Иэн Рэнкин - Вопрос крови

— Это строго запрещено, — сказал он. — Противопожарная безопасность, как вы понимаете.

Ребус, смущенно дернув плечами, тут же выхватил изо рта сигарету и раздавил ее ботинком. Он последовал за Шивон к машине, в то время как Бримсон, сев в «лендровер», приготовился ехать открыть для них ворота.

— Приятный парень, — сказал Ребус.

— Да, — согласилась Шивон, — приятный.

— Ты и вправду так думаешь?

Она взглянула на него:

— А ты как, не вправду?

Ребус пожал плечами.

— Я не могу отделаться от чувства, что он коллекционер.

— Коллекционер чего?

Ребус с минуту подумал:

— Интересных экземпляров… людей вроде Хердмана и Найлса.

— Он и Коттеров знает, не забывай об этом. — Раздражение Шивон все еще давало о себе знать.

— Послушай, я же не говорю…

— Ты предостерегаешь меня от него, да?

Ребус промолчал.

— Предостерегаешь? — повторила она.

— Просто не хочу, чтобы блеск этого корпоративного самолета вскружил тебе голову. — Он помолчал. — Ну, и какой он из себя, этот самолет?

Она злобно покосилась на него, но потом смилостивилась:

— Небольшой. Кожаные кресла. Во время рейса там подают шампанское и горячее.

— Не примеряй это на себя.

Скривившись, она спросила, куда ехать, и он сказал: в полицейский участок Крейгмиллара. Фамилия дежурного следователя в участке была Блейк. Он был констеблем, лишь год назад произведенным из рядовых.

Ребуса это не смущало: это значило, что он будет стараться, чтобы произвести хорошее впечатление. И Ребус рассказал ему все, что знал про Энди Каллиса и «Отпетых». Блейк сидел, сохраняя на всем протяжении рассказа выражение глубочайшего внимания, и, время от времени прерывая Ребуса вопросом, записывал что-то в большой, формата А-4, блокнот. Шивон сидела тут же, скрестив руки на груди и уставившись в стену напротив. Ребусу показалось, что мысли ее заняты предвкушением самолетных прогулок.

Под конец беседы Ребус спросил, удалось ли уже что-либо выяснить.

— Свидетелей нет как нет. Доктор Керт сегодня днем делает вскрытие. — Блейк взглянул на часы. — Мне пора спускаться туда. Вы тоже можете присутствовать.

Но Ребус покачал головой. У него не было желания видеть, как режут тело его друга.

— Вы допросите Рэба Фишера?

Блейк кивнул:

— Об этом не беспокойтесь. Я с ним переговорю.

— Не ждите от него слишком много в плане сотрудничества, — предупредил Ребус.

— Я побеседую с ним. — Тон, каким это было сказано, заставил Ребуса усомниться в том, правильно ли он вел разговор, не слишком ли давил на молодого детектива.

— Никто не любит, когда его учат, как надо работать, — сказал Ребус с извиняющейся улыбкой.

— Особенно когда никакой ошибки еще не сделано.

Блейк поднялся. За ним поднялся и Ребус. Они пожали друг другу руки.

— Хороший парень, — сказал Ребус Шивон, идя с ней обратно к машине.

— Слишком самонадеян, — отозвалась она. — Не допускает даже мысли, что может когда-нибудь ошибиться.

— Нелегко ему придется.

— Надеюсь. От всей души надеюсь, что жизнь его обломает.

18

Они собирались поехать к Шивон, чтобы она могла приготовить давно обещанный ужин. Они ехали в тишине и, когда добрались до места, где Лейт-стрит выходит на Йорк-Плейс, остановились перед светофором. Ребус повернулся к Шивон:

— Сначала выпьем?

— И ты предлагаешь это мне, официально назначенному водителю?

— Потом ты могла бы взять такси, а машину забрать утром.

Она раздумывала, глядя на красный свет. Когда он сменился на зеленый, она просигналила, меняя полосу, и направила машину на Куин-стрит.

— Полагаю, мы окажем милость «Оксу» нашим драгоценным присутствием, — сказал Ребус.

— Может, какое-нибудь другое заведение сможет удовлетворить строгие требования господина инспектора?

— Я вот что тебе скажу — выпьем по стаканчику здесь, а дальше право выбора предоставляется тебе.

— Заметано.

Таким образом, первый свой заказ они сделали в дымном переднем зале Оксфорд-бара, гудевшем голосами посетителей, отмечавших здесь конец рабочего дня, так как день уже клонился к вечеру. По телевизору показывали что-то научно-познавательное про Древний Египет. Шивон стала разглядывать завсегдатаев — все лучше, чем смотреть телевизор. Она заметила, что бармен Гарри, обычно угрюмый, улыбается.

— Сегодня он как-то по-новому оживлен, — сказала она Ребусу.

— Думаю, что наш старина Гарри влюбился.

Ребус пытался растянуть свою пинту. До сих пор Шивон еще и словом не обмолвилась, где они выпьют по второй. Себе она заказала полпинты сидра, и кружка ее была почти пуста.

— Хочешь еще полпинты? — спросил он, кивая на ее кружку.

— Ты говорил «выпьем по одной».

— Ну, за компанию! — И он показал ей свою почти пустую кружку. Но она лишь покачала головой.

— Я знаю, куда ты клонишь, — сказала она, и Ребус попытался принять вид оскорбленной невинности, отлично понимая, что ни на секунду не обманет ее этим. В общую сумятицу влились еще несколько завсегдатаев. В заднем зале за столиком сидели трое женщин, и, кроме них, посетителей не было, зато в переднем из женщин была только Шивон. Она морщила нос от всей этой толчеи и шума, с каждой минутой становившегося все оглушительней. Потом она поднесла к губам свою кружку, осушив ее до конца.

— Ну идем же! — сказала она.

— Куда? — Ребус притворно нахмурился, но она лишь покачала головой. — Я сдал свой пиджак. — Пиджак он сдал из дипломатических соображений, надеясь показать, как ему хорошо и вольготно в этом баре.

— Тогда сходи за ним, — распорядилась она.

Он повиновался и, прежде чем сопроводить ее на улицу, не забыл выглотать остатки из своей кружки.

— Продышимся, — сказала она.

Машина была припаркована на Норт-Касл-стрит, но они миновали ее и пешком направились на Джордж-стрит. Прямо перед ними высилась освещенная громада Замка, ярко выделяясь на фоне чернильной темноты неба. У Ребуса ныли ноги — последствие его прогулки по Джуре.

— Многовато свежего воздуха на один раз, как мне кажется.

— Держу пари, что для тебя сегодняшняя прогулка была самой долгой за весь год, — с улыбкой ответила Шивон.

— За десять лет, — поправил ее Ребус. Замешкавшись перед ступеньками лестницы, она стала спускаться. Выбранный ею бар примостился внизу, ниже уровня тротуара, а над ним располагался магазин. Интерьер был элегантный — полумрак и тихая музыка.

— Ты впервые здесь? — осведомилась Шивон.

— А ты как думаешь?

Он направился к барной стойке, но она потянула его за руку, указывая на кабинку.

— Здесь обслуживают официанты, — сказала она, когда они уселись. Официантка уже стояла наготове. Шивон заказала джин с тоником, Ребус — солодовый напиток. Когда напиток прибыл, он поднял стакан, разглядывая его и словно не одобряя количества в нем алкоголя. Шивон помешивала в стакане, давя ломтик лайма о кубики льда.

— Счет пока не закрывать? — спросила официантка.

— Да, пожалуйста, — сказала Шивон. И потом, когда официантка удалилась, спросила: — Ну что, продвинулись мы в понимании, почему Хердман застрелил мальчишек?

Ребус пожал плечами:

— Похоже, мы выясним это лишь в самом конце.

— А до этого момента…

— Полезным может оказаться что угодно, — заметил Ребус, понимая, что Шивон собиралась сказать нечто иное. Он поднес к губам стакан, но тот уже был пуст. Официантки видно не было. За стойкой один из служащих смешивал коктейль.

— Вечером в пятницу, когда мы шли от железнодорожных путей, — заговорила Шивон, — Сильверс сказал мне одну вещь. — Она сделала паузу. — Он сказал, что дело Хердмана передано на контроль в управление, в Отдел ДМС.

— Что ж, разумно, — буркнул Ребус. Но расследование, которое вели Клеверхаус и Ормистон, исключало всякое касательство к нему его и Шивон. — Кажется, группа такая была — «ДМС» или так называлась компания звукозаписи Элтона Джона?

Шивон энергично закивала:

— Группа «ДМС», пела рэп.

— И неплохо вроде пела.

— Да уж получше, чем «Роллинг стоунз».

— Не обижайте «Роллингов», сержант Кларк. Никого из твоих любимцев и на свете не было бы, если б не они.

— Думаю, тебе не раз приходилось спорить насчет этого, отстаивая честь «Роллингов».

Она опять принялась помешивать напиток. Официантка по-прежнему не появлялась.

— Пойду попрошу налить, — сказал он, вылезая из кабинки. Напрасно Шивон упомянула железнодорожные пути и вечер пятницы. Всю неделю он не мог отделаться от мыслей об Энди Каллисе, думал о том, как маленькие перестановки в последовательности событий, их времени и места могли бы спасти его. Возможно, это же могло бы спасти и Ли Хердмана… И помешало бы Роберту Найлсу убить жену.