Александр Золотько - Игра втемную
К концу дня я уже соображал не очень хорошо. Все слишком туго завязалось вокруг меня. Настолько туго, что я стал задыхаться. Сил моих хватало только на то, чтобы молча наблюдать за действиями Давида Абрамовича.
– У тебя завтра день очень насыщенный?
– У меня только одна встреча завтра… – я натолкнулся на печальный взгляд Давида Абрамовича и заткнулся.
– На которую ты, Саша, не пойдешь, как бы тебе ни хотелось. Ты сможешь пару дней посидеть дома и, по возможности, даже мусор не выносить?
– Смогу, надо только будет предупредить ребят в редакции.
– Вот и умница. Сейчас тебя Боря подбросит домой на машине, ему все равно в ту сторону. А завтра я тебе перезвоню.
– Не надо по телефону, Давид Абрамович! – я не совсем еще одурел, чтобы забыть свои подозрения по поводу телефонной связи.
Давид Абрамович удивленно приподнял брови:
– Саша, ты меня радуешь все больше и больше. У меня такое чувство, что ты со своим талантом еще и мне сможешь организовать пару-тройку неприятностей.
– Ну, Давид Абрамович, поймите меня правильно, Я и сам толком не понимаю, что происходит. Я уже боюсь всего на свете и больше всего на свете мне хочется, чтобы все это прекратилось, раз и навсегда.
– Тут я тебя понимаю. Езжай, Саша, домой и отдыхай. Если завтра тебе позвоню я или мой секретарь и назначим встречу здесь, значит, все в порядке, и можешь совершенно спокойно ходить по улицам нашего славного города.
И меня повезли домой. На моей памяти это был единственный случай за все время знакомства с Давидом Абрамовичем, и уже одно это говорило, что дела у меня сложились совсем плохо.
До дома Боря меня подбросить не смог – дороги делают ночью наш район ловушкой для любой техники, так что мне пришлось высадиться возле универмага и двинуться к месту обитания пешим порядком. Боря попытался было напроситься в провожатые, но я отказался, как оказалось через пять минут, совершенно напрасно.
Возле детского сада, ровно на полпути от универмага к дому, меня ждали. Трое, в лучших традициях жанра. Только вот закурить они не попросили. Не издавая ни звука, они осуществили охват с флангов с последующим ударом с фронта. Если бы сзади меня не стояло дерево, я бы упал самым пошлым образом. Били, спасибо, не по лицу, но дыхание вырубили начисто. В глазах потемнело, но воспринимать их слова это не мешало, скорее, даже наоборот. В такой ответственный момент меня приятно удивило отсутствие в текстовой части обращения жаргона и мата. «Ведь могут, когда хотят, и без ругани», – мелькнула совершенно идиотская мысль. Без ругани, как видно, группа приветствия обойтись могла, но вот без рукоприкладства – нет. После третьего удара меня удерживало уже не дерево, а заботливые руки нападавших. В голове звенело, а все происходящее виделось несколько отстраненно.
– Ты меня хорошо слышишь? – спросил тот, который стоял прямо передо мной.
– Угу, – на более длинную тираду у меня воздуха не хватило, и я попытался сесть на землю. Меня снова заботливо поддержали.
– Пока ты еще меня слышишь хорошо и пока ты еще можешь соображать, попытайся хорошо запомнить – нечего тебе лезть в дела, которые для тебя слишком крупные.
Еще один. Все сегодня будто с цепи сорвались. Все меня призывают к скромности и осмотрительности. Но у этих все получается как-то внушительней. Одна загвоздка – о каком конкретно деле они говорят. При моем напряженном графике неприятностей определить конкретного отправителя предупреждения было достаточно сложно. Собрав остатки воздуха в изрядно уже помятой грудной клетке, я попытался в двух словах объяснить это выступавшему, но договорить не успел. Он продолжил как устно, так и в рукописном варианте.
– Ты не напрягайся, – заботливо сказал он и врезал в район солнечного сплетения, – мы тебя не забьем до смерти. Так, для предупреждения. А в конце подбросим еще чего-нибудь на долгую память.
– Да о чем вы? – прохрипел я. – Какое дело…
– Спрашиваете – отвечаем, – и я получил снова, на этот раз где-то возле печени.
– Тебе вредно ходить в суды. Понял?
Давид Абрамович был прав. Это дело действительно нельзя было откладывать в долгий ящик. И утро вечера оказалось не мудренее. Как быстро и как больно отреагировал не известный мне Зимний. Оперативно и очень, очень доступно. Сколько интересного узнал я сегодня за день, особенно здесь, в двух шагах от дома, массу интерес… Очень трудно рассуждать, когда время от времени хорошо физически подготовленный товарищ периодически прикладывается кулаком к достаточно болезненным точкам моего тела. Хотя последний раз у него получилось не слишком технично. Боль я, конечно, почувствовал, но дыхания не потерял. Как там мне говорил Паша – бежать и бежать. Три секунды после этого не слишком эффективного удара у меня в голове лихорадочно метались две мысли: «Как отодвинуть с пути этого спортсмена и как может изменить ситуацию человек, приближающийся к нашей живописной группе со стороны дома?» Первая мысль отпала сама собой, после того как мне снова врезали. На этот раз я сползал спиной по дереву, никем не поддерживаемый. «Испачкаюсь!» – подумал я автоматически. Наверное, в это трудно поверить, но я еще успел подумать о том, что сейчас меня будут обрабатывать ногами и надо бы прикрыться руками, но руки принимать участие в разборке отказались. Тут вмешался тот, который шел от моего дома. Человек приблизился к нашей компании и, не останавливаясь, кажется, ударил. Самого удара я не заметил, но, судя по тому, что одного из моих собеседников скрючило – удар был болезненный. А потом у меня перед глазами что-то вспыхнуло, и я перестал принимать участие в происходящем даже как зритель…
На улице тихо, голова гудит и подташнивает. По лицу от носа вверх распространяется онемение, на фоне которого начинает проступать боль. Ногой меня все-таки достали, в лицо. На долгую память о разговоре. Сволочи, наверное, кровь из носа всю одежду зальет. Я стал понемногу приходить в себя. Ничего этого не отстираешь. Потом до меня стало доходить, что сижу я не там, где упал. Подо мной не земля, а скамейка, в руках носовой платок и кто-то сидит рядом. Я попытался сосредоточить на нем свой взгляд. Это не сразу, но получилось. Получилось настолько хорошо, что я даже узнал сидящего рядом.
– Господин Петров? – выдавил я из себя.
– К вашим услугам.
– А вы какого черта здесь делаете?
– В настоящий момент сижу рядом с вами на скамеечке и прикидываю, сможете ли вы сами добраться до телефона, или мне опять придется вас тащить. На пятый этаж – это довольно трудно. А вам нужно вызвать скорую.
– Ерунда, кровь пройдет и сама.
– Это вы сами в зеркало увидите. Вам здорово досталось. И нос придется, по-видимому, зашивать. Вы платочек от лица не отнимайте. Давайте я вам помогу дойти до квартиры. И еще одно, скажите лучше жене и врачам, что упали. Поскользнулись или там потеряли сознание.
Ноги мои на удивление двигались, Петрову почти не пришлось меня нести. На лестнице, между четвертым и пятым этажом, меня озарило.
– Послушайте, Петров, и все-таки, как вы сюда попали?
– Но вы же сами позвонили по моему телефону и сообщили, что для меня есть информация. Вот я подъехал и стал ждать. Вы сами до квартиры дойдете? Я, если вы не возражаете, зайду к вам завтра, во второй половине дня.
Я не возражал. Я сосредоточился на ногах, ступеньках и своей голове. Подошел к двери, постоял неподвижно секунд десять и нажал кнопку звонка.
Глава 9
15 марта 1995 года, среда, 13-00, Москва.
Виктор Николаевич не торопясь шел по улице. Он довольно часто позволял себе такой отдых среди рабочего дня, так что никакого подозрения это вызвать не могло. Правда, на этот раз прогулку подстраховывало несколько человек – приходилось принимать во внимание возможную реакцию Монстра. Виктор Николаевич согласился с Михаилом в том, что прозвище это, придуманное Александром Павловичем, очень хорошо подходит этому человеку. От Монстра можно было ожидать чего угодно. Уже несколько раз он пытался связаться с Александром Павловичем по телефону. Кто-то звонил жене Александра Павловича и справлялся о его местонахождении. Уже сейчас Монстр должен был испытывать дискомфорт и потребность в оперативных действиях.
Рядом с Виктором Николаевичем остановилась «волга», открылась задняя дверь.
– Вас подвезти, Виктор Николаевич? – спросил сидевший на заднем сиденье Игорь Петрович.
– Если нам по пути, сделайте одолжение, – довольно громко ответил Виктор Николаевич и сел на заднее сиденье.
«Волга» тронулась.
– Что у вас нового, Игорь? – спросил Виктор Николаевич.
– Как мы и предполагали, были задействованы уголовники. Двоих мы засекли возле дома Александра Павловича. Выяснили, на кого они работают, и провели профилактическую встречу с их главарем. Одновременно выяснили, что тот получил заказ на переброску в Украину своих стрелков.
