Сергей Бетев - Без права на поражение (сборник)

увечья, и ревность, из-за которой бывало, доходили до убийства. А тут вдруг тишь и благодать.

Ни в Михайловском, ни в Верхних Сергах, ни в Атиге — ни одного происшествия. Только в

самих Нижних Сергах — несчастный случай: какой-то Петя в подпитии перепутал собственный

дом, обнаружил калитку запертой, перелез через забор и попал в гости к свирепому псу...

Но это дело личное, я закон, при всей строгости, претензий к хозяину пса предъявить не

может: Петя встретился с кобелем по своей доброй воле, лес был у себя дома, всего-то и делов,

что характером не сошлись!

Ради такого дня и начальник отдела подобрел. И когда сотрудники по очереди

отпрашивались у него в отлучку «по служебным делам», он даже не интересовался, куда они

уходят, чтобы не вынуждать людей на скорую руку выдумывать причины.

«Пускай отдохнут,— думал начальник,— а то и так каждое воскресенье привязываю их

дома на всякий пожарный случай...»

Сам промаялся в кабинете своем до обеда, а потом позвонил дежурному, что захватил

папку с разными заявлениями граждан и будет разбирать их дома. Наказал:

— Если что случится, вызывай; а позвонят из области — соединяй с квартирой. Понял?

Понедельник прошел так же спокойно, как и воскресенье. Телефон дежурного молчал как

отключенный.

...На следующий день, после короткой оперативки, в комнатке уголовного розыска были

все в сборе. Дел спешных не предвиделось, и поэтому каждый занимался чем хотел: один

просматривал сроки исполнения бумаг, которые понемногу скапливались в хлопотные дни,

другой сочинял постановление об отказе в возбуждении уголовного дела: парень-квартирант

выпил без спросу у своей хозяйки-старухи бутыль браги...

А старший оперуполномоченный Олег Чернов опечатывал сейф, собираясь выехать в

Михайловское, где образовалась хулиганистая компания подростков.

В это самое время в комнату вошел дежурный по горотделу, подталкивая впереди себя

зареванную продавщицу из галантерейного магазина — Тасю. Тася была неимоверно толста,

лицо ее с маленьким носом походило на подрумянившуюся шаньгу.

— Ой, товарищи!..— Она упала на стул и залилась горькими слезами: — Ни в жисть не

расплатиться — сколько украли!..

— Когда?!

— Ой, сегодня!..— Она не рассказывала, а вскрикивала: — Пришла! Пломбы не тронуты!

Открыла магазин! Огляделась — все в порядке... Зашла за прилавок, землю с песком на полу

увидела, подняла голову, а над печью дыра-а-а!..— заревела Тася.— Все часы, все браслеты, все

кольца, как есть все пропало!.. Одни брошки остались...

— А сторож-то где был? — спросил Чернов.

— Пьяный, сволочь! И сейчас еще несет, как от бочки...

— Пошли! — распорядился Чернов.

2

Здание промтоварного магазина, в котором произошла кража, расположилось углом: вход в

одно крыло, где торговали тканями, был с Центральной улицы, а в галантерею — с переулка

Красного, через высокое крыльцо с перилами. Отделы сообщались между собой через

служебное помещение, покупатели же пользовались разными входами, так как торговая часть

здания разделялась капитальной стеной.

Неискушенному человеку на первый взгляд могло действительно показаться, что в

магазине ничего не произошло. Обшитая железом, под черным лаком, печь-голландка подпирала

потолок. И только там, где уступами начинала расширяться противопожарная кирпичная

подушка, зияла дыра на чердак. Разобран был угол верха печи.

— Все правильно...— покусывая губы, вслух размышлял негромко Чернов.— А тут что?..

И он присел на корточки возле печи, изучая глиняную пыль и землю. Потом повернулся к

Тасе, стоявшей с дежурным по горотделу в сторонке:

— Подойди-ка, Тася! Покажи ногу. . Да не коленку, а туфли!.. Так и есть: утром успела

потоптаться...— с досадой отвернулся от нее.

Поднялся, долго смотрел на пролом, перевел взгляд на прилавок и увидел слабый

отпечаток следа на верхнем листе большой пачки оберточной бумаги.

— Вот это хорошо! — И пошутил: — На прилавок-то ты, надеюсь, не прыгала, Тася?

— Чего?! — жалобно спросила Тася, неспособная воспринимать никакие шутки.

— Вот этот листок я забираю, говорю тебе. Можно? — спросил он, передавая дежурному

лист со следом.

— Да берите хоть всю,— отмахнулась Тася.

Еще на одном клочке оберточной бумаги, из тех, что валялись на полу, Олег Чернов

обнаружил две капли крови. Откуда взялась кровь, гадать было некогда, но про запас прибрал и

эту бумажку. Потом поднял с пола притоптанный окурок. Спросил:

— Ты не куришь, Тася?

— С ума, что ли, я сошла?!

— А почему окурки за прилавком валяются? — проговорил строго, не поворачиваясь,

чтобы не показать улыбки.— Или в гости к тебе кто ходит в служебное время? Вот скажу мужу...

Но подавленную горем Тасю невозможно было ничем рассеять.

Осматривая прилавок, Чернов все больше убеждался, что преступник действовал

неторопливо и с умом. Из застекленной витрины были взяты все вещи, кроме дешевых брошек.

Опорожненные коробки из-под часов на внутренних полках сложены аккуратно, видимо, в

прежнем порядке. Тут — никаких следов. Спросил Тасю:

— Что еще пропало, кроме часов и ювелирных изделий?

Тася рассеянно осмотрела полки и ответила несмело:

— Вроде бы остальное все на месте.

— Ладно. Вон ревизия скажет,— не стал выяснять дальше, увидев, что в магазине уже

появились ревизоры торговой инспекции.— Что ж... Полезем на чердак.

На чердак поднялись со стороны двора, через приземистый пристрой склада магазина.

Сразу стало ясно, что и преступник попал туда этим же путем. Только с какой стороны он залез

на склад?.. Слуховое окно на крыше магазина было забрано четырьмя тонкими досками, две из

них держались на верхних гвоздях и легко раздвигались в стороны: «Работа гостя...»

Чернов окинул взглядом крышу. На ней не было ни пылинки. Свежевыбеленная труба

крепко стояла на своем месте.

На чердаке соблюдался хозяйский порядок: никакого мусора, только кое-где куски старой

пакли да мелкие щепочки.

Преступник разобрал трубу с угла, примерно в полуметре над противопожарной

подушкой. Из самой трубы он выбрал проем только на толщину двух кирпичей, остальную часть

проема сделал за счет подушки. Поэтому-то снаружи и не было ничего заметно: труба стояла как

ни в чем не бывало. Работал осмотрительно: кирпичи сложил в штабелек, землю вокруг

кирпичной подушки разгреб с запасом, чтобы в помещение не валилась да и в глаза не попала,

когда будет вылезать обратно... Внимательно осматривая чердак вокруг проема, Чернов нашел

лишь пустую десятиштучную пачку из-под папирос «Дели». Взяв в конверт образец земли и

глины, спустился вниз. В магазине собрал глиняную пыль возле печи и высыпал ее еще в один

конверт.

Повернулся, поискал взглядом Тасю, отозвал ее от ревизоров:

— Скажи, ты руку ничем не царапала?

— Нет,— ответила она с готовностью.

— Откуда же на полу кровь?

— Не знаю, товарищ Чернов, ей-богу!

— Может, сторожиха?

— Нет, твердо сказала она.— Приборка при мне была. Когда я замок пломбировала,

сторожиха уже ушла.

— Так...— Чернов в последний раз не спеша ощупывал взглядом помещение магазина. И

только убедившись, что делать здесь больше нечего, обратился к Тасе: —А где этот страж вам

«надежный»?

— А на дворе сидит. Велели ждать вас...

Сторож сидел во дворе магазина вместе с грузчиком на пустых ящиках из-под бутылок.

Оба курили. Когда Чернов подошел к ним, враз старательно затоптали окурки и поднялись.

Оперуполномоченный, однако, сам взял ящик, присел на него и спросил:

— Чего повскакали? — И сразу к сторожу с насмешливым словом: — Пропил, говоришь,

магазин-то?

— Как это пропил? — возразил тот заносчиво, хотя Чернов и видел его подавленное

состояние: — Я все время в памяти был. И каждое утро после дежурства в окошки магазинские

заглядываю для порядка...

— Почему же проглядел кражу?

— Так дыра-то — эвона где: на потолке! Да еще возле печи. Айда-ка заметь!..

— А с кем вчера пил?

— С кем? А с Колькой Мартьяновым, вот с кем!

— Ты не горячись,— посоветовал ему спокойно Чернов.— Расскажи лучше все по

порядку.