Фальшивая коронка - Владимир Гаврилович Колабухин
Сергей положил на место трубку, довольно потёр руки. Ему уже представили справку Госавтоинспекции. На учёте ГАИ красных «Москвичей» состояло немного. И среди их владельцев числился сотрудник городского финансового отдела Пестряков. Дело, по мнению Сергея, оставалось за малым: опросить его. И Ракитин пошёл с докладом к Шатрову.
— А не торопишься? — спросил капитан. — Ну, вызовешь человека, а о чём с ним говорить будешь?
— Об Ирине. Теперь убеждён, что они были знакомы и что именно он увёз её, — горячо отозвался Сергей.
— А как быть с Гариком и его расчёской? — хитровато прищурился Шатров.
Сергей смущённо опустил глаза. Накануне он ещё раз говорил с Гариком и кое-что уточнил. Как оказалось, в ту злополучную субботу Гарик всё прихорашивался перед Ириной. Когда схватился с Рыжим, расчёска выпала из его рук, и владелец «Москвича» подобрал её. А через несколько минут Гарика забрали в вытрезвитель, и он больше не виделся с Ириной.
Сергей топтался перед столом Шатрова и вдруг увидел себя как бы со стороны: этаким ещё совсем зелёным. Он мысленно выругал себя: «Хорош сыщик!».
— Эх, Серёжа, Серёжа, — вздохнул Шатров, поднимаясь из-за стола. — Каким бы ни был плохим тот или иной человек, нам нельзя подходить к нему предвзято. Это очень вредно для нашего дела… И с Пестряковым не торопись. Посоветуйся со следователем.
Ракитин даже вспотел. Он что-то пробормотал в ответ и выскочил из кабинета. В коридоре ему встретился Берестовский.
— Ты что? Заболел? — встревоженно загудел лейтенант,
— С чего взял? — отмахнулся Ракитин. — Просто запарился.
— Это дело поправимое, — оживился Берестовский. — А у меня для тебя новость.
— Что за новость? — машинально спросил Сергей.
Берестовский не сводил с него глаз и загадочно улыбался.
— Ну-ну, не тяни.
— Ладно, получай так, без выкупа… Я узнал, что одна из старушек, проживающих в районе Анютиной рощи, видела второго июля у оврага красную легковую машину. Фамилия старушки — Лебедева. Загородный посёлок, пять.
— Ну и что? — буркнул Сергей.
— Как что? Надо обязательно установить и проверить водителя этой машины. Соображаешь?
Только теперь до Сергея дошло, в чём дело.
— Ну, мне сегодня везёт! — радостно воскликнул он.
— Везёт — это когда ничего не делаешь, а всё само за тебя делается, — возразил Берестовский. — К нам это, по-моему, не подходит.
Сергей в порыве благодарности так стиснул руку лейтенанта, что тот жалобно поморщился и сердито затряс побелевшей ладонью.
8.
В тот же день Ракитин встретился с Лебедевой — женщиной грузной, круглолицей, с очень живыми и ясными глазами. Расположить её к разговору не составило труда. Старушка оказалась необычайно радушна и словоохотлива. Рассказала, что она вдова, что сыновья разлетелись по свету, и подробно поведала Сергею о водителе красного «Москвича».
— Охотник он. Ко мне частенько захаживал водицы испить, — тихим грудным голосом рассказывала старушка, разливая по чашкам крепкий чай. Пила она из блюдечка и так аппетитно прихлёбывала, хрустела сахаром, что Сергей не смог отказаться почаёвничать.
— Но стрелок он никудышный. Часто с охоты ни с чем возвращался. А вот собою мужчина видный, обходительный. Приятный, хоть и рыжий.
Сердце Ракитина учащённо забилось: «Рыжий…».
— А на машине, зачем в тот раз приезжал?
— Да не успела с ним поговорить-то. Выскочил он из оврага, отряхнулся, да и дал стрекоча…
— Один приезжал?
— Один.
— Во что был одет?
— Точно не помню. Знаю, что был в белой сорочке.
— А имя охотника?
— Знакомился-то как Виктор… Пестряков, говорит.
Ракитин чуть не поперхнулся чаем, услышав эту фамилию. Он закашлялся и встал из-за стола.
— Ох, и крепок у вас чай.
— Хороший чаёк , — так и засветилась старушка. — Я тебе, если хочешь, рецепт дам.
— Спасибо! А почему вы так точно запомнили дату?
— Да ведь престольный праздник был. Я в тот день в церковь ходила, как раз вдоль оврага.
Старушка спохватилась:
— А что это ты всё меня пытаешь? Али он что натворил?
Ракитин пожал плечами. Ему ещё нечего было ответить. Лишь попросил о разговоре с ним никому пока не говорить. Пожав на прощанье её маленькую пухлую руку, он заторопился в городской финансовый отдел: нестерпимо захотелось ещё раз взглянуть на Пестрякова и под благовидным предлогом кое-что выяснить о нём.
В райотдел Сергей вернулся в конце рабочего дня. По-мальчишески радовался от удачной беседы с Лебедевой и работниками финансового отдела. Мысленно уже пересказывал Шатрову обо всём услышанном сегодня.
Увидев его в своём кабинете, капитан с надеждой спросил:
— Есть новости?
— Есть. И, кажется, очень важные новости, — возбуждённо ответил Ракитин. Присев к столу, он подробно рассказал о Лебедевой. Шатров внимательно выслушал его, а когда тот умолк, задал новый вопрос:
— А что за человек Пестряков, ты узнал?
— Всё сделано, Серафим Иванович. В финансовом отделе ничего плохого о нём не говорят. Даже радуются за него: вот, мол, счастливчик, то холодильник по лотерее выиграет, то часы золотые, то машину… Есть и другие любопытные детали в его жизни — Пестряков, оказывается, большой любитель женщин и кутежей в ресторане.
— Он что, не женат?
— Холостяк. Родители живут в Москве… Он, хотя и одинок, особняк себе купил. Незадолго до гибели Тимошковой его видели вместе с ней в ресторане.
Шатров задумался. Густые брови его сошлись близко-близко…
— М-да, — выдохнул он через минуту, снял очки и прищурился:
— Что же получается?
— Получается, что Пестряков должен рассказать нам, куда он второго июля увёз Ирину, и что ему понадобилось в тот день в овраге Анютиной рощи.
— Правильно, — согласился Шатров. — Вот теперь можно потолковать с ним обо всём, и откровенно.
— Так я пошёл…
— Куда?
— В прокуратуру, к Антонову.
— Поздно уже.
— Ничего. Посоветуемся, и, может, махнём с ним прямо к Пестрякову.
— Ну, уж одни не ходите, — встревожился Шатров. — Мало ли что. Будьте осторожнее!
— Так я Берестовского прихвачу. Да вы не беспокойтесь, всё будет нормально.
9.
Однако откровенного разговора с Пестряковвым не получилось.
Было ещё не так темно, когда Ракитин с Антоновым, захватив с собой Берестовского, подъехали на прокурорском «газике» к дому Пестрякова. Особняк выглядел солидно. У крыльца застыли старые липы. Они словно осматривали каждого, кто приближался к нему, словно взвешивали все за и против радушного приёма.
«Ничего. Примут», — подумал Сергей. Он вышел из машины и быстрой походкой направился с Антоновым к дому. Берестовский едва поспевал за ними.
Ракитин первым поднялся по ступенькам крыльца, нажал кнопку звонка. За дверью — лёгкие шаги. Приоткрылся
