Фальшивая коронка - Владимир Гаврилович Колабухин
Шатрову явно не понравилась торопливость суждений молодого сотрудника.
— И вот ещё что, — сдержанно продолжал он. — Почему ты так уверен, что найден труп именно Тимошковой?
Ракитин обиженно насупился.
— Я делаю всё, что в моих силах, Серафим Иванович. Вчера, например, снова встретился с её сослуживцами. Как выяснилось, Ирина купила у знакомой продавщицы точно такое платье — зелёное. Гарик гоже о нём упоминает. И размер обуви сходится, Антонов назначил судебно-стоматологическую экспертизу. Результат её нам пока не известен, но главный эксперт должен вот-вот сообщить о нём.
— А где голубое платье?
— Нашлось. Подруге отдала.
Шатров поправил очки.
— Ну, хорошо. Работай дальше, — он как-то неопределённо взглянул на Сергея и молча вышел.
«Дёрнуло меня за язык с этим арестом, — думал Ракитин. — Конечно, не исключена возможность, что про машину и рыжего Гарик всё наврал. Но если вдуматься — с какой целью? Мог бы вообще ничего не рассказывать. Да, спорол я горячку, спорол. Надо отпускать Гарика, и немедленно…».
Ракитин потянулся к телефону.
— Занят? — услышал он знакомый сочный голос и поднял голову.
— Можно войти?
Ракитин обернулся, увидел Антонова.
— А, это вы, Юрий Васильевич! — обрадовался Сергей и поднялся навстречу следователю. — Садитесь, пожалуйста, — пригласил он его, пожимая протянутую руку.
— Отыскали Гарика? — поинтересовался Антонов.
— Нашли, — смущённо ответил Ракитин. — У нас сидит, в ИВС…
— Что говорит?
— Всякое! Прислать его к вам?
— Чуть позднее… Я получил акт стоматологической экспертизы.
— И чем порадовали нас эксперты?
— Хорошего мало. О золотом зубе и речи быть не может, так что говорить станем о коронке. Она изготовлена в частном порядке.
— На чём это основывается?
— Видишь ли, коронка, о которой идёт речь, вовсе не золотая.
— Как так?
— Она изготовлена из материала, вызывающего окисление. И для неё не потребовалось моста. Это так называемая штифтовая коронка, из рандольфа.
— Из чего, из чего? — всё больше удивлялся Ракитин.
— Из рандольфа. Есть такой сплав на основе латуни. Блестит как золото. Применяется в основном в точных приборах. Так что если ты найдёшь того врача-частника, кто ставил Тимошковой коронку, и он подтвердит мне…
— А если не подтвердит?
— Тогда придётся назначить новую экспертизу.
— И она поможет изобличить этого жулика?
— Во всяком случае, стоматолог-ортопед, подписавший заключение экспертизы, пояснил, что каждый такой специалист обладает характерными индивидуальными особенностями в своей работе. И эти особенности становятся чем-то вроде личного клейма. Сложнее будет другое — найти этого частника.
— Разве в городе так много стоматологов и зубных техников?
— Согласен. Только ты не учитываешь одно обстоятельство, что частное изготовление протезов из золота запрещено.
— Почему?
— Ну, во-первых, трудно установить истинный источник его приобретения. А во-вторых, не всякое золото для этого пригодно. И возвращаюсь к моей мысли: коль коронка делалась нелегально, вряд ли её изготовитель кому-либо ещё, кроме Тимошковой, был известен.
Ракитин вздохнул:
— Да, трудная задачка, — и, уже прощаясь со следователем, скорее для себя, чем для него, добавил: — И всё-таки мы постараемся решить её. Я этого частника всё равно разыщу.
5.
Антонов ушёл, и Сергей погрузился в раздумье.
«Что предпринять? Как отыскать этого мошенника-протезиста, куда-то исчезнувшего Павлика. И, наконец, как проверить показания Гарика?».
Он ещё долго пребывал в таком состоянии, пока неунывающий Берестовский не вернул ему хорошее настроение.
— Значит, отпустить Гарика? Сейчас даю команду! — оглушительно гудел он по телефону. — Улик-то против него и в самом деле кот наплакал.
Ракитин отнёс трубку от уха подальше.
— Скажи ему, чтобы зашёл завтра в прокуратуру. Надо кое-что уточнить.
— Ладно. А ты что такой кислый? — ничуть не тише рокотал голос Берестовского.
— За Гарика влетело. Сухарь мой Иваныч, и всё. Я как лучше хотел. Был бы он на моём месте…
Берестовский на какое-то мгновение затих.
— Напрасно ты так о нём, Серёжа. Шатров и на твоём месте побывал. А службу начинал рядовым милиционером. Зря голоса не повысит. Так что держись, казак, — глядишь, и сам атаманом когда-нибудь станешь!..
Ракитин улыбнулся:
— Ну, спасибо! Успокоил душу!
— Хочешь, обрадую? — не унимался бас Берестовского.
— Давай, рассказывай…
— Я докопался, кто такой Павлик и где он сейчас.
— Ой, Алёшка, молодец! — оживился Ракитин и снова прижал к уху трубку. — Говори, не тяни.
— Его фамилия Бойчин. Он студент. Учится в нашем городе в геологическом институте. Правда, сейчас Бойчин в экспедиции. Но в интересах дела можно отозвать его… И вот ещё что. Насчёт опознания трупа. Из головы у меня это не выходит. Не думаю, чтобы кто-то из подруг или знакомых Тимошковой не знал, к кому из протезистов она обращалась. Поговори с людьми. Они всегда в курсе многих вопросов. И если подобрать ключик… Ты понял?
— Понял, Алёша. Понял. Ещё раз, — спасибо тебе… До встречи!
Сергей положил трубку. На душе стало спокойнее. Разминаясь, прошёлся по кабинету, затем позвонил в ГАИ, попросил составить список всех владельцев красных «Москвичей» и не торопясь стал собираться домой.
На другое утро он первым делом позвонил в прокуратуру Антонову и сообщил ему сведения о Бойчине.
Дни проходили за днями, однако адреса частника он так и не узнал. Огорчённый, Ракитин места себе не находил. К тому же расслабляющий зной всё усиливался, и ни раскрытые окна, ни мощные вентиляторы на столе не спасали от духоты.
Сергея охватила хандра. Последние часы рабочей недели он просто отсиживался в кабинете, утомлённый и вялый…
Неожиданно кто-то тихо постучал в дверь.
— Войдите, — без всякого настроения отозвался Сергей.
Дверь приоткрылась, и в кабинет робко вошла невысокая кругленькая девушка.
— Катюша? — поднялся из-за стола Ракитин. С этой толстушкой, подругой Ирины, он встречался уже дважды. В сберкассе, где она работала кассиром, и здесь, в райотделе, куда вызывал её на беседу. — Что случилось?
Девушка наморщила маленький вздёрнутый носик, подошла поближе:
— Ничего. Только вам вчера не всё сказала.
Ракитин выжидающе смотрел на неё и молчал.
— Понимаете, вчера у меня как-то всё из головы вылетело. Растерялась немного от ваших вопросов об Ирине. Причём тут, думаю, её зубы? А потом всю ночь не спала.
Девушка подняла на него встревоженные глаза:
— Знать, беда с ней случилась, коль вы так горячо о ней расспрашивали? Вам поэтому так и важно, у кого она лечила зубы?
— Очень важно, Катенька, очень! — вырвалось у Сергея. — Да вы садитесь, пожалуйста, садитесь.
— Нет-нет. Рассиживаться мне недосуг, — замахала
