Эд Макбейн - Покушение на леди

– Старею.

– Долго еще она? – спросил Карелла.

– Кто ее знает. Она не привыкла спешить. На нее большой спрос. Ты же знаешь, она – Леди. А леди любят приятное обхождение. С ними надо побеседовать для начала.

– Ты, должно быть, теряешь на ней много денег.

– Я беру за нее втрое дороже.

– И она стоит того?

– Если платят, значит, наверное, стоит. – Она снова взглянула на Хейза. – Могу спорить, тебе никогда не приходилось платить за любовь.

Хейз спокойно встретил ее взгляд. Он понимал, что для нее это всего лишь разговор на профессиональную тему. Все проститутки и бандерши, с которыми ему приходилось сталкиваться, болтали о сексе так же непринужденно, как обычные женщины о тряпках или детях. Он ничего не ответил.

– Как ты думаешь, сколько мне лет? – спросила она его.

– Шестьдесят, – ответил он, не моргнув глазом.

Ида рассмеялась.

– Ах ты, паршивец. Мне только сорок пять. Заходи как-нибудь после обеда.

– Спасибо.

– Шестьдесят, – ухмыльнулась она. – Я покажу тебе шестьдесят.

Наверху открылась и закрылась дверь. Из коридора послышались шаги. Ида посмотрела наверх.

– Она освободилась.

По лестнице спустился мужчина. Он робко заглянул в гостиную и вышел через парадную дверь.

– Пошли, – сказала Ида и поглядела, как встает Хейз.

– Здоровый парень, – заметила она будто про себя и направилась к лестнице впереди детективов. – Надо бы с вас получить за ее время.

– Мы всегда можем отвезти ее в участок, – сказал Карелла.

– Я шучу, Карелла. Ты что, шуток не понимаешь? Как тебя зовут, Хейз?

– Коттон.

– Неужели твой приятель не понимает шуток, Коттон? – Она задержалась на ступеньке и обернулась к Хейзу. – Так этим ножкам шестьдесят лет?

– Семьдесят, – ответил Хейз, и Карелла расхохотался.

– Вот паршивец, – сказала Ида, но не удержалась и тоже хихикнула. Они оказались в коридоре. В одной из комнат девушка в кимоно, сидя на краю кровати, делала себе маникюр. Двери остальных комнат были закрыты. Ида подошла к одной из закрытых дверей и постучала.

– Si? Кто это? – ответил мягкий голос.

– Я, Ида. Открой.

– Одну минуту, per piacere[6].

Ида недовольно поморщилась, но пришлось подождать. Дверь открылась. Женщине, стоявшей в дверном проеме, было по меньшей мере года тридцать два. Черные волосы обрамляли спокойное лицо с глубоко посаженными карими глазами, в которых таилась грусть. В осанке ее чувствовалось благородство: гордо посаженная голова, отведенные назад плечи, рука, изящно придерживающая кимоно на высокой груди. В ее глазах был страх, словно каждый миг таит в себе опасность.

– Si? – спросила она.

– К тебе два джентльмена, – сказала Ида.

Та с мольбой посмотрела на Иду.

– Опять? Пожалуйста, синьора, не надо. Прошу вас. Я так...

– Кончай спектакль, Марсия. Они из полиции.

Страх улетучился из глаз Марсии. Рука упала с груди, и кимоно распахнулось. В осанке и лице не осталось и тени благородства. Возле глаз и у рта обозначились морщинки.

– Что мне хотят пришить?

– Ничего, – ответил Карелла. – Нам надо поговорить.

– Это все?

– Все.

– Вваливаются какие-то копы и думают...

– Угомонись, – прервал ее Хейз. – Нам надо поговорить.

– Здесь или внизу?

– Где хочешь.

– Здесь. – Она отступила, и Карелла с Хейзом вошли в комнату.

– Я вам нужна? – спросила Ида.

– Нет.

– Я буду внизу. Коттон, выпьешь перед уходом?

– Нет, спасибо.

– В чем дело? Я тебе не нравлюсь? – Она кокетливо склонила голову набок. – Я могла бы тебя кое-чему научить.

– Я от тебя без ума, – сказал Хейз, улыбаясь, и Карелла бросил на него удивленный взгляд. – Просто боюсь, ты умрешь от переутомления.

– Ну паршивец, – рассмеялась мама Ида и вышла. Из коридора донеслось ее добродушное ворчанье: «Это я умру от переутомления!»

Марсия села, скрестив ноги совершенно не подобающим леди образом.

– Ну что у вас? – спросила она.

– Ты давно здесь работаешь? – начал Карелла.

– Около полугода.

– Прижилась?

– Прижилась.

– Никаких неприятностей за это время не было?

– Что вы имеете в виду?

– Размолвки? Ссоры?

– Как обычно. Здесь двенадцать девушек. Кто-нибудь всегда вопит, что у нее стянули заколку. Вы же знаете.

– Ничего серьезного?

– Потасовки, что ли?

– Да.

– Нет. Я стараюсь держаться в стороне от остальных. Мне больше платят, и им это не нравится. Зачем мне неприятности? Это теплое местечко. Лучшего у меня никогда не было. Черт, здесь я гвоздь программы. – Она подтянула полы кимоно и обнажила колени. – Жарковато у нас?

– Да, – сказал Карелла. – А с клиентами у тебя когда-нибудь были неприятности?

Марсия стала обмахиваться полами кимоно, как веером.

– А что случилось-то? – спросила она.

– Так были?

– Неприятности с клиентами? Не знаю. Откуда я помню? А в чем дело-то?

– Мы пытаемся выяснить, не хочет ли кто-нибудь убить тебя, – объяснил Хейз.

Марсия перестала обмахивать ноги. Шелк выскользнул из ее пальцев.

– Не поняла.

– Разве я не ясно сказал?

– Убить меня? Какая чушь. Кому нужно убивать меня? – Она помолчала, потом с гордостью добавила: – В постели мне цены нет.

– И у тебя никогда не было неприятностей с кем-нибудь из клиентов?

– Какие еще неприятности... – Она замерла на полуслове. На лицо легла тень задумчивости. На какое-то мгновение она снова приняла облик аристократки – Леди. Но с первым же словом образ исчез. – Думаете, он?

– То есть?

– Меня взаправду кто-то хочет убить? Откуда вы знаете?

– Мы не знаем. Мы предполагаем.

– Ну, был один парень... – Она помолчала. – Не-е, он просто трепался.

– Кто?

– Да один хахаль. Моряк. Он все вспоминал, где видел меня. И вспомнил-таки. В Нью-Лондоне. Я там работала во время войны. Ну, на базе подводных лодок. Неплохой заработок. Он вспомнил меня и давай базарить: его, мол, надули, никакая я не дочь итальянского графа, а шарлатанка, и деньги его должна вернуть. Я не стала упираться, сказала, что я из Скрэнтона, но что за свои деньги он получил сполна, а если ему не понравилось, пусть проваливает. И он сказал, что еще вернется и тогда убьет меня.

– Когда это было?

– Около месяца прошло.

– Ты помнишь, как его звали?

– Да. Обычно-то я не помню, но этот поднял такой шум. Вообще, они все говорят мне свои имена. Первым делом. С порога. Я Чарли, я Фрэнк, я Нед. Ты ведь запомнишь меня, да, милочка? Как же! Запомнишь их! Иных не знаешь, как и забыть-то.

– Но моряка-то ты запомнила, да?

– Конечно. Он сказал, что убьет меня. А вы бы не запомнили? И потом у него дурацкое имя.

– Какое?

– Микки.

– Микки... А дальше?

– Вот и я его спросила: «А дальше? Микки Маус?» А оказалось, совсем не Микки Маус.

– А как?

– Микки Кармайкл. Я еще помню, как он это сказал. Микки Кармайкл. Артиллерист второго класса. Так прямо и сказал. Можно подумать, он говорит: «Его Величество король Англии!» Вот выпендривался...

– Не сказал, где его база?

– Он был на корабле. Это было его первое увольнение.

– На каком корабле?

– Не знаю. Он назвал его консервной банкой. Это линкор, что ли?

– Эсминец, – поправил Хейз. – Он еще что-нибудь говорил о корабле?

– Ничего. Только радовался, что удалось вырваться оттуда. Погодите минутку. Забастовка!.. Что-то такое говорилось про забастовку.

– Пикетчик? – спросил Карелла. Он повернулся к Хейзу. – Это, кажется, из военно-морского лексикона?

– Да, но я не понимаю, какое это имеет отношение к сержантскому составу? Он ведь сказал – артиллерист второго класса? Не матрос второго класса? Не артиллерист – пикетчик?

– Нет-нет, он или сержант, или кто-то в этом роде. У него были красные нашивки на рукаве.

– Две красные нашивки?

– Да.

– Тогда он старшина второго класса, – сказал Хейз. – Она права, Стив. – Он повернулся к женщине. – Но он сказал что-то насчет забастовки?

– Что-то в этом роде.

– Волнения?

– Что-то в этом роде. То ли забастовка, то ли еще что-то.

– Забастовка, – проговорил Хейз будто про себя. – Забастовщики, пикеты, охранение, дозоры... – Он щелкнул пальцами. – Дозор! Он сказал, что служит на корабле радиолокационного дозора?

– Да, – подтвердила Марсия, удивленно раскрыв глаза. – Да. Слово в слово. Он, видать, очень этим гордился.

– Эсминец радиолокационного дозора, – произнес Хейз. – Это нетрудно проверить. Микки Кармайкл. – Он кивнул. – Стив, у тебя еще есть вопросы?

– У меня все.

– У меня тоже. Спасибо, мисс.

– Вы думаете, он на самом деле хочет убить меня? – спросила Марсия.

– Мы это выясним, – ответил Хейз.

– Что мне делать, если он придет сюда?

– Мы до него раньше доберемся.

– А если он проберется мимо вас?

– Не выйдет.