризный, нетерпеливый голос произнес: «Это Джордан. Если вы ждете ответа, пожалуйста, сообщите предмет вашего звонка после сигнала.» Нажим на слове «пожалуйста» был столь специфичным, что с тем же успехом могло прозвучать «оставьте свое сообщение при себе».
Гурни произнес заранее продуманный текст. Тон его был чуть неуверенным, словно ему с трудом давалось подбирать подходящие светские слова. Он также постарался говорить с легким южноевропейским акцентом.
— Предметом моего звонка является известное вам агентство «Карнала». Мне необходимо срочно поговорить о вашей с ним связи. Я перезвоню примерно через тридцать минут. Пожалуйста, ответьте лично. После чего я сообщу о предмете моего звонка более развернуто.
Гурни полагался сразу на несколько допущений: что Болстон дома, как и требовалось от него по закону; что человек в его положении с параноидальной частотой прослушивает автоответчик, а также что через полчаса он добровольно сообщит Гурни о том, как он связан с агентством «Карнала».
Полагаться на одно допущение было рискованно. Полагаться на три было безумием.
Глава 58
К делу
Ровно в 22:58 Гурни снова набрал номер Болстона. К телефону подошли после третьего гудка.
— Джордан слушает, — произнес живой голос, который прозвучал куда более тускло и устало, чем на автоответчике.
Гурни усмехнулся: похоже, «Карнала» действительно волшебное слово. Первая удача его раззадорила, словно он ввязался в азартную игру с крупными ставками, где условием победы было угадать путем дедукции правила по поведению оппонента. Прикрыв глаза, он воплотился в змея.
— Здравствуйте, Джордан. Как поживаете?
— Отлично.
Гурни промолчал.
— Что вам нужно?
— А как вам кажется?
— С кем я говорю?
— Я из полиции, Джордан.
— Мне нечего сказать полиции, о чем я неоднократно заявлял через…
— А как насчет «Карналы»? — перебил его Гурни.
Последовала пауза, затем Болстон сказал:
— Не понимаю.
Гурни вздохнул и разочарованно цокнул языком. Болстон повторил:
— Не понимаю, про что вы.
Но если бы ты правда не понимал, ты бы уже повесил трубку, — подумал Гурни. Или изначально не подошел бы к телефону.
— В общем, Джордан, если вы захотите все-таки поделиться информацией, то есть шанс повернуть дело в вашу пользу.
Болстон снова помолчал.
— Представьтесь, пожалуйста.
— Думаю, это ни к чему.
— То есть как? Я же…
— Джордан, это всего лишь предварительный запрос. Понимаете?
— Боюсь, что нет.
Гурни вздохнул с избыточной усталостью.
— Официальный запрос невозможен, если нет повода считать, что к нему отнесутся всерьез. А готовность предоставить ценную информацию по «Карнале» может качественно изменить ракурс рассмотрения вашего дела. Но мы хотим убедиться, что вы в принципе расположены к сотрудничеству. Теперь понимаете?
— Нет, — произнес Болстон, и голос его чуть задрожал.
— Точно?
— Я никогда не слышал про эту Карнавалу или как там. Мне нечего вам сказать.
Гурни умиленно рассмеялся.
— Ловко, — произнес он. — Очень ловко, Джордан.
— Я серьезно. Мне ничего не известно про эту компанию, или это имя? Я не знаю, о чем речь!
— Это хорошая новость, — произнес Гурни, отдавая инициативу змею. — Очень хорошая новость для всех.
Змей, похоже, мгновенно загипнотизировал Болстона, потому что тот замолчал.
— Джордан, вы там?
— Да.
— Значит, с этой частью мы разобрались, да?
— С какой частью?
— С этой частью истории. Но нам все равно есть о чем поговорить.
После еще одной паузы Болстон спросил:
— Вы никакой не полицейский, верно?
— Еще какой полицейский. Зачем бы я стал вам лгать?
— Кто вы и что вам нужно?
— Мне нужно с вами повидаться.
— Повидаться?..
— Мне не слишком нравится разговаривать по телефону.
— Что вы от меня хотите?
— Поговорить.
— О чем?
— Ну полно вам. Вы же умный человек, перестаньте разговаривать со мной как с идиотом.
Болстон, казалось, снова впал в транс на том конце. Гурни даже померещилось, что его дыхание дрожит от страха. Когда он вновь заговорил, его голос, действительно, превратился в испуганный шепот.
— Слушайте, я так и не знаю, кто вы, но… в общем, все под контролем.
— Это хорошо. Все очень этому обрадуются.
— Нет, серьезно. Все под контролем.
— Это хорошо.
— Тогда что вам еще…
— Я хочу поговорить лицом к лицу. Для уверенности.
— Для какой уверенности? Я же…
— Джордан, я уже сказал: мне не нравится говорить по долбаному телефону!
Пауза. Казалось, на этот раз Болстон вообще еле дышит.
Гурни сменил тон на бархатный.
— Ладно, не волнуйтесь. Вот, что будет дальше. Я к вам зайду. Мы немного пообщаемся. Все просто. Никаких осложнений.
— Когда?
— Например, через полчаса?
— Сегодня?!..
— Да, Джордан, «через полчаса» — это, черт побери, сегодня.
Очередная пауза сквозила почти осязаемым страхом. Идеальный момент, чтобы закончить звонок. Гурни так и сделал, затем положил телефон на стол.
