Лейф Перссон - Тот, кто убивает дракона
Начальник отдела кадров, как обычно, попытался с честью выйти из ситуации.
– Как обстоят дела с теми, кто раньше удостаивался ее? – спросил он. – Не все же были такими, как Ерн.
– Конечно нет, – сказала главный юрист необычайно бархатным голосом. – Даже кое-кто из известных личностей мировой истории получил эту медаль.
– Вот как, – произнес кадровик, оптимист по натуре, с надеждой.
Самым известным из всех оказался немецкий генерал СС Рейнхард Гейдрих. В 1939 году его по шведской инициативе назначили председателем международной полицейской организации. Год спустя он получил большую золотую полицейскую медаль за «огромный вклад в поддержание порядка в Чехословакии, где война с лихвой дала знать о себе».
– Тебе нужны еще примеры? – спросила юрист с нежной улыбкой.
«Пусть все будет как обычно, – подумала шеф полиции, торопясь на следующую встречу. – Пресс-конференции с жирным коротышкой, к несчастью, было не избежать. Оставалось надеяться, что Анна Хольт не позволит ей выйти за приемлемые рамки. Сама она уже знала, что не сможет присутствовать. – Плюс обычная хрустальная ваза, конечно».
75
В тот же день прошла пресс-конференция, посвященная Бекстрёму, под руководством его главного босса шефа полиции Вестерортского округа Анны Хольт. На подиуме также находился непосредственный начальник Бекстрёма комиссар Тойвонен плюс пресс-секретарь главы полиции лена. Поскольку ожидалось очень много народу, для мероприятия забронировали большую аудиторию в здании полиции на Кунгсхольмене.
Глава полиции лена, к сожалению, не смогла присутствовать, поскольку находилась на важной встрече. По крайней мере, так она сказала Хольт, но в действительности, в том мире, где ничего нельзя спрятать от глаз, способных видеть, и от ушей, способных слышать, она находилась в своем кабинете и смотрела все представление в прямой трансляции ТВ-4.
Первой взяла слово Анна Хольт и коротко доложила о случившемся. И не получила почти никаких вопросов, хотя зал был битком набит журналистами.
Потом Тойвонен поведал о состоянии дел с расследованием ограбления инкассаторской машины в Бромме и объяснил, что главные подозреваемые арестованы. В течение дня прокурор собирался обратиться в суд с дополнительным ходатайством об аресте Фархада Ибрагима, Афсана Ибрагима и Хассана Талиба по обвинению в убийстве, покушении на убийство и крупном ограблении.
Обо всем, что касалось двух непосредственных исполнителей последнего преступления, Тойвонен, однако, предпочел промолчать. Ситуация была слишком щекотливой, и он не хотел распространяться на сей счет. Но журналисты, похоже, не разделяли такой точки зрения, поскольку в большинстве своем их вопросы касались именно данной темы. Вдобавок они, судя по всему, уже пронюхали главное.
Кари Виртанен, Насир Ибрагим? Что он думает о них?
Без комментариев.
Кари Виртанена застрелили перед домом его подруги в Бергсхамре. Преступники, стоявшие за ограблением, захотели отомстить ему, поскольку он не справился со своей задачей и открыл огонь по охранникам. Не так ли?
Без комментариев.
Насир Ибрагим сидел за рулем во время налета в Бромме. Он бросил машину перед клубом «Ангелов Ада» в пятистах метрах от места преступления. Потом его нашли мертвым в Копенгагене. Месть рокеров?
Без комментариев.
Примерно на этом пресс-секретарь прервал поток вопросов и передал слово комиссару Бекстрёму. Ни у кого из журналистов не нашлось возражений.
Не мог бы Бекстрём рассказать, что произошло в понедельник вечером в его собственной квартире?
Неожиданно в зале воцарилась тишина. Журналисты даже зашикали на фотографов, попытавшихся запечатлеть героя.
Бекстрём удивил всех, знавших его. Он был сдержан, немногословен, даже угрюм. В тех немногочисленных случаях, когда на его лице появлялась улыбка, он выглядел как шведский вариант Энди Сиповица, главного героя телесериала «Полиция Нью-Йорка». Это не укрылось от внимания репортеров и тех, кто придумывал заголовки. Хотя имелась альтернатива в лице героя Иствуда «Грязного Гарри» Каллахана.
– Здесь особенно не о чем говорить, – сказал Бекстрём. – Они проникли в мою квартиру и, как только я вошел, напали на меня и попытались убить.
Потом он кивнул и криво улыбнулся.
Публика поняла это как искусственную паузу и ждала продолжения. Бекстрём только пожал плечами еще раз и кивнул с равнодушной миной:
– Да вот, пожалуй, и все.
Его слушатели явно не разделяли такого мнения. Посыпался град вопросов, и понадобилось время, прежде чем пресс-секретарь навел порядок и предоставил слово репортерше самого крупного из всех телеканалов.
– Что ты сделал потом?! – крикнула она и протянула вперед микрофон, хотя Бекстрём находился всего в пяти метрах от нее и имел собственный, прикрепленный к лацкану пиджака.
– А что мне оставалось делать? – сказал Бекстрём. – У одного был пистолет, и он намеревался выстрелить в меня. Другой держал в руке нож и хотел меня зарезать. Я попытался спасти свою жизнь.
– И как ты поступил?! – крикнула репортер государственного телевидения, не собираясь упускать свой шанс.
– Я действовал, как меня учили, – сказал Бекстрём. – Обезоружил того, что с пистолетом, и постарался охладить его пыл. Другой попытался использовать свой нож, и я выстрелил ему в ногу. Ниже колена, – счел необходимым добавить он.
– Хассан Талиб, – пропыхтел репортер «Экспрессен», – одна из наших самых ужасных горилл и известный профессиональный убийца. Он попытался выстрелить в тебя, и, по твоим словам, ты обезоружил и обезвредил его. По данным, полученным нами из Каролинской больницы, у него проломлен череп, он находится в реанимации, все еще между жизнью и смертью.
– Сначала я отобрал у него пистолет, поскольку он собирался выстрелить в меня, потом бросил его приемом дзюдо, которому научился в детстве. К сожалению, он случайно ударился головой о мой столик, о чем я искренне сожалею.
– Ты обезоружил и бросил его…
– Отчасти он виноват сам, – перебил журналиста Бекстрём. – Что мне оставалось делать? Поцеловать и обнять его?
Никто в зале явно так не считал, всеобщий восторг и минута славы для Бекстрёма, которая наверняка могла продолжаться полночи, если бы через десять минут он неожиданно не положил ей конец.
– Вы должны меня извинить, – сказал Бекстрём и поднялся. – Остались кое-какие дела. Помимо всего прочего, мне надо разбираться с двойным убийством.
– Еще один вопрос, – взмолилась репортерша с третьего канала, а поскольку она была более известна своими белыми волосами и большой грудью, чем успехами на ниве журналистики, Бекстрём одарил ее улыбкой и великодушно кивнул. – Почему, как ты думаешь, они попытались убить именно тебя?
– Они, пожалуй, больше боятся меня, чем кое-кого из моих коллег, – ответил Бекстрём и пожал плечами. Потом он просто снял с себя микрофон и ушел. Проходя мимо коллеги Тойвонена по пути к выходу, сделал все таким образом, что все обратили на это внимание.
«То, что хорошо для Бекстрёма, хорошо для полиции, и тогда это хорошо для меня, – подумала шеф полиции лена и выключила телевизор. – Во всяком случае, пока».
76
Неожиданно молчаливый герой, который, в отличие от Энди Сиповица и Гарри Каллахана, был реальным. Из-за несловоохотливости Бекстрёма рассказывать о нем пришлось другим. Газета «Афтонбладет» поместила интервью с его инструктором по стрельбе, получившееся почти поэтическим.
– Лучший из учеников, какой когда-либо у меня был… один из лучших стрелков в полиции… во все времена… настоящий феномен… особенно в экстремальной ситуации… хладнокровен как лед.
Большинство из его коллег тоже высказались, и многие предпочли сделать это анонимно, поскольку Бекстрём в глазах полицейского руководства всегда был «крайне противоречивой фигурой».
В остальном все были единодушны в своих оценках.
– Легендарный специалист по расследованию убийств.
– Тот, кто всегда прав.
– Коллега, который постоянно рвется в бой.
– Абсолютно бесстрашный, никогда не сдается, никогда не отступает.
– Идет вперед, как локомотив.
И так далее и тому подобное.
Двое из его коллег выступили под своим именем. Во-первых, его старый друг и товарищ инспектор криминальной полиции Рогерссон, сам «легендарный специалист по расследованию убийств», который просто констатировал, что «Бекстрём дьявольски хороший парень». Во-вторых, один из его бывших главных боссов, Ларс Мартин Юханссон, ныне пенсионер, в свое время выгнавший нынешнего героя из Государственной криминальной полиции.
– Что я думаю об Эверте Бекстрёме… – сказал Юханссон.
– Да, что ты думаешь о нем, – повторил корреспондент «Дагенс нюхетер», хотя и был в курсе их давних распрей.
