Анатолий Безуглов - Мафия
— Боятся, захребетники, — поддержали Исаичева.
— Кормушки не хотят лишиться-Видя, что обстановка накаляется, партийный секретарь обратился к Грише:
— Ваши предложения по кандидатуре товарища Крутикова?
— Против! — рубанул рукой воздух мой напарник. — Категорически!
И сошел с трибуны.
После него слово взял ветеран нашей автоколонны Пономаренко. Он давно был на пенсии, но, состоя у нас на партучете, не пропускал ни одного собрания.
— Товарищи, — начал он, — тридцать лет крутил я баранку такси. Не скрою, были и у нас рвачи, были и хамло. Но то, что творится нынче, — просто ни в какие ворота не лезет.
Зал притих, а ветеран продолжал:
— Давеча ко мне сестра прилетела погостить. Старушка совсем, ноги не ходят. Три часа, — он потряс пятерней, — простояла в очереди на такси в аэропорту. Цельных три часа! Брали только со стороны. Уж когда расплакалась, диспетчер сжалился, посадил. Стыдно, братцы!
— А не фанатазирует ваша сестрица? — выкрикнули из зала.
— Кабы так, — вздохнул Пономаренко. — Сам позавчера так и не дождался у Центрального рынка вашего брата. Одних деловых сажаете. А что ночью делается?! Самогон, водка из-под полы — пожалуйста. Проститутку — ради бога!
Зал зашумел, засвистел. Но кое-кто поддержал ветерана. Председательствующий еле успокоил страсти и заметил:
— Товарищ Крутиков не может отвечать за каждого нечестного работника.
— Какой же он тогда руководитель! — развел руками Пономаренко. — А еще навострился в парламент! Я бы такого депутата…
Его сменила Катя Балясная. И, не успев взойти на трибуну, громко проговорила:
— Вот что. Я выдвигаю альтернативную кандидатуру.
— Кого? — спросил удивленно председательствующий.
— Захара Петровича Измайлова! — выпалила Катя. Ее предложение прозвучало как гром среди ясного неба. Меня оно, наверное, поразило больше всех.
— Во дает! — громко сказал кто-то. — Его же разжаловали из прокуроров…
— И из партии исключили, — добавил другой.
— Во-первых, не исключили, а ушел сам, — поправила Балясная. — В знак протеста против несправедливости.
«Господи, откуда ей известно? — мелькнуло у меня в голове. — Ведь ни с кем в таксопарке не делился»,
— А потом, — продолжала Катя, — среди народных депутатов СССР уже есть и разжалованные и исключенные. Я читала, бывший судья, из Куйбышева. Стал грузчиком… Ну а академик Сахаров и вовсе считался недавно врагом общества.
Прежде чем включить мою фамилию в список для голосования, потребовали, чтобы я выступил со своей программой.
Не скрою, здорово колебался: взять самоотвод или…
«Была не была!» — взыграл вдруг во мне боевой дух. Я направился к трибуне и начал так:
— Да, я — бывший прокурор, а теперь водитель такси…
— Как ваша дочь, муж? — были первые слова Вербикова, который зашел в кабинет к Дагуровой.
— Спасибо, Олег Львович, — растрогалась вниманием шефа Ольга Арчиловна. — Самое страшное позади. Муж в больнице. Но врачи говорят, что опасности для жизни нет. А Лаурочку дед увез в Грузию. Там она быстро отойдет.
— Сильно травмирована?
— Ужас! Боюсь, как бы не повлияло на психику в дальнейшем. — Заметив, что Вербиков то и дело поглядывает на ее прическу, следователь спросила: — Что это вас так заинтересовало? Прическа?
— Да что-то раньше не замечал, чтобы вы следили за модой…
Дагурова машинально вынула из стола зеркальце и стала разглядывать себя — утром собиралась впопыхах. И только сейчас она заметила в волосах седые пряди. То выбелило их случившееся за два последних дня.
— Это не краска— вздохнула Ольга Арчиловна. — Это…
— Простите, — пробормотал патрон, поняв, в чем дело. И, чтобы скрыть неловкость, перешел к другому: — Я слышал, Савельеву доставили из Италии?
— Да, вчера самолетом.
— А Киреева?
— Увы, — вздохнула Дагурова, — он получил сильные ожоги. Итальянские врачи сделали все, что смогли, но спасти его не удалось…
— Когда будете допрашивать Савельеву?
— Завтра. Пусть акклиматизируется. — Следователь протянула Вербикову несколько схваченных скрепкой листов. — Телефакс из Палермо.
Олег Львович ознакомился с документом и улыбнулся:
— Вы, можно сказать, пионер в налаживании сотрудничества с итальянской полицией. Хотел бы присутствовать на допросе. Не возражаете?
— Наоборот.
— Значит, устроим перекрестный допрос. Давайте дело, ознакомлюсь с ним обстоятельней…
Савельеву доставили в прокуратуру республики к 11 часам утра. Левая рука у нее была перебинтована.
На отдельном столике лежали вещественные доказательства. На допросе была применена видеосъемка.
Свою вину в контрабанде наркотиков Капитолина Алексеевна признала. Да и как не признать — взяли с поличным.
— И сколько вы везли в Италию героина? — спросил Вербиков.
— Два с половиной килограмма, — ответила обвиняемая.
— Как его прятали? — задала вопрос Дагурова.
— Вон, в тех тайниках, — показала на вещдоки Савельева.
— Пройдите, покажите, — попросил начальник следственной части.
Обвиняемая подошла к столику, взяла в руки танкетки с оторванными подошвами и вложила в пустые полости несколько мешочков с белым порошком. Затем подняла закопченную камеру «Хитачи», что-то покрутила, и корпус раскрылся. Он тоже оказался пуст. Туда поместилось много мешочков с наркотическим веществом. Остальное вошло в корпус морского бинокля.
Приступили к выяснению, где обвиняемая достала героин, как познакомилась с Пьетро. По словам Савельевой, с итальянцем ее познакомил Ступак — привез к ней в «Аполлон» подстричься. А передал для Пьетро наркотики якобы неизвестный мужчина перед самой посадкой на «Михаил Пришвин». За приличное вознаграждение в долларах. Солидная пачка американских банкнот крупными купюрами — 12 тысяч долларов — лежала среди вещдоков.
— Ладно, мы еще вернемся к этому, — сказала Дагурова. — Перейдем теперь к вашему житью-бытью в Южноморске… Вы были там очень известны…
— Известна? — горько усмехнулась Савельева. — Хлеб мне давался тяжко. Ни мужа, ни отца, ни кормильца, ни заступника… Посмотрела бы я на вас, согласились бы вы мыть ноги чужим мужчинам?
— Медсестрам и нянечкам в больницах приходится выполнять и не такое, похуже, — заметила Ольга Арчиловна. — Получают по сравнению с вами гроши. А насчет защитников и кормильцев — вон какие вас окружали мужчины: Киреев, Ступак, Бородин, Довжук, Чураев… Всех не сосчитать. Или вы отказываетесь от друзей?
— В таком случае все мои клиенты — друзья. В том числе и ваш коллега Чикуров.
— Чикуров скорее жертва. Я ж говорю о помощниках, за плечами которых столько страшных дел, что черти в аду и те ужаснулись бы, попади им в руки их души.
— Я вас не понимаю, — нахмурилась Капитолина Алексеевна.
— Сейчас поймете.
Следователь ознакомила обвиняемую с показаниями Кочёткова, Мухортова, Снежкова, а также Чураева, арестованного несколько дней назад. Дальнейшие показания Савельевой я привожу по протоколу допроса.
«Вопрос начальника следственной части Прокуратуры РСФСР Вербикова О. Л.: Вы принимали участие в разработке и подготовке преступлений, совершенных Киреевым, Хинчуком, Чураевым, Довжуком, Кочетковым, Мухортовым, Бородиным и Снежковым?
Ответ обвиняемой Савельевой К. А.: Не принимала.
Вопрос следователя Дагуровой О. А.: В чем же заключалась ваша роль?
Ответ Савельевой: Я была чем-то вроде почтового ящика, ну связного. Между людьми, которых вы назвали, и их руководителем.
Вопрос Вербикова: Выходит, это была организованная преступная группа?
Ответ Савельевой: Действительно, организация и дисциплина у них были железные.
Вопрос Дагуровой: Фамилия руководителя?
Ответ Савельевой: С ним лично я не знакома, фамилию не знаю. Мне известна только его кличка — Сова.
Вопрос Вербикова: Как вы общались с Совой?
Ответ Савельевой: По телефону. Причем переговоры велись исключительно через третье лицо.
Вопрос Дагуровой: Можете назвать посредников?
Ответ Савельевой: Нет. У шефа длинные руки, а мне еще жизнь дорога.
Вопрос Дагуровой: Следствием установлено, что вы были в курсе дел преступной группы. Расскажите, за что убили директора магазина «Детский мир» Скворцова?
Ответ Савельевой: Через меня Сове передали, что Скворцов написал письмо Генеральному прокурору СССР и попросил встретиться лично. Чтобы рассказать, как у него вымогали взятки работники южноморского ОБХСС. Сова дал задание убрать Скворцова, который в то время сидел в тюрьме.
Вопрос Вербикова: Как осуществили убийство?
Ответ Савельевой: Подробности мне неизвестны. Помню только, что речь шла о болезни Скворцова — ишемии сердца. Была команда: устроить инфаркт.
