Александр Золотько - Игра втемную
Версия о моем обмороке удовлетворила всех. Дома мне поверили, зная мое давление, а в больнице даже в подробности особенно не вдавались. Упал так упал. Влепили на всякий случай противостолбнячную сыворотку.
Спать пришлось на спине, поза, которая еще с армейских похождений была для меня достаточно тревожной. Когда приходилось дежурить начальником караула, то, чтобы проверяющий не обнаружил на лице следов от преступного сна в неположенное время, нужно было спать только по стойке «смирно» и быть начеку. Теща ушла на работу, жена ушла на работу, старший сын – в школу, а младший – в детский сад. Мне никто не мешал лежать. Впервые за долгие месяцы никто не сомневался в тяжести моего заболевания, ибо факты, как говорится,– были на лице. Тесть лежал в своей комнате и мучился остеохондрозом. А я мучился разными мыслями. Читать вовсе не хотелось. Честно говоря, больше всего хотелось найти большой пулемет и пару-тройку сволочей изрешетить. Но даже это справедливое желание было очень вялым. Самым правильным в этой ситуации было бы спать, но голова моя имела собственное мнение.
Мысли носились в голове, сталкиваясь друг с другом, и высекали искры из моих многострадальных мозгов. На главные вопросы российской литературы «Что делать?» и «Кто виноват?» мне удалось ответить практически сразу. Во всех своих неприятностях я виноват сам, и лучше мне раз и навсегда перестать соваться в те вопросы, которые для меня слишком глобальны или остры. Я всегда подозревал, что супермена из меня не получится и что лучше бы заниматься спортом, а не чтением или, там, писанием. Развязавшись таким образом с классическими вопросами, я перешел к вопросам насущным. И вот тут меня стало клинить. Изо всех сил.
Понятно, что вчера меня обрабатывали люди Зимнего, о существовании которого я узнал только за пару часов до разборки. Еще мне известно, что кто-то убил его брата. Причем, этот кто-то оказался одновременно и дальним родственником одного из моих посетителей. Этот самый родственник вместе со своим товарищем отправились по газетам для того, чтобы привлечь внимание общественности к грядущей расправе над мужем сестры. И тут нашелся кретин, который дал согласие на встречу. Стоп. Но ведь я дал согласие только на встречу, а она еще не состоялась. Кроме того, своего адреса я не сообщал, а меня ждали именно возле дома. Около тринадцати ноль-ноль я впервые слышу об этом деле, а в 22-30 меня по этому поводу уже бьют, зная, где и когда меня можно встретить.
Каюсь, у меня в голове даже мелькнуло предположение о том, что участие в этом принял и Давид Абрамович, но, рассудив здраво, насколько это вообще было возможно в моем состоянии, эту версию я с облегчением отбросил. При моем наборе увечий ничего путного из размышлений произойти не могло. Были факты, но в таком количестве, что сопоставлять их друг с другом не было никакого смысла. Хотя… Если долго думать об одном и том же, то можно совершенно выпустить из виду все остальное. Меня ведь перед домом ждали не три человека, а четыре. И четвертым был мой новый знакомый Сергей Петров. Офицер и джентльмен. Ему я, кстати, своего адреса тоже не сообщал. Но с ним проще. Он, в конце концов, мог все это узнать по своим специфическим каналам, или как они это там называют. И возле меня он появился достаточно своевременно. Было бы, конечно, гораздо лучше, если бы он прибыл минут на двадцать раньше. Я бы отделался легким испугом, и коновалы не занимались бы вышивкой по моей физиономии. А кто вообще сказал, что Петров меня спасал? Этот тип меня предупредил о возможных последствиях, и последствия наступили достаточно оперативно и однозначно. Может быть, балбес Пименов уже успел пошуметь вокруг Брыкалова, начальники Петрова решили перевести мои возможные неприятности из состояния гипотетического в состояние воплощенное.
Нос болел, голова кружилась, желудок отплясывал рок-н-рол, а я морочил себе ушибленную голову вопросами, на которые не мог найти ответов.
Пришел из школы Сан Саныч, прибыла с работы жена. Оба проявили озабоченность моим состоянием. Татьяна даже выкроила несколько минут из времени, отведенного на хозяйственные работы, чтобы посидеть возле меня. Она с детства волокла в дом всяких обмороженных воробьев и контуженых собак. Теперь она ухаживала за мной, почти как в молодости, и на минуту мне показалось, что у нас все еще может наладиться. Я накрыл ее руку своей. Она вытерпела секунду-другую, а потом вдруг вспомнила, что у нее масса дел. Спокойно, главное не психовать и не волноваться. Что бы там ни было – она моя жена, а это, как мне тогда казалось, навсегда. Так мне тогда казалось…
Я закрыл глаза и тут же их пришлось открыть – огни под веками вращались с такой скоростью, что морская болезнь дала о себе знать сразу. Не хотелось ни читать, ни писать, ни плакать, ни выть. Жить тоже не хотелось. Пустота. Вообще, было такое чувство, что и карьера, и личная жизнь подошли к финишу одновременно.
Раздался звонок. Пришел кто-то посторонний – свои обычно стучат по дверной ручке – привычка, возникшая еще тогда, когда грудной Сан Саныч проводил большую часть дня во сне. Таня открыла дверь. «Здравствуйте!» – мужской голос, кажется, незнакомый, хотя нет, он же обещался прийти после обеда. Не голос, мой спаситель Петров, глаза бы мои его не видели.
15 марта 1995 года, среда, 14-30 по Киеву. Восточная Украина.
Зимний не торопясь прошел по подвалу. Три трупа. Не хватает Малого. Зимний обернулся к стоящему у дверей Вадику:
– Никто из соседей ничего не слышал?
– Ничего.
– Предупреди наших на улице – сейчас уезжаем. Свяжись с ментами – пусть они мне Малого из-под земли достанут. И наших предупреди. Пусть роются в каждой куче дерьма – Малый не мог далеко уйти. Искать!
Вадик кивнул и шагнул за дверь. Зимний носком туфли перевернул тело Палтуса, покачал головой. Малый получит свое в любом случае. Таких вещей нельзя прощать еще и потому, что это может плохо отразиться на репутации Зимнего. За спиной стукнула распахнувшаяся входная дверь.
– Что там у тебя? – не оборачиваясь спросил Зимний.
– Это ваше? – спросил незнакомый голос. Зимний резко обернулся. Поддерживая одной рукой Вадика, на виске которого красовалась ссадина, в дверях стоял высокий парень лет тридцати. Уважение к нему сразу же внушала и та легкость, с которой он поддерживал массивное тело Вадика, и пистолет, который он держал в правой руке.
– Нам нужно поговорить, – сказал парень, толкнул ногой дверь и опустил тело Вадика на пол.
– Что с Вадиком? – спросил Зимний.
– С этим красавцем? Ничего страшного, пока обыкновенный нокаут. Это все, что вас интересует?
– Какого черта тебе здесь нужно? – спросил Зимний почти спокойно. Он прекрасно понимал, что своего пистолета достать не успеет, а если бы гость просто хотел его убить, то сделал бы это и без предварительного разговора.
– Нам нужно поговорить, – повторил гость. – Очень серьезно поговорить.
15 марта 1995 года, среда, 15-00 по Киеву, Город.
Первым моим желанием было послать Петрова. Однозначно и бесповоротно. Сдержало только то, что я привык себя считать человеком в некоторой степени порядочным и в определенных границах благодарным. Пришлось признать, что не стоит поминать всуе мать человека, который практически на своих руках доставил меня в бессознательном состоянии домой и, кажется, этими же руками оградил от усугубления повреждений на моем лице. В общем, как минимум, его нужно было выслушать на свежую голову. На мою относительно свежую голову. – Вы вчера ночью что-то говорили по поводу нашей встречи возле моего дома, – форсировал я разговор сразу после обмена приветствиями с Петровым, но тот был настроен говорить спокойно и обстоятельно.
– Как самочувствие?
– Такое впечатление, что меня кто-то здорово отметелил ногами по лицу. С чего бы это?
– По-моему, вы еще неплохо отделались. Могло быть значительно хуже.
– Хуже, это когда голову совсем отбивают?
– Что-то в этом роде. Вот вашим вчерашним посетителям, судя по всему, повезло значительно меньше.
– Кого из них вы имеете в виду?
– Тех ребят, что приходили к вам в редакцию. Они оба не появились вчера на квартире, которую снимали. И до сих пор еще не дали о себе знать. Спасибо большое. – Это «спасибо» относилось к моей жене, которая как раз принесла для гостя чашечку кофе. Кофе позволил Петрову устроить небольшую паузу, чтобы дать мне время подумать.
– Подождите, может быть, они просто загуляли? Или их задержала милиция?
– Могу вам гарантировать – милиция, равно как и другие официальные службы, ваших вчерашних посетителей не задерживала. Более того, они сейчас очень тщательно их разыскивают. Можно сказать, с ног сбились. И без результатов. Как, кстати, и противоположная сторона. Вы, я думаю, уже догадались, что эта парочка действовала не просто дуэтом.
