Алексей Макеев - Свидетель, не увидевший свет (сборник)
Шторы в столовой были плотно задернуты, дабы не впускать бившее в стекла солнце; тихо жужжали несколько вентиляторов, создававшие относительную прохладу. Пару лет назад уже было принято решение оснастить столовую кондиционерами и даже выделить для этого специальные средства, но тут неожиданно резко воспротивился сам генерал-лейтенант Орлов. По его мнению, все сотрудники главка только и делали бы, что торчали здесь в жару весь рабочий день. А оснастить кондиционером каждый кабинет – на такие траты Орлов пойти не мог. Да у него и не было столько денег. Все, что выделялось министерством, очень быстро расходовалось на более важные нужды. Посему деньги, предназначавшиеся на кондиционеры, были потрачены на новые унитазы для служебного туалета, что тоже, в общем, было неплохо.
Гуров и Крячко взяли себе по салату, окрошку, картофельное пюре с котлетой и по два стакана компота. Пройдя с подносами к столику в углу, по многолетней традиции считавшемуся их, они расселись и приступили к еде. Поскольку оба существенно проголодались, то обедали преимущественно молча. И только после холодного и сладкого, с легкой кислинкой, компота решились обсудить дела.
– Лева, давай останемся здесь? – предложил Крячко. – Тут все-таки приятнее, чем в нашем кабинете.
Лев не возражал, и Крячко, поудобнее развалившись на стуле, принялся рассказывать о всех своих визитах за день. О встрече со Стасом Ярко, Татьяной Колобаевой и наиболее впечатлившей его беседе с режиссером Канацким. Это событие, как ни странно, оказалось для Крячко самым ярким.
– Нет, ты только подумай, Лева! – возмущался Стас, в котором всколыхнулись улегшиеся было эмоции. – Предложить мне такое! Полковнику МВД, оперу-важняку! До какой степени обнаглели эти выскочки из шоу-бизнеса!
– Ну, и что ж ты отказался? – вдоволь отсмеявшись, спросил Гуров. – Был бы у нас звездой главка.
– Лева… не начинай! – смерил его тяжелым взглядом Крячко.
Но Гурова уже трудно было остановить, он давно так не смеялся, представив себе Крячко, скачущего в трусах в горошек возле дивана с флаконом таблеток и радостно возвещающего миру, как он победил импотенцию.
– Да что тебя так смущает, Станислав? – продолжал он подкалывать Крячко. – Настоящий актер должен быть свободен от предрассудков!
– Я не актер, Лева!
– Знаю, ты круче! Но у актера есть своя движущая сила, освобождающая его от стереотипов, – его творческие амбиции. А у тебя своя движущая сила! Включи ее!
– Какая сила? – не понял Крячко.
– Деньги, Стас! – выразительно пошуршал пальцами Гуров. – Ради гонорара ты должен был перешагнуть через свое стереотипное мышление.
– Лева, пошел ты… – взвился Крячко. – Пусть он свои пятьсот рублей засунет себе… поглубже!
– Ну, а если не пятьсот, Станислав, а, к примеру, пятьсот тысяч, – начал философствовать Гуров. – Вот представь – предложили тебе пятьсот тысяч за получасовую съемку. Согласился бы?
– Нет! – отрезал Крячко.
– А миллион?
– Нет и нет!
– Почему?
– Потому что съемка на полчаса, а позора потом – до пенсии не смыть!
– Ну, какой тут позор, Стас? Многие известные люди не гнушаются сниматься в подобной рекламе!
– В подобной рекламе… – раздувая ноздри, произнес Крячко, – снимаются те, кто не может больше ничем другим на жизнь заработать! Кому вечно на нее не хватает! Голодранцы всякие!
– Но тебе ведь тоже вечно не хватает. Сам только что жаловался, сколько потратил на прохладительные напитки.
Крячко резко махнул рукой, давая понять, что не намерен продолжать этот ернический диалог, но Гуров разошелся не на шутку.
– Ты только представь, как эротично бы ты выглядел в красных труселях! – откровенно глумился он. – А какой успех у женщин – м-м-м! Твоя Наташка замучилась бы отбиваться от поклонниц! У подъезда бы караулили, автограф просили! Орлову пришлось бы даже тебе личную охрану организовать, а то поклонницы бы тебя на части разорвали, пытаясь ухватить кусочек твоих трусов!
В этот момент Лев резко наклонил голову в сторону, пытаясь уклониться от ложки, пущенной Крячко ему в лоб. Ложка упала на пол, огласив столовую металлическим звоном. Кассирша подозрительно посмотрела на их столик, а толстая буфетчица, работавшая в столовой, кажется, с момента ее основания еще в качестве буфета, крикнула:
– Господа сыщики! За порчу казенной посуды вычту с вас! В двойном размере! Слышали, Крячко?
Она, совмещавшая функции буфетчицы и главной поварихи, за долгий трудовой стаж считалась неофициальной начальницей столовой, знала всех сыщиков давным-давно и не церемонилась с ними. Откровенно говоря, перед ней робел сам начальник главка генерал-лейтенант Орлов. Когда она выходила из кухни на раздачу – необъятная, с монументальным бюстом и суровым взглядом, держа в правой руке половник-поварешку, – каждый ловил себя на том, что старается угоднически улыбнуться ей и поскорее прошмыгнуть за свой столик. Только, пожалуй, Станислав Крячко относился к ней снисходительно – командирские замашки поварихи он с легкостью парировал.
– Я слуховой аппарат дома забыл, Антонина Макаровна! – крикнул Стас поварихе, а затем обратился к Гурову: – Лев Иванович, если вы не прекратите изъясняться со мной в подобном тоне, я вынужден буду покинуть вас и отправиться домой, поскольку имею на это законное право. Свою работу, Лев Иванович, на сегодня я выполнил, а если у вас есть желание поработать сверхурочно, то я его не разделяю. – Он сделал паузу и добавил: – А проще говоря, Лева, не перестанешь зубоскалить – я тебе морду набью. Понял?
– Вот теперь понял, – кивнул Гуров. – А то ты такими несвойственными тебе фразами заговорил, что я даже испугался. Ладно, оставим твою несостоявшуюся карьеру звезды экрана в покое. Теперь слушай меня, и будем сопоставлять факты.
Гуров, в свою очередь, рассказал о своих «приобретениях». Крячко задумчиво слушал и, кажется, мысленно что-то сопоставлял.
– …Так что вот такой набор у нас, Стас, – закончил Лев. – Теперь предстоит разобрать весь этот винегрет.
– А ты не думаешь, что их смерти вообще не связаны между собой?
– А клиника?
– Да что ты привязался к этой клинике! Сам же говоришь, что врачи, скорее всего, ни при чем!
– Но такое совпадение? Вместе лежали и вместе погибли.
– Не вместе, а, во-первых, с разницей в два месяца, – заметил Крячко, – а во-вторых, их убили разными способами: одну задушили, другой сломали шею.
– Эксперты говорят, что сломать шею не так-то просто. Одной получилось, второй нет, так что пришлось просто задушить. И обе были беременны… Нет, Стас, я чувствую, что их смерти связаны, но вот чем? Надеюсь, что эксперты помогут. У Метелицына есть распечатка звонков с телефона Ксении. Нужно будет ее тщательно изучить и еще раз проверить все вызовы. Таким образом мы сможем, наконец, наткнуться на телефон Вики, если нам до сих пор не повезло его раздобыть. Из этого, по крайней мере, станет ясно, были ли они знакомы до клиники. Узнав телефон Вики, затребуем распечатку по нему, будем сверять номера, искать пересечения, общих знакомых.
– Слушай, Лева… – задумчиво произнес Крячко. – А эта Ксения не была ли случайно беременна от Стасика?
– От Ярко? С чего ты взял? – удивился Гуров.
– Просто пытаюсь анализировать. Бабы вокруг него вьются, меняются постоянно… И я уверен, что он в одно и то же время крутит с несколькими. Тогда получается логично: обе от него залетели, он их обеих и поместил в одну клинику!
– Свел двух своих женщин вместе? – недоверчиво спросил Гуров. – Нет, вряд ли. К тому же чтобы две соперницы болтали между собой на больничном дворе как подружки? Нет, не то.
– Но какой-то же мужчина у Ксении был! Слушай, Лева, давай позвоним Метелицыну, пусть скинет распечатку по факсу, сразу и посмотрим.
Гуров тут же полез за телефоном. Юрий Метелицын уже вернулся в свой отдел из клиники «Медэксперт». По его словам, пока ничего криминального в карточках он не обнаружил, никаких приписок, зачеркиваний, несовпадений в датах не было. Женщинам, лежавшим в то же время в одной палате с Викой и Ксенией, он уже позвонил, но одна сказала, что даже не общалась с соседками по палате и не помнит, как их зовут. Телефон второй и вовсе молчал, а когда Метелицын перезвонил на домашний номер, также указанный в карте, ему сообщили, что она уехала на отдых в Турцию.
С другими женщинами, лежавшими в то время в клинике, ситуация была сложной, ибо требовала наличия свободных людей. Метелицын собирался заняться этим вопросом завтра, пока же продолжал изучать медицинские документы, которые прихватил с собой. Гуров попросил его отправить ему по факсу распечатку звонков с номера Ксении, а заодно и все материалы по факту ее гибели. На этом они со следователем попрощались до завтра.
– Ну что, пойдем в кабинет. – Гуров поднялся со стула.
Толстая буфетчица проводила их прокурорским взглядом. Крячко на ходу поднес кончики пальцев к губам и послал ей воздушный поцелуй, сопроводив его притворно восхищенным взглядом, брошенным на выдающийся бюст буфетчицы. Та презрительно усмехнулась и потуже стянула пояс синего в горошек фартука.
