Джон Вердон - Зажмурься покрепче
Блатт неопределенно кивнул.
Родригес оживился:
— Ладно, Билл, что там по контактам?
Андерсон снова пошелестел бумагами, которые теперь утратили форму аккуратной стопки и начали расползаться по столу.
— Мы пробили самые актуальные адреса и телефоны, какие удалось получить. За рассматриваемые пять лет Мэйплшейд выпустил сто пятьдесят двух учениц — в среднем получается тридцать девушек в год. Информация подтвердилась в ста двадцати шести случаях, из которых сорок случаев немедленного контакта с самой выпускницей или с членами семьи, и восемьдесят шесть случаев, когда мы попали на автоответчик. Из последних нам на данный момент перезвонило двенадцать человек.
— Пятьдесят два подтвержденных контакта, — подытожил Клайн. — Выводы?
— Затрудняемся, — произнес Андерсон таким тоном, словно это подразумевалось само собой.
— Лейтенант, ну как так можно…
— Я имею в виду, что выводы противоречивы, — поспешил уточнить Андерсон. — Из пятидесяти двух разговоров непосредственно с выпускницами состоялось всего одиннадцать. С ними, вроде бы, все ясно: если они говорят по телефону, значит, они никуда не пропали.
— Остался еще сорок один контакт.
— Да. В двадцати девяти случаях мы говорили с кем-то из близких: с родителем, мужем, сестрой или братом, соседкой по общежитию, любовником. Все они утверждали, что им точно известно местонахождение девушки, и что она постоянно выходит на связь.
Клайн терпеливо вел подсчет на планшете.
— Осталось двенадцать.
— Одна женщина сообщила, что ее дочь погибла в ДТП. Еще одна не сказала ничего конкретного и была, кажется, пьяна. Третья ограничилась сообщением, что знает, где девушка, и отказалась продолжать разговор.
Не отрываясь от планшета, Клайн произнес:
— Осталось девять.
— В оставшихся девяти случаях мы говорили с родными или приемными родителями, и все они говорят, что местонахождение девушек им неизвестно.
Возникшую задумчивую паузу нарушил Гурни, который спросил:
— Сколько из них исчезло конкретно после ссоры из-за машины?
Андерсон устало посмотрел в свои записи и ответил:
— Шестеро.
Клайн присвистнул и произнес:
— Ничего себе… это помимо тех, про кого рассказали Эштон и мисс Листон?
— Да.
— Значит, сценарий повторился двенадцать раз… и это при том, что мы еще не со всеми поговорили. У меня нет слов. Кто-нибудь хочет это прокомментировать?
— Хочу отметить, что мы забыли поблагодарить Гурни, — произнес Хардвик, который незаметно вернулся в зал и все это слушал молча. Злобно зыркнув в сторону Родригеса, он добавил: — Потому что если бы не его наводка…
— Как приятно, что ты к нам вернулся, Хардвик, — процедил капитан.
— Предлагаю не погружаться в теорию заговора, — сказал Андерсон. — У нас по-прежнему нет доказательств, что речь о похищении или чем-то еще противозаконном. Может, девчонки просто сообща прикололись.
Клайн не обратил на него внимания и посмотрел на Гурни.
— Дэйв, что скажешь?
— У меня есть вопрос к Биллу. Какой паттерн получается по соотношению пропавших и выпускных лет?
Андерсон непонимающе моргнул.
— Можно еще раз?
— В какие годы оканчивали школу девушки, которые пропали?
Андерсон тяжело вздохнул и на несколько секунд погрузился в бумаги. Наконец, он вытащил какой-то листок.
— Самое нужное всегда в самом низу, — буркнул он. — Значит, так… две тысячи девятый… восьмой, седьмой и шестой. Из выпуска две тысячи пятого никто не пропал. Самая старшая из якобы пропавших закончила Мэйплшейд в мае две тысячи шестого.
— То есть, речь о последних трех с половиной годах, — подытожил Клайн.
— Ну допустим, — пожал плечами Блатт. — Но что это нам дает?
— Например, теперь мы знаем, что девушки начали пропадать после появления в Мэйплшейде Гектора Флореса, — сказал Гурни.
Глава 53
Переломный момент
Клайн задумчиво посмотрел на Гурни.
— В целом это подтверждает слова секретарши Эштона, — сказал он. — Помнится, она говорила, что обе ее пропавшие подруги кокетничали с Флоресом?
— Именно.
— Любопытно, — произнес Клайн, и глаза его азартно сверкнули. — Предположим на секунду, что Флорес — разгадка ко всему, и наша задача — понять, с какой целью он появился в Мэйплшейде. Тогда мы узнаем ответ на все — за что он убил Джиллиан и Кики, как и зачем он подбросил нам мачете, почему не засветился на камере, куда пропали выпускницы…
— Может, он собирал гарем? — предположил Блатт.
— Какой гарем? — не понял Клайн.
— Ну, как Чарли Мэнсон.
— Думаешь, он собирал себе коммуну из впечатлительных девиц?
— Из насильниц. В Мэйплшейде других девиц не водилось.
Гурни посмотрел на Родригеса, гадая, какая может последовать реакция, учитывая историю с его дочерью. Но капитан сидел молча, с неопределенной кривой ухмылкой.
В голове Клайна тем временем явно запустился механизм просчитывания выгод от раскрытия дела масштабом с Мэнсона. Он попытался развить идею Блатта:
— Думаешь, он уболтал девушек уйти из дому, замести следы и жить с ним, так сказать, общиной?
Он перевел взгляд на капитана, но кривая ухмылка его явно не вдохновила, поэтому вместо Родригеса он обратился к Хардвику:
— А ты как думаешь, Джек?
Хардвик хмыкнул.
— Думаю, что тут речь даже не о Мэнсоне, а как минимум о Джиме Джонсе. Маньяк-харизматик с толпой преданных наложниц.
— Джим Джонс это кто? — спросил Блатт.
Клайн сказал:
— Да ты не можешь не знать — Джонстаун, «Храм народов», то ли массовое убийство, то ли самоубийство. Яд в газировке — и сто человек как не бывало.
— А-а, ну да, яд в газировке, — вспомнил Блатт. — Ну точно, Джонстаун. Да, там был псих на всю голову.
Хардвик театрально поднял палец:
— Бойся того, кто манит тебя в джунгли, в поселение, названное в честь себя.
Ухмылка капитана стала подрагивать. Казалось, что у него свело судорогой лицо.
— Дэйв, — произнес Клайн, — как думаешь, мог у Флореса быть такого рода план?
— Сомневаюсь, потому что известно, что Флорес жил у Эштона, — ответил Гурни. — Если предположить, что он где-то собирал коммуну, то она должна была быть рядом с Тэмбери. Это маловероятно.
— Тогда какая у тебя версия?
— Моя версия — что он вполне раскрыл мотив в своей эсэмэске. «Я написал тебе про все причины».
— И что это за мотив?
— Месть.
— За что?
— Если вспомнить пролог пьесы Валлори, то это месть насильнику.
Клайн обожал споры, поэтому Гурни ничуть не удивился, что он тут же повернулся к Андерсону.
— Билл, что скажешь?
Билл тут же покачал головой.
— Мстят обычно в лоб: напал, поломал, убил, размозжил. А у нас тут какие-то неоднозначные пропажи… — Откинувшись в кресле, он добавил: — На месть ничто не указывает. И вообще надо опираться на доказательства, — в заключение он улыбнулся, будто вескость последнего слова доставила ему особое удовольствие.
Клайн перевел взгляд на рыжую Вигг, которая, как обычно, сидела, уставившись в ноутбук.
— Робин, не хочешь что-нибудь добавить к обсуждению?
Она с готовностью откликнулась, впрочем, так и не подняв взгляда от экрана:
— Слишком много переменных. Какие-то из них лишние.
— Например, какие?
Она собиралась ответить, но тут дверь открылась, и в зал заглянула мрачная худощавая женщина, словно сошедшая с картины Гранта Вуда. Серые глаза обвели помещение и остановились на капитане.
— Простите, — произнесла она, и голос у нее оказался таким же угрюмым, как и ее взгляд. — Есть новая информация.
— Заходи, — сказал Родригес. — И закрой дверь.
Женщина так и сделала, после чего застыла на месте по стойке смирно, будто ожидая разрешения снова заговорить.
Родригесу определенно была симпатична такая подчеркнутая субординация.
— Что у тебя, Жерсон? Выкладывай.
— Одна из девушек, кого мы пробивали по списку, три месяца назад была убита.
— Три месяца назад, значит?
— Да, сэр.
— Конкретика есть?
— Да, сэр.
— Рассказывай.
Она моргнула. Рельеф ее лица был таким же застывшим, как и ее накрахмаленный воротничок.
— Мелани Струм. Восемнадцать лет. Окончила Мэйплшейд первого мая текущего года. Последний раз мать и отчим видели ее в Скарсдейле, нью-йоркском пригороде, шестого мая. Тело обнаружено в подвале здания в Палм-Бич, штат Флорида, двенадцатого июня.
Родригес нахмурился.
— Причина смерти?
Жерсон почему-то поджала губы.
— Причина смерти? — повторил капитан.
— Ее обезглавили, сэр.
— Откуда эта информация?
— Узнали в ходе обзвона выпускниц по списку. Конкретно по Мелани Струм звонила лично я.
