Грехи наших отцов - Оса Ларссон
– I can’t… I don’t… Wait a minute[42], – пролепетала женщина и быстро закрыла дверь.
Немного погодя дверь открыла другая женщина, постарше. Волосы собраны в тугой узел; ни намека ни на косметику, ни на украшения. Быстро оглядела Анну-Марию и Ребекку – будто просканировала.
– Что я могу для вас сделать? – спросила она на безупречном, хотя и не без акцента, английском.
Анна-Мария повторила только что высказанную просьбу.
– Что вы от него хотите?
– Об этом мы скажем ему лично, – сказала Анна-Мария и попыталась заглянуть в дом. – Он здесь?
– Муж болен, – ответила женщина. – Он никого не принимает. Одну минуту…
Она исчезла, но вскоре снова появилась, с бумажкой в руке. Это была какая-то медицинская справка – на русском языке, но с английским заголовком: «Medical certificate».
– Вы можете поговорить со мной, – предложила дама.
Ребекка и Анна-Мария переглянулись.
– Ну хорошо. – Ребекка кивнула. – Вечером восьмого апреля сюда звонил Улле Пеккари. Мы хотели бы знать, о чем был этот разговор.
Женщина достала пачку сигарет, вытряхнула одну и закурила. Затянулась. Дернула плечом. В этот момент Анна-Мария оглянулась.
Во дворе рядом с машиной Ребекки появились двое громил. Мелла хорошо знала этот тип – гора мускулов и затылки как тракторные шины. Несколько заплыли жиром, потому что в последние годы тренировались не так усердно, как раньше. Но сила осталась, это видно. Короткие волосы торчат «ежиком». У одного сквозь «ежик» просвечивает розовый скальп.
«Надо же, уже успел загореть, – подумала Анна-Мария. – Даже кожа на голове».
Громилы появились ниоткуда. У одного на поводке собака, что-то вроде питбуля. От ушей мало что осталось. Тело в шрамах. Второй открыл дверцу и устроился на водительском сиденье.
– Это еще что… – возмутилась Анна-Мария. – Сейчас же отойдите от нашей машины!
Она пошла на громил. Тот, что сидел в машине, вышел и сделал шаг в сторону Меллы. Крикнул что-то по-русски женщине, которая назвалась женой Меки. Та ответила, тоже по-русски. Анна-Мария и Ребекка разобрали только слово «полиция». Собака угрожающе зарычала.
– Уберите собаку! – потребовала Ребекка.
Питбуль рванулся на нее. Мужчина укоротил поводок. Зверь оскалил зубы и хрипло зарычал, пока цепь затягивалась вокруг его шеи.
Анна-Мария испугалась и отошла в сторону, ударившись ногой о машину. Эта собака весила не меньше, чем сама Мелла.
То, как мужчины переглядывались между собой и с женщиной в дверях, походило на диалог без слов. Они как будто ждали сигнала. Оба действовали спокойно, но секунду спустя один из них вдруг оказался перед Ребеккой, а другой – за ее спиной.
«Профессионалы», – подумала она. Из тех, кто в порядке предупреждения отрезает секатором пальцы, надевает мешок на голову жертвы, чтобы кровь из простреленной головы не забрызгала одежду, и следит, чтобы жертва стояла на дешевом коврике, который не жалко выбросить.
Громила с собакой был в одной рубашке, его товарищ – в пуховике, застегнутом на одну среднюю пуговицу. На дворе пятнадцать градусов тепла, зачем ему понадобился пуховик? «Чтобы спрятать оружие, – догадалась Мелла. – Мы ведь полицейские. Я сама им об этом сказала. Но что же теперь будет? Они ведь не осмелятся ничего с нами сделать? Или все-таки…» Разумеется, Мелла приехала сюда с оружием. Но руки были ледяные, в кончиках пальцев покалывало. Она бы выронила его на землю.
Женщина вошла в дом и закрыла дверь. Ребекка и Анна-Мария остались наедине с громилами. Те перекинулись несколькими словами по-русски, и у Меллы от страха похолодело в желудке.
Но тут мужчины отступили на несколько шагов. Один кивнул на машину в знак того, что полицейским пора убираться восвояси. Собака, которая лаяла беспрерывно, подскочила на задние лапы. Мужчине, несмотря на верные сто двадцать килограммов, удавалось с трудом ее удерживать.
– Мы уезжаем, – коротко объявила Ребекка.
Они сели в машину, и Ребекка задним ходом вырулила со двора. Оба мужчины не спускали глаз с машины, пока она не уехала.
* * *– Что за черти? – в недоумении спросила Анна-Мария, после того как они удалились от виллы на достаточное расстояние.
Ребекка покачала головой и сжала руль так, что заболели пальцы. Нога на газовой педали дрожала. Стрелка на спидометре так и прыгала.
– Нет, правда! – возмутилась Мелла уже громче. – Кто они такие? Такое впечатление, будто полиция совсем не в курсе. Лично я впервые узнала о том, что в наших краях обосновалась русская мафия. Интересно, что за дела у них здесь?
– И эта бедная собака, – сказала Ребекка.
– Ну ты… – начала Мелла, но не договорила.
«Таких собак нужно пристреливать на месте, – подумала она. – Им уже ничем не поможешь».
Несколько километров ехали молча. Обеих не покидала чувство, что они серьезно влипли, причем по собственной оплошности. Словно копали картошку, и вдруг лопата наткнулась на что-то твердое. Кто эти люди?
– Так или иначе, – продолжала Ребекка, – Хенри Пеккари звонил своему брату Улле за пару часов до того, как был убит. А Улле, минуту спустя после его звонка, связался с Брусничным Королем, у которого живут эти русские. Это не может быть случайностью.
Ребекка притормозила, пропуская оленей.
– Надо бы нанести визит их соседям, – сказала она. – Мы возвращаемся.
– Разве мы не будем вызывать подкрепление?
– Подкрепление? – удивилась Ребекка. – Чтобы поговорить с соседями?
Анна-Мария ничего не ответила. Ее охватила злоба, как это нередко бывает с людьми, которых в чем-то устыдили. «Что будет, если эти громилы нас увидят? – мысленно спросила Мелла Ребекку, когда та развернула машину. – Легко геройствовать, когда у тебя нет детей».
* * *Соседи оказались дома. Часы показывали без десяти семь. Дверь открыл мужчина с пышной седой бородой и в джинсах, заправленных в толстые шерстяные носки. Анна-Мария представилась и показала полицейский значок. Хозяйка, сидевшая на кухонном диванчике с вязанием, спросила: «Кто это?»
– Полиция, – ответил мужчина через плечо и пригласил Ребекку и Анну-Марию войти.
Женщина вышла в прихожую с вязанием в руках.
– Herreminjemajka! – воскликнула она, приложив свободную руку ко рту. – О господи!
– Нет, нет, – успокоила ее Мелла. – Мы к вам не
